- Виктор Федорович.

Глаза Наташи сузились, сверкнули недобрым блеском.

- Как ты сказала? Виктор Федорович?

- Да, Натулечка. Виктор Федорович Мащенко. Я знаю, этоужасно, ты никогда мне этого не простишь…

- Господи, Ира, ну что ты несешь? При чем тут я? Тывбила себе в голову какую-то бредятину и развела на пустом месте трагедию. Какты могла в него влюбиться? Он же твой свекор, он отец твоего мужа.

- Я его люблю, - тупо проговорила Ира, глядя на воднуюрябь. - Ты не представляешь, Натулечка, как я его люблю.

- И представлять не хочу. Я вполне допускаю, что ВикторФедорович - славный человек, умный, образованный. Он очень обаятелен, это яхорошо помню по собственному опыту. Он умеет располагать к себе людей, вызыватьдоверие. Ты просто расположена к нему, любишь его как старшего родственника,как отца, в конце концов. Это естественно и очень хорошо. Но при чем тут твоявина передо мной и, главное, твоя неспособность работать?

- Как ты не понимаешь! - вспыхнула Ира. - Я его не таклюблю, не как отца, не как родственника. Я его люблю как мужчину. Я не могу,Натулечка, я умираю, я все время думаю о нем, мечтаю о том, как он меняобнимет, поцелует… А все это достается Лизавете! Я не могу этого вынести! Онавчера прилетела, липла к нему весь вечер, только что на колени не садилась, а явсю ночь промаялась, представляла, как они там, в спальне…

Ира снова разрыдалась.

- Тише, - голос Наташи стал суровым. Она крепко взялаИру за руку и повернула так, чтобы ее лицо не было видно находящимся неподалекулюдям, - прекрати истерику, на нас смотрят. Ты все это выдумала, это плодтвоего воображения, и ты прекрасно знаешь, откуда все это тянется. Ты никогдане могла построить нормальные отношения с молодыми мужчинами, тебя всю жизньтянуло к тем, кто значительно старше. Вот ты и выбрала в своем ближайшемокружении наиболее подходящий объект. Ты просто внушила себе, что испытываешь кВиктору Федоровичу какие-то особые чувства. На самом деле никаких особых чувствнет, и выбрось эту чушь из головы. Слышишь?

- Ты не должна так говорить, - всхлипывала Ира. - Я -взрослая женщина, у меня есть не только душа, но и тело. Душу обмануть можно,можно себя уговорить, убедить, можно даже запретить себе думать, но тело-то необманешь! Я его хочу, Натулечка, я умру, если он мне не достанется.

- Выживешь, - холодно отрезала Наташа. - От этого неумирают. Ты уже достаточно наслушалась того, что тебе говорило твое тело. Тебемало? Еще хочется? Не смей даже давать ему понять, что тебе в голову приходяттакие мысли.

- Почему? Почему нельзя?

- Потому что нельзя. Если он твоего желания неразделяет, то тебе будет стыдно. Если же он пойдет у тебя на поводу исоблазнится молодым телом, то вы не будете потом знать, что с этим делать.Допустим, вы стали любовниками. И как вы после этого будете каждую ночьрасходиться по своим спальням, каждый со своим супругом? Как ты будешь каждыйдень смотреть в глаза его жене, а он - твоему мужу? Как ты себе этопредставляешь? Ваша жизнь превратится в повседневный ад. Уверена, что ВикторФедорович понимает это очень хорошо. А у тебя пока еще ветер в голове гуляет.

- Да, - Ира рукавом отерла лицо, - он действительнопонимает.

Наташа внимательно и настороженно посмотрела на нее.

- Ты что, говорила с ним?

- Да.

- И… что он сказал тебе?

- Он сказал, что он - отец моего мужа и никогда несможет через это переступить.

- Вот видишь, - Наташа вздохнула с явным облегчением, -Виктор Федорович оказался в сто раз умнее и дальновиднее тебя. Он вас обоихспас от мучений и терзаний. Кстати, я совершенно не уверена, что ты емунравишься как женщина. Мащенко никогда не был замечен в излишнем интересе кмолоденьким студенткам. Даю голову на отсечение, что он не воспринимает тебякак потенциальную любовницу, а уж тем более жену.

