– Ссору затеял не я, – поспешил объяснить я, пока Галли пытался совладать с миндалинами «Кантора». – Ну, по крайней мере, не совсем я. Я ушел через черный ход и…

– Что-что ты сделал?! – Он перешел на ультразвук.

– Удрал. Смылся. Свалил. А что мне, по-твоему, было делать – оставаться там, чтобы эта гоп-компания поотрывала мне лапки, как мухе?

– Ты не можешь сбегать от зарегистрированного вызова на дуэль, Барни! – Галли прямо-таки влез носом в экран; я видел лишь глаза, вроде налитых кровью приоткрывшихся мидий, и гневно раздувавшиеся ноздри. – Кто угодно, только не ты! Если службы «Пиктоньюс» узнают, они тебя прикончат!

– Эта убойная команда прикончила бы меня гораздо быстрее – и не только на бумаге!

– О бумагах я и говорю! Ты – сторона-агрессор, ты навалил все это дерьмо! Тебя на этом застукали, и ты сбежал от Юрцентра! Они проверят лицензию твоего серва – и прощай, карьера! А штраф за отсрочку…

– Пускай, но ведь я что-то выиграл! Если я сумею добраться до другого серва, прежде чем они меня сцапают, то буду иметь законное право драться в нем, как только надену. Не забывай, на дуэль вызвали меня, Барни Рамма, а не это тело. Вытащи меня отсюда и помоги добраться до моей квартиры…

Я онемел на полуслове. В пятидесяти футах от меня, на другой стороне скоростной дорожки, из дверей вышли тот самый «Листон» и новый тяжеловес, здоровенный залатанный «Байер»; они остановились, вглядываясь в прохожих. Избавиться от этих типов оказалось не легче, чем от жвачки, прилипшей к ботинку. Я пригнулся, прячась за стенку будки.

– Слушай, Галли, – прошипел я. – Они совсем рядом. Мне нужно быстренько сматываться. Попробуй уладить это дело с Юрцентром, чтобы до меня не докапывались, пока я не переоденусь. Не забывай, если меня поймают, ты можешь попрощаться со своими десятью процентами.

– Барни, куда ты собрался? И при чем тут, блин, «десять процентов»? Я вовсе не о плюшках думаю.

– А ты подумай о плюшках.

Я оборвал разговор и рискнул украдкой выглянуть наружу. Два головореза по-прежнему стояли там и смотрели в мою сторону. Стоит мне выйти, и они сразу меня увидят. А если оставаться на месте, рано или поздно они подойдут и заглянут в будку…

Я так и сжимал что-то в руке – и наконец посмотрел на этот предмет: набор косметики, который я схватил, удирая из дамской комнаты в «Троке».

Я нажал золотую кнопочку на боку, и крышка откинулась. Внутри обнаружились девять оттенков теней для глаз, краска для губ, пластиковые глазные линзы, золотые, зеленые и розовые – у некоторых дам очень странные представления о привлекательности, – небольшая порция аварийной замазки для лица и несколько спреев для волос размером с наперсток.

Мне страшно не хотелось портить парик стоимостью в сотню монет, но я все-таки вылил на него баллончик чего-то под названием «Серебряный призрак». К этим волосам неплохо подошли розовые глаза. Спрей я израсходовал целиком, и отбелить брови было уже нечем, поэтому я прилепил черные, круто выгнутые, а рыжеватые использовал вместо усов. Еще я подумал, не использовать ли накладной локон в качестве бороды, но отказался от этой идеи. У «Аркаро» красивая форма носа, так что я немного расширил ноздри и добавил бородавку. Потом рискнул выглянуть еще раз: парни стояли на том же месте.

На мне был прекрасный фисташковый пиджак в светло-вишневую полоску, с добротной оранжевой подкладкой. Я вывернул его, спрятал желтый галстук и расстегнул воротник рубашки, чтобы стала видна фиолетовая часть. Больше я ничего сделать не мог. Я открыл дверь будки и вышел на улицу.

