Хаям ловко и быстро закинул меня себе за спину, и вольфгары вихрем сорвались с места. А я в своей беспомощности, несколько минут колотила его кулаками по спине, но это было для него всё равно что, медведю веткой по загривку. Наверняка, его это только подзадоривало!

С одной стороны располагались шатры ветки Алишера, где по периметру стояли стражи Хаяма, а с другой стороны расположились уже шатры клана ветра. По неуловимому приказанию, отданному Хаямом на расстоянии, к нашему прибытию и те и другие вольфгары двух кланов были собраны на широком открытом месте между двумя стоянками.

Остановившись перед собравшимися, Хаям так и не отпустил моей руки.

Но к тому, что на меня постоянно пялились вольфгары я давно уже привыкла, меня сейчас не особо волновал их интерес. Моё внимание привлекло, как среагировали на появление Алишера вольфгары его ветки. Они все словно оживились, по их лицам пробежала легкая радостная взбудораженность, было очевидно, что они неимоверно счастливы возвращению своего невредимого вожака, ведь вместе с ним к ним вернулась надежда.

Все с нетерпением ожидали, что же скажет сам Хаям.

– Ну что же вольфгары ветра, я рад видеть вас, рад, что мы, наконец, возвратились, что нам удалось освободить наших порабощенных братьев. Скорбь и победа здесь слились воедино, …мой брат Кэш, которого вы все хорошо знали погиб в пути. Как видите, я возвратился не один, с девушкой и вольфгарами огня, которые настаивали на высшем суде. Мне и самому хотелось бы услышать решение старейшин и нашей чтимой провидицы. Я хочу, чтобы привели старцев из нашего клана и клана огня. А так же приведите пленных. Надеюсь, провидица уже прибыла.

– Да, я услышала твой зов, владыка Хаям, – проскрипел старческий голос. Седая вольфгарская старуха возникла из ниоткуда, появилась прямо перед нами из воздуха, и тут же уставилась на меня, от чего меня стало бросать то в жар, то в холод, хотя я старалась не смотреть в её сторону, не взирая даже на своё любопытство, она вселяла в меня самую настоящую жуть.

Воины ветра подвели ближе скованных цепями двоих вольфгаров. Одного я узнала сразу же, им оказался Рамир, ненавистный моему сердцу вольфгар, разрушивший моё счастье, родитель, проклинаемый своими детьми.

Хаям, взглянув сначала на пленных потом, обернувшись к Алишеру и его вольфгарам, произнес:

– А это мой вам сюрприз! Это те, по чьей вине и глупой воле вы оказались в Харонских топях. Ваш отец и владыка клана огня – Рамир, и ваш брат по отцу вожак одной из веток – Фарид. Я приказал взять их живыми. Это они продали вас приспешникам ведьмы. И их мы тоже сейчас будем судить волей вашего клана.

Камиль при виде отца тихо и злобно зарычал, его приговор определялся уже однозначно.

– Я хочу услышать ваше слово, и то, что скажут старцы огня и провидица, – громко произнес Хаям, переводя по очереди свой взгляд с одних на других. – Как вы решите судьбу этих двоих? Ваших соплеменников Рамира и Фарида? Виновны ли они или достойны жить?

– Они достойны сдохнуть, как собаки, – первым бросил Камиль, – Прощения они не достойны!

– Они виновны, – подтвердил Алишер.

И все остальные вольфгары его ветки, вторили то же самое. Рамир и Фарид слушали приговор, бессильно опустив головы, даже не пытаясь оправдать свой поступок. Вольфгары всегда заранее предчувствовали свою смерть.

Старцы клана так же единогласно осудили их. И вот, наконец, заговорила провидица, и вокруг повисла гробовая тишина, каждый вслушивался в слова, произнесенные хриплым голосом.

