Но, с другой стороны, когда вы имеете дело с обычными гражданами или с преступником, сделавшим лишь первый шаг по криминальной дорожке, большая часть расследований как раз и состоит в допросах. Именно так и проходило расследование «преступления на дороге», случившееся в самом начале полицейской карьеры Шона. Ночью мужчина возвращался на спортивной машине домой из Мидлсекса и ехал на скорости восемьдесят миль в час, как вдруг правое переднее колесо его автомобиля соскочило с оси. Просто соскочило и покатилось по автостраде. Машина перевернулась девять или десять раз и водитель, Эдвард Харка, умер на месте. Осмотр машины показал, что гайки, крепящие оба передних колеса отсутствовали. Почти сразу же, без долгих раздумий, происшествие было квалифицировано как непредумышленное убийство, произошедшее по вине рассеянного механика, поскольку Шон вместе со своим тогдашним напарником Адольфом выяснили, что покойный за несколько недель до своей гибели менял шины. Однако Шон нашел в ящике для перчаток разбитого автомобиля листок бумаги, который привлек его внимание. На нем, очевидно второпях, был записан номер машины и, когда Шон пробил его через компьютер Бюро регистрации транспортных средств, он получил имя некоего Алана Барнса. Он наведался в дом к Алану Барнсу и спросил мужчину, открывшему дверь, не он ли Алан Барнс. Тот страшно занервничал и ответил, что он и есть Алан Барнс и сразу поинтересовался, в чем дело. И тут Шон, буквально всем телом чувствуя, что попал в точку, сказал:

— Хочу поговорить с вами о гайках, которыми крепятся колеса.

Барнс раскололся мгновенно, прямо на пороге, и признался Шону, что просто хотел слегка проучить этого парня, попугать его после того, как за неделю до смертельной аварии между ними произошла ссора на въезде в тоннель, ведущий к аэропорту. Барнс просто взбесился, позабыл про все дела, в том числе и про назначенную встречу, и поехал за Эдвином Харка до самого его дома; дождался, пока в доме погаснет свет, и начал работать гаечным ключом.

Люди в принципе дураки. Они убивают друг друга из-за самых пустячных мелочей, а потом — в буквальном смысле — сами лезут в руки полиции, словно желая быть пойманными; в суде они с пеной у рта доказывают свою невиновность, как будто позабыв о тех собственноручно подписанных ими признательных показаниях на четырех страницах, данных в полиции во время расследования. Самым действенным оружием полицейского является его знание того, насколько в действительности глупы люди. Их нужно только разговорить. Всегда, в любом случае. Дать им возможность объяснить. Дать им возможность очиститься от своей вины, когда вы угощаете их кофе, а на магнитофоне крутится бобина.

А когда они просят адвоката, — обычный гражданин почти всегда просит — вы, сделав хмурое лицо, спрашиваете, действительно ли это то, что им сейчас так необходимо, а затем комната наполняется звуками, в которых слышится явная враждебность и которые действуют им на уши до тех пор, пока они не решат, что им и вправду нравится быть с вами в дружеских отношениях, а поэтому они согласны побеседовать с вами еще немного, пока не прислали адвоката, который своим присутствием только испортит установившуюся дружескую атмосферу.

Дэйв тем не менее не потребовал адвоката. Ни разу. Он сидел на стуле, спинка которого, если на нее откинуться, прогибалась, и смотрел на Шона глазами, в которых были похмелье, обеспокоенность и апатия. Важным было то, что он не выглядел испуганным и не нервничал. Шон молчал, ожидая, когда Уити начнет беседу.

— Послушайте, мистер Бойл, — произнес сержант, — нам известно, что вы ушли из «Макгилл-бара» раньше того времени, которое назвали нам при первой беседе. Мы знаем, что вас видели спустя полчаса на парковке возле «Последней капли», то есть примерно в то время, когда мисс Маркус вышла из этого бара. И мы больше чем уверены в полной несостоятельности ваших объяснений по поводу того, что кисть вашей правой руки распухла в результате неудачного удара о стену при игре в пул.

Дэйв прохрипел что-то, а затем, кашлянув, спросил:

— У вас нет «Спрайта» или какого-нибудь питья?

— Минуточку, — ответил Уити, произнося это слово в четвертый раз за те полчаса, что они находились здесь. — Сначала расскажите нам, что в действительности произошло в ту ночь, мистер Бойл.

— Я уже рассказывал.

— Вы лгали.

— Думайте, что хотите, — пожимая плечами, произнес Дэйв.

— Нет, — возразил Уити. — Так дело не пойдет. Факты говорят о другом. Вы солгали насчет времени вашего ухода из «Макгилл-бара». Эти самые настенные часы остановились, мистер Бойл, за пять минут до того, как вы, по вашим словам, вышли из бара.

— На целых пять минут?

— Вы думаете, мы здесь находимся для того, чтобы вас развлекать?

Дэйв слегка отклонился назад и Шон уже приготовился услышать предупреждающий скрип или треск, перед тем как спинка стула прогнется, но никакого звука не последовало — Дэйв отклонился точно до допустимого предела и застыл в этом положении.

— Нет, сержант, я так не думаю. Я устал. Я сильно выпил накануне. Мою машину угнали; а вы теперь говорите, что не хотите возвращать ее мне. Вы утверждаете, что я вышел из «Макгилл-бара» на пять минут раньше того времени, что прежде называл вам?

— По крайней мере, на пять минут.

— Хорошо. Вот, что я могу сказать по этому поводу. Возможно, вы правы. Я, в отличие от многих мужчин, не так часто смотрю на часы, так что, если вы утверждаете, что я вышел из «Макгилл-бара» в десять минут первого, а не в пять минут первого, то я отвечу, что согласен с вами. Возможно, так оно и было. Ну что теперь делать? Так уж получилось. После этого я направился прямо домой. Я не заходил больше ни в какие бары.

— Вас видели на парковке у…

— Нет, — перебил сержанта Дэйв. — Видели «хонду» с вмятиной на переднем бампере. Так? Вам ли не знать, сколько «хонд» в этом городе? Что вы скажете на это?

— Сколько с вмятинами на бампере, мистер Бойл, на том же месте, где и на вашей машине? Вы это хотели спросить?

Дэйв пожал плечами.

— По-моему, таких машин тьма.

Уити посмотрел на Шона, и Шон по его взгляду понял, что они в тупике. Дэйв прав — они без труда могли бы найти не менее двух дюжин «хонд» с вмятинами на бампере со стороны пассажирского сиденья. Две дюжины — безо всякого труда, и это как минимум. И уж если Дэйв, загнал их на этом в тупик, то его адвокат с легкостью не оставит камня на камне от большинства их доводов.

Уити встал со своего стула и, подойдя к Дэйву со спины, спросил:

— Расскажите, пожалуйста, как в вашем автомобиле оказалась кровь.

— Какая кровь?

— Кровь, которую мы обнаружили на переднем сиденье. Расскажите, пожалуйста.

— Шон, может выпьем «Спрайта»? — спросил Дэйв.

— С удовольствием, — согласился Шон.

На лице Дэйва появилась улыбка.

— Вот и прекрасно. Ты отличный коп. Я бы не отказался и от мясной котлеты. Мы, похоже, не скоро придем к согласию, если с самого начала разошлись во мнениях, не так ли?