Шон чуть привстал со стула, затем снова сел.

— Дэйв, ты, видно, не понимаешь, во что ты вляпался. Но очень скоро ты это поймешь.

— Ты всегда имеешь дело с теми, кто во что-то вляпался. Верно ведь, Шон?

Когда он говорил это, его глаза вспыхнули каким-то дьявольским блеском; он посмотрел на полицейских самоуверенным, даже насмешливо-издевательским взглядом, и Шону сразу пришло в голову, что Уити скорее всего был прав в своих подозрениях. Интересно, подумал Шон, если бы отец сейчас увидел этого Дэйва Бойла, остался бы он при том же мнении о нем, которое отстаивал прошлым вечером.

— Дэйв, на переднем сиденье твоей машины обнаружена кровь. Потрудись ответить сержанту.

Дэйв посмотрел на Уити.

— Задний двор нашего дома огорожен сетчатым забором. Вы знаете такие заборы, у которых края сетки, завиваясь, торчат вверх острыми концами. На днях я наводил порядок во дворе. Ведь наш хозяин — старик, поэтому я и занимаюсь этим, а он дает мне кое-какую скидку по квартплате. Так вот, я обрезал бамбукообразные растения, которые растут во дворе…

Уити притворно вздохнул, но Дэйв сделал вид, что ничего не заметил.

— … и я поскользнулся. В руках у меня были электроножницы для подрезки веток живой изгороди. Я не хотел ронять их на землю, вот и поскользнулся; я упал на сетчатый забор, о который я и поранился. — Он погладил себя ладонью по груди. — Вот здесь. Рана-то была не большая, но сильно кровоточила. А через десять минут мне надо было вести сына на тренировку младшей группы. Видимо рана еще кровоточила, когда я сел на сиденье. Вот и все, что я могу сказать по этому поводу.

— Так это ваша кровь на переднем сиденье? — спросил Уити.

— Я ведь только что рассказал, — как там могла появиться кровь.

— А какая у вас группа крови?

— В, резус отрицательный.

Уити вернулся к своему стулу, сел на него, оперся руками о край стола и посмотрел на Дэйва с широченной улыбкой.

— Странно. Но именно кровь этой группы мы и обнаружили у вас на переднем сиденье.

Дэйв развел руками.

— Так что, вопрос исчерпан.

Уити тоже развел руки на манер, как это только что сделал Дэйв.

— Да не совсем. Потрудитесь, пожалуйста, объяснить, как попала кровь в багажник вашей машины? Эта кровь не группы В, резус отрицательный.

— Мне ничего не известно ни о какой крови в багажнике моей машины.

Уити, не сдержавшись, расхохотался.

— Хорошенькое дельце, вам ничего не известно, о том, что в багажнике вашей машины как минимум полпинты крови?

— Нет, об этом мне ничего не известно, — ответил Дэйв.

Уити, наклонившись вперед, похлопал Дэйва по плечу.

— Не могу удержаться, чтобы не сказать вам, мистер Бойл: вы выбрали не совсем правильный путь. Если вы собираетесь утверждать в суде, что не знаете, как чья-то кровь оказалась в вашей машине, представляете себе, как это будет выглядеть?

— Думаю, что нормально.

— И что дает вам основания так думать?

Дэйв отклонился назад, и рука Уити свалилась с его плеча.

— Вы же уже подали свой отчет, сержант.

— Какой отчет? — спросил Уити.

Шон, поняв к чему все клонится, подумал, черт возьми, а ведь он опять посадил нас в галошу.

— Отчет о том, что моя машина была угнана, — ответил Дэйв.

— И что?

— А то, — глядя прямо в глаза сержанта, произнес Дэйв, — что машина не была в моем владении всю прошлую ночь. Мне неизвестно, как угонщики использовали ее, но, возможно, вам интересно было бы это выяснить, поскольку они, наверное, не совсем примерные мальчики.

В течение долгих тридцати секунд Уити сидел неподвижно, не произнося ни единого слова, и Шон чувствовал, что до него, наконец, стало доходить, в какую ситуацию они попали, — он слишком понадеялся на свою прозорливость и ловкость, а в результате остался в дураках. Все, что они обнаружили в машине, не будет принято судом в рассмотрение, потому что адвокат Дэйва наверняка повесит все на угонщиков.

— Эта кровь оказалась старой, мистер Бойл. Она пробыла в машине много часов.

— Да? — подняв брови спросил Дэйв. — И вы сможете доказать это, сержант? Вернее, представить убедительные доказательства? Вы уверены в том, что она попросту не свернулась быстро? Хочу напомнить, что прошлая ночь не была влажной.

— Мы сможем доказать это, — ответил Уити, но Шон ясно почувствовал неуверенность в его голосе и мог дать голову на отсечение, что эту неуверенность уловило и ухо Дэйва.

Уити встал из-за стола и повернулся спиной к Дэйву. Подняв руку, он положил пальцы на верхнюю губу, забарабанил ими, и, уставив глаза в пол, пошел вдоль стола к тому его краю, где сидел Шон.

— Вы, наверное, почувствуете себя лучше, если выпьете «Спрайта»? — спросил Дэйв.

— Сюда доставили этого парня, о котором говорил Соуза… ну того, который видел машину. Томми… как его…

— Молданадо, — подсказал Шон.

— Точно, — подтвердил Уити; голос его стал как будто тоньше; на лице выражение явной растерянности, какое бывает у человека, пытающегося понять, кто посмел вытащить из-под него стул, по причине чего он внезапно грохнулся задом на пол. — Да, э-э-э, слушай, посади Бойла в группу отобранных для опознания, и посмотрим, как отреагирует на него этот самый Молданадо.

— Да, это будет интересно, — согласился Шон.

Уити отошел к стене коридора, чтобы дать пройти секретарше; у нее такой же парфюм, каким пользовалась Лорен, подумал Шон; а что, если позвонить ей по сотовому, узнать, как она сейчас, посмотреть, будет ли она говорить с ним, сделай он первый шаг навстречу.

— Уж больно круто он повел себя, — вдруг сказал Уити. — Парень впервые оказался в камере, а его даже и пот не прошиб.

— Зато у вас, сержант, вид не совсем победный, согласны? — съязвил Шон.

— Плевать.

— Да нет, я о другом. Даже, если мы и повесим на него кровь в машине, то это ведь не кровь мисс Маркус. И к этому делу нам его не привязать.

Уити, повернув голову назад в сторону двери, ведущей в комнату для допросов, произнес:

— Я смогу его расколоть.

— Пока что он посадил нас в галошу, — напомнил Шон.

— Да я даже еще и не разогрелся.

Однако Шон, глянув в его лицо, увидел на нем явные признаки сомнения, вызванного первоначальной неудачей. Уити был упрямым, даже больше, он становился упертым, когда был уверен в своей правоте, но он обладал достаточным здравомыслием и выдержкой, чтобы не опускать руки при первой неудаче в деле, которое, по его мнению, имело далеко идущие последствия и требовало серьезной доказательной работы.