Я сделал шага три, когда «Байер» посмотрел в мою сторону. У него отвисла челюсть, как ковш экскаватора, приготовившегося откусить часть холма. Он ткнул «Листона» локтем в бок; тот повернулся и тоже разинул рот. Я мимоходом заметил неплохие белые зубы и язык, смахивавший на розовый носок. Дальше я смотреть на них не стал и рванул к ближайшему убежищу, створчатым дверям, которые как раз открылись, выпуская толстого органика.

Я проскользнул мимо него в прохладное темное помещение, освещенное лишь парой вывесок с рекламой пива над длинным зеркалом с рядом бутылок. Пролетев мимо него, я врезался в заднюю дверь, выскочил в переулок и увидел «Уэйна». Тот пригнулся и раскинул руки. Ровно та ошибка, которую стоило ждать от любителя, вообразившего себя крутым. Я опустил голову и врезал ему точно под жилетную пуговицу. Конечно, «Аркаро» на такое обращение не рассчитан, но «Уэйну» пришлось хуже. Он застыл и издал звук, напоминающий шкворчание бекона на сковородке; глаза его завертелись, словно вишенки в Лас-Вегасе. Сперва падение в туалете, теперь удар головой в нервный центр – на сегодня ему хватит.

Я кое-как договорился со своими ногами и заковылял к выходу из переулка.

Мои блоки равновесия и координации щелкали, словно кастаньеты. Я отрикошетил от одной стены, от другой, выбрался на медленную дорожку и, трясясь на кренящемся полукруге, замахал здоровой рукой водителю такси, которое спустилось, чтобы высадить пассажира в нескольких ярдах от меня. Таксист подъехал, схватил меня за плечо и втащил внутрь. Может, у этих ребят вместо ног сиденье, но руки у них на месте, это уж точно.

– Кажется, у тебя проблемы, приятель. – Он оглядел мое отражение в зеркале. – Что случилось? Свалился с крыши?

– Типа того. Просто отвези меня в жилой комплекс «Бэншир», да побыстрее.

– Куда скажешь, дружище. Но я бы на твоем месте постарался срочно отдать этого серва в ремонт.

– Попозже. Гони во весь дух.

– Да я уже гоню дальше некуда.

– Ладно, ладно, просто не теряй времени.

Таксист что-то пробормотал себе под нос, а я снял помятую крышку с панели перезагрузки и кое-как сбалансировал свои блоки. Перед глазами все еще двоилось, но уже поменьше, а координация ног улучшилась настолько, что я сам выбрался из такси, когда водитель тяжело посадил его на крышу.

– С тебя пять монет, – проворчал таксист.

Я расплатился и сказал:

– Побудь тут несколько минут. Я вернусь.

– Сделай одолжение, мужик, перекинь заказ конкурентам.

Он переключил сигнал на «свободно» и взлетел в вихре перегруженных винтов. Я сплюнул пыль и прошел в разукрашенную дверь с большой золотой буквой «Б».

Швейцар Гас выплыл из кабинки в своей адмиральской фуражке, надетой набекрень, показал большим пальцем назад, куда-то за свое плечо, и раздраженно поджал губы. Но я его опередил:

– Это я, Барни Рамм. Я скрываюсь от фанатов.

– Божечки, мистер Рамм? Да-а, этот «Аркаро» уже никогда не будет прежним. Похоже, ваши фанаты все-таки настигли вас.

Он продемонстрировал зубы, которые смотрелись бы как родные на морде у мула. Я приподнял в ответ губу и прошел в дом.

5

Моя квартира – не самая роскошная в «Бэншире», но она хорошо оборудована. Стенд для сервов не хуже тех, которые стоят в муниципальном хранилище. Я уже достаточно хорошо объяснялся с ногами, чтобы дохромать до нее, отправить «Аркаро» с открытой шейной пластиной на стеллаж и подключиться к трансфер-диску.