– Я ведаю ваши мысли и зрю дела ваши даже за пределами этого мира. От меня ничего не может укрыться. Рамир, конечно, вправе был наказать своих сыновей за отступничество, и покарать Камиля за нарушенный закон, но только вправе ли был он поступить так низко со своей родной кровью, отдав их на погибель нашим общим врагам?! Я осуждаю его решение! Этим он предал свой народ, перейдя на сторону темных сил. И смерть будет ему достойным наказанием, и его душа ответит перед духами наших предков. Рамир и Фарид должны быть казнены! А теперь ответь мне ты, Хаям, как ты задумал поступить с захваченным кланом? Знай, что кара падет и на тебя, если твоя жестокая суть уничтожит безоружных воинов, их жен и детей! Только в честном бою, вы можете забирать жизни друг друга! Не думай, что ты получишь силу жреца, уничтожив невинных!

– Я и не собираюсь уничтожать этот клан, не смотря на нашу многолетнюю вражду. Они здесь …принудительные гости. Я захватил их территорию, но дарую им жизни. Но даже не я решаю их судьбу – их судьбу решит вот эта …девушка. От себя я бы хотел заключить с Алишером союз. Ведь по праву теперь он может являться владыкой всего клана огня? – с достоинством проговорил Хаям, даже с уважением отвечая этой вольфгарской ведьме.

– Посовещавшись, мы действительно пришли к такому мнению, что Алишер достоин стать предводителем всего клана, он молод, но уже мудр. Он благороден и чист, и заслуживает править. Ты Алишер станешь великим владыкой. Принимаешь ли ты власть? – пронзительные глаза старухи воззрились на молчавшего в нерешительности Алишера. – Ну, вольфгар? Это твоя судьба!

– Я приму …клан, – слегка наклонив голову, ответил, наконец, Алишер, тем самым, провозгласив себя новым владыкой. Его вольфгары издали громкий подтверждающий и одобряющий клич.

– А вот она не твоя судьба, – старуха тем временем обратилась к Камилю, ткнув пальцем в мою сторону. – Девушка из рода людей, которую ты так горячо любишь – не может принадлежать тебе, и не будет. Ваше с ней чувство уже в прошлом. Оставь его с миром. По нашему закону ты должен взять в жены Намиру, подарившую тебе сына Аджая. Принесите мальчика!

Мне показалось, что прошла целая вечность! И мне в эту минуту захотелось навсегда исчезнуть в этой вечности! Сжимавшая меня рука Хаяма обжигала меня огнем. То, что касалось меня и Камиля приносило мне слишком сильную боль.

Наконец, появилась счастливая Намира, неся на руках своего малыша. Провидица требовательно взяла его к себе, и поднесла маленького вольфгара на вытянутых руках к Камилю.

– Ты его отец! В нем твоя кровь! Воспитай в нем достойного воина, оставаясь преданным вольфгарскому народу! Прими свою судьбу, непокорный Камиль! Узри, наконец, свой путь и не терзай души. Она будет сражаться за будущее твоего сына, но на этом ваши дороги расходятся! – горячо вещала иссохшая вольфгарка, всё же вручив малыша его отцу. Камиль потеряно взял ребенка на руки, по-прежнему оставаясь равнодушным к словам старухи. Он не перечил ей, не настаивал, он просто молчал. И она, решив, что он всё-таки смирился, обратила теперь свой взгляд на меня. Наверное, теперь настала моя очередь. Но вот только выслушивать её мнение, с которым никто не спорил, мне ужасно не хотелось, и я опередила её:

– Вы не в праве судить меня! Я не принадлежу вашему народу! Я сама определю свою судьбу! – воскликнула я с вызовом.

– Прошу, подожди, – Хаям жестом остановил старуху. – Прежде чем ты ей скажешь, я хочу сам показать вольфгарам кто она! …Тара, ты несносна, – прошептал он мне, – Позволишь? – сбросив с себя свой жилет, оголившись до пояса, он стянул с меня накидку, одежду Михаса, оставив в одной своей порванной с оторванными рукавами рубахе.