- Да что ты понимаешь! - Ира в отчаянии снова повысилаголос. Наплевать, что их слышат, пускай. Ей сейчас не до политесов. - Ты за всюсвою жизнь знала только двух мужчин. Как ты можешь разбираться в этом? Как тыможешь судить?

- Для того, чтобы разбираться в любви, совсем необязательно переспать с сотней мужиков. Иди на грим, у тебя все потекло. Исоберись, будь любезна, вся группа ждет. Нам надо работать.

Перед глазами у Иры заплясали желтые огоньки, ее захлестнулаярость. Наташка… Единственный человек на свете, с которым она моглапосоветоваться, поделиться, перед которым могла выговориться. Наташка еепредала, оттолкнула, не захотела понять.

- Я тебя ненавижу! - выкрикнула Ира. - Это все из-затебя!

- Успокойся, - Наташина рука плотной тяжестьюопустилась на ее плечо, - возьми себя в руки. Что "из-за меня"? В чемя перед тобой провинилась?

- Ты во всем виновата, ты! - Ира уже не понимала, чтоговорит, она не слышала сама себя. - Если бы тебе не нужен был Мащенко, я неложилась бы под Игоря. Если бы я не была женой Игоря, я сейчас могла бы бытьсчастлива. И он тоже. Он сам сказал, что если бы я не была его невесткой, всебыло бы по-другому. Ты когда-то сделала глупость, а теперь мне всю жизнь за неерасплачиваться!

- Сейчас ты тоже делаешь глупость, - еле слышнопроговорила Наташа. - И потом будешь раскаиваться. Иди на грим. Время вышло.

Руслан

Яна намотала на пальчик прядь Руслановых волос и легонькоподергала.

- Э-эй, - шепотом позвала она, - ты уже проснулся?

- Угу, - промычал он, не открывая глаз.

- Ты знаешь, - девушка заговорила громче, - я вот тутлежала и думала…

- Полезное занятие, - хмыкнул Руслан, - вполне заменяетутреннюю гимнастику.

- Не смейся. Я вот тут подумала: а ты что, вообщеникогда не врешь? Всегда только правду говоришь?

- Ну, это ты погорячилась, - рассмеялся Руслан. - Вру,и еще как! Придумываю всякие легенды, чтобы разговорить людей, узнать правду, ипри этом чтобы они не вздумали бежать к Бахтину и рассказывать ему о моеминтересе.

- Это профессиональное, это я понимаю. А по жизни как?Мы с тобой вместе уже несколько месяцев, и я что-то не помню, чтобы ты соврал.Ты только со мной такой, или со всеми?

- А тебе, профессиональной врушке от рождения, этоудивительно?

Руслан нежно обнял лежащую рядом Яну и крепко поцеловал. Емубыло удивительно легко и спокойно с этой веселой, некапризной и покладистойдевушкой, у которой почти не было недостатков. Единственным, что могло быостановить общающегося с ней человека, было ее постоянное стремление сказатьнеправду, которое безумно раздражало любого субъекта, не обладающего чувствомюмора. Яна не была лживой, она просто обожала всяческие розыгрыши, порой ивправду глупые, но вовсе не нацеленные на то, чтобы ввести человека взаблуждение и заставить совершить определенные поступки. Ей хотелось посмеятьсяот души, поэтому она лгала, но уже через пять минут признавалась в этом. Счувством юмора у Руслана был полный порядок, и он совсем он не злился. И когдаЯна прибегала к нему с испуганным видом, вытаскивала из сумки упаковку дорогогокарбонада или баночку черной икры и говорила: "Давай быстрей съедим, я этоукрала в магазине, меня заметили и вот-вот догонят!", Руслан преспокойнозасовывал деликатес в холодильник и отвечал, что ворованное всегда слаще, аесли она боится погони и разоблачения, то он может временно спрятатьпреступницу в темной комнате, где проявляет и печатает фотографии. В самыйпервый раз он именно так и поступил, втолкнул Яну в чуланчик, запер снаружи наключ и уселся писать статью. Сначала девушка сидела тихо, как мышка,поддерживая легенду о краже и погоне, потом, минут через сорок, началапроситься наружу и каяться во лжи.