Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В эту ночь ни одна живая душа не вышла из комнаты. Никто не толпился на лестничной площадке. Ни у какого и в мыслях не было осматривать дом. Обитатели Бартон-Агнес-Холла в холодном поту лежали в кроватях, с головой накрывшись одеялами и умирали от страха.
На следующий день служанки начали собирать свои пожитки. Они не хотели больше жить под одной крышей вместе с жуткой потусторонней силой, будившей их по ночам. Ничто не могло заставить прислугу провести с таким ужасным и беспокойным призраком хотя бы еще одну ночь.
Сестры как могли старались успокоить женщин. Очевидно, говорили они, есть более простое объяснение происходящему в доме, и нет нужды привлекать для объяснения потусторонние силы.
Какое уж там простое объяснение, отвечали служанки. Нет никакого другого объяснения, да и быть не может. Все предельно ясно.
Слуги ушли.
Сестры остались одни в прекрасном, но слишком большом доме. Не справившись с нахлынувшими на них повседневными заботами, они обратились за помощью к викарию. Сестры подробно описали все, случившиеся за прошедшие три недели, и сообща попытались найти ключ к решению загадки.
И только тогда, беседуя с викарием, они вспомнили об обещании, данном умирающей Анне. И только тогда увидели определенную связь, которая едва ли была случайным совпадением: ночи, полные кошмара повторялись регулярно, с небольшим интервалом, а точкой отсчета стала ночь, когда умерла Анна. Неужели сестра сдержала свое предсмертное обещание? Обещание сделать жизнь домочадцев невыносимой, если ее голова, вопреки последней воле, не будет покоиться в стенах Бартон-Агнес-Холла. Нет! Конечно же, нет! Трудно поверить, что такое возможно.
Ни час и ни два викарий и сестры ломали голову над тем, как выполнить последнюю волю Анны. Наконец, викарий, в полном отчаянии, предложил вскрыть могилу Анны, полагая, что ключ к загадке может покоиться под крышкой гроба. Сестры неохотно согласились.
На следующий день викарий вместе с могильщиком вскрыли могилу Анны. Когда они подняли гроб и открыли крышку, леденящий ужас сковал их сердца. Прошло три недели с той поры, когда викарий видел тело Анны в последний раз, облачая его в погребальные одежды. За это время с телом произошли ужасные и невероятные изменения. Голова лежала отдельно от туловища, и, что хуже всего, плоть и кожа сошли с головы покойницы, обнажив голый череп.
И для викария, и для сестер это было уже чересчур. Странное и страшное желание Анны было исполнено, покойница все-таки настояла на своем: череп Анны нашел пристанище в стенах Бартон-Агнес-Холл.
Да, именно так Сестричка Нэнси воротилась домой, и, пока ее череп покоится в Бартон-Агнес-Холле, никакого вмешательства духов не происходит. Но меняются поколения, и время от времени обитатели Бартон-Агнес-Холла пытаются избавиться от не слишком приятного соседства. И каждый раз стук дверей, топот ног и леденящие кровь завывания заставляют вернуть череп на место.
О черепе Сестрички Нэнси ходит много легенд. Говорят, что однажды служанка вышвырнула его в окно прямо на проезжавшую мимо телегу с навозом. Но как только череп упал на повозку, лошадь словно окаменела и не могла стронуться с места. Возница нещадно хлестал лошадь кнутом, но бесполезно. И только тогда, когда служанка призналась в том, что она натворила, а череп достали из кучи навоза и вернули в дом, телега сдвинулась с места.
Один человек, мистер Росс, описал любопытную историю, как череп Сестрички Нэнси еще раз попытались вынести из дома.
«Лет сорок тому назад, — писал мистер Росс, — Джон Билтон, мой кузен, приехал из Лондона погостить по-соседству с Бартон-Агнес-Холл. Его дальний родственник, Мэтью Поттер, стороживший пустующее поместье, пригласил Джона Билтона в гости и предложил заночевать в доме. Поттер предупредил Джона, что в Бартон-Агнес-Холл, согласно людской молве, водятся привидения, и что, если гость их боится, то лучше ему переночевать где-нибудь в другом месте. Но Джон, настоящий сорвиголова, отвечал:
— Чтобы я, да испугался! Ни за что на свете! Меня абсолютно не волнует, сколько призраков шатается по дому, лишь бы они не путались у меня под ногами.
Поттер рассказал ему о черепе и о портрете Сестрички Нэнси, предложив гостью взглянуть на портрет, висевший в одной из комнат. Заинтригованный Джон Билтон согласился. Войдя в комнату, Поттер включил свет, но через мгновение он без видимых причин погас, и зажечь его снова так и не удалось. Мэтью и Джон были вынуждены пробираться в спальню в темноте.
Они улеглись на одну кровать, а вскоре Мэтью заснул и захрапел. Но Джону не спалось. Он лежал, размышляя о черепе. Ему показалось странным, что свет погас как раз в тот момент, когда они стояли перед портретом. Вдруг за дверью, ведущей в спальню, послышались тихие шаги. Сначала Джон подумал, что это кто-то из слуг пробирается в темноте в свою комнату. Но, вспомнив, что они в доме одни, Джон испугался и растолкал Мэтью.
— Мэтти, кто это там бродит по коридору?
— Совы, — буркнул Поттер, перевернулся на другой бок и снова захрапел.
Шум усилился. Джону показалось, что за дверью уже бродит не менее дюжины людей. Они громко топали ногами, разгуливая по комнатам и коридорам, оглушительно хлопали двери. Джон снова растолкал Поттера.
— Просыпайся, Мэтти. Неужели ты не слышишь, что творится в этом чертовом доме? Что происходит?
— Совы, — пробормотал Мэтью.
— Да какие совы! — закричал Джон Билтон. — Все совы мира не смогли бы учинить такой грохот!
На этот раз Мэтти проснулся, прислушался и сказал:
— Похоже, опять Сестричка Нэнси шалит, но я привык не обращать на нее внимания.
Он отвернулся к стене и снова захрапел.
Боже! Что тут началось! В доме разыгралось настоящее сражение, и звуки схватки были слышны по всей округе. Хлопанье дверей эхом разносились по коридорам как удары грома. Джону казалось, что вот-вот откроется дверь, и в спальню ворвется полчище привидений во главе с Сестричкой Нэнси. Но катастрофы не произошло. Мало-помалу шум стал затихать, Джон, промучившись всю ночь, заснул только под утро.
Мистер Росс услышал эту историю от своего кузена Джона на следующее утро. Хотя Джон был не робкого десятка и не верил в привидения, он признался мистеру Россу, что пережил самую ужасную ночь, и никогда не согласится снова ночевать в Бартон-Агнес-Холл, даже если ему предложат за это само поместье.
Ну, а что же Сестричка Нэнси? Продолжает ли как и прежде будить
