Телефон издал несколько гудков. Он звонил и звонил. Вик подумала, что если ее перекинет на голосовую почту, она не сможет оставить сообщение – не сможет выдавить ни звука из сдавленного горла. На четвертом звонке она решила, что Мэгги не ответит. Но она ответила.

– В-в-в-Вик! – сказала Мэгги, прежде чем той удалось произнести хотя бы слово.

Идентификатор звонка говорил Мэгги, что звонил Кармоди Кар Карма. Она не могла знать, что на линии была Вик. Но Макквин не удивилась.

– Я хотела позвонить, как т-т-только услышала о твоем сыне. Но это не показалось мне хорошей идеей. Как ты? По новостям с-с-с-сказали, что на тебя напали.

– Забудь об этом. Мне нужно знать, все ли в порядке с Вейном. Я в курсе, что ты можешь выяснить информацию.

– Я уже сделала это. Он не пострадал.

Ноги Вик начали дрожать. Она опустила руку на тумбочку, чтобы не упасть.

– Вик? В-в-Вик?

Какое-то время она молчала. Ей потребовалась вся концентрация внимания, чтобы удержаться от плача.

– Да, – наконец ответила Вик. – Я здесь. Сколько у меня времени? Как много дней осталось у Вейна?

– Я не знаю, как эта ч-ч-часть работает. Просто не знаю. Что ты рассказала п-п-п-полиции?

– Только то, что пришлось. Ничего о тебе. Я постаралась, чтобы это звучало правдоподобно. Но не думаю, чтобы они купились.

– Вик. П-п-пожалуйста. Я хочу помочь. Скажи мне, как это сделать.

– Ты уже помогаешь, – ответила Вик и отключилась.

Он не мертвый. У нее все еще есть время. Она подумала об этом вновь. Вид молитвы. Песня восхваления: не мертвый, не мертвый, не мертвый.

Вик хотела вернуться в спальню и, толчком разбудив Луи, сказать ему, что байк должен ездить. Он должен отремонтировать его. Макквин сомневалась, что он спал больше пары часов. Ей не нравилась его серая бледность. В задней части ее ума застряла мысль: он так и не сказал никому, что случилось с ним в аэропорту Логана.

Возможно, она сама посмотрит, в чем дело было с байком. Она не понимала, в чем заключалась неисправность, которую Луи не мог починить. Мотоцикл работал еще вчера днем.

Она вышла из ванной и швырнула телефон на кровать. Тот скользнул по покрывалу и с шумом упал на пол. Плечи Луи дернулись. Вик затаила дыхание, но он не проснулся.

Макквин открыла дверь спальни и в удивлении отступила на шаг. По другую сторону порога стояла Табита Хаттер. Вик поймала ее за тем, что она поднимала кулак, желая постучать.

Обе женщины посмотрели друг на друга. Вик поняла: наверное, что-то случилось. Она тут же подумала, что копы нашли Вейна – где-то в канаве, испачканного кровью, с горлом, порезанным от уха до уха.

Но Мэгги сказала, что он жив. Мэгги знала правду. Значит, все было не так. Причина заключалась в чем-то еще. Вик посмотрела мимо Хаттер и увидела в коридоре детектива Далтри. Рядом, в нескольких ярдах, стоял солдат государственной армии.

– Виктория, – нейтральным тоном сказала Табита. – Нам нужно поговорить.

Вик вышла в коридор и слегка прикрыла дверь за собой.

– Что случилось?

– Здесь можно где-нибудь поговорить наедине?

Вик посмотрела на Далтри и солдата в форме. Тот был шести футов в высоту, загорелый, с шеей, толстой, как его голова. Руки Далтри были скрещены – ладони под мышками. Рот выглядел тонкой белой линией. Его большая ладонь сжимала баллончик чего-то – наверное, перцовый газ.

Вик кивнула на дверь спальни Вейна.

– Мы здесь не помешаем никому.

Она провела агента ФБР в маленькую комнату, которая принадлежала Вейну только несколько недель. Его простыни, с картинами из «Острова сокровищ», были отброшены назад, словно ожидали, когда он скользнет под них. Вик села на край матраца.

Вернись, – сказала она сыну всем сердцем. Ей хотелось погладить его простыни руками, понюхать их и наполнить нос запахом своего мальчика. Вернись ко мне, Вейн.

Хаттер прислонилась к шкафу. Ее плащ приоткрылся, показывая «Глок» под левой рукой. Вик увидела, что женщина этим вечером носила сережки – золотые пятиугольники с вплавленной в них эмблемой Супермена.

– Не показывайте эти сережки Луи, – сказала Вик. – Его охватит непреодолимое желание заключить вас в объятия. Вундеркинды – это его криптонит.

– Вы должны поговорить со мной начистоту, – сказала Хаттер.

Вик нагнулась, нашла под кроватью плюшевую обезьянку и вытащила ее. У той был серый мех, долговязые руки, кожаная куртка и мотоциклетный шлем. Надпись на ее левой груди говорила МАКАКА-МЕХАНИК. Вик не помнила, чтобы покупала эту игрушку.

– О чем? – спросила она, не глядя на Хаттер.

Она бросила обезьяну на постель, посмотрев на подушку, принадлежавшую Вейну.

– Вы не были со мной откровенны. Причем несколько раз. Не знаю почему. Наверное, существуют вещи, которые вы боитесь говорить. Очевидно, имеются моменты, которые вам стыдно раскрывать перед мужчинами, собравшимися в комнате. Возможно, вы каким-то образом защищаете своего сына. Возможно, вы защищаете кого-то еще. Я не знаю, что это, но сейчас вы расскажете мне.

– Я ни в чем не лгала вам.

– Перестаньте трахать мне мозги, – сказала Табита Хаттер тихим и бесстрастным голосом. – Кто такая Мэгги Ли? Какое отношение она имеет к вам? Откуда она знает, что ваш сын не пострадал?

– Вы прослушивали мобильный телефон Луи?

– Конечно прослушивали. Насколько мы знаем, он участник этого происшествия. Как и вы сами. Вы сказали Маргарет Ли, что пытались сделать вашу историю правдоподобной, но что мы не купились на это. Вы правы. Мы не купились. Я никогда вам не верила.

Вик гадала, сможет ли наброситься на Табиту Хаттер и, прижав ее к шкафу, отобрать у нее «Глок». Вероятно, хитрая и наглая сучка знала фэбээровское кунгфу. В любом случае, что это даст? И что Вик потом будет делать?

– Последний шанс, Виктория. Я хочу, чтобы вы поняли. Вы будете арестованы в подозрении в причастности…

– К чему? К Атаке на саму себя?

– Нам неизвестно, кто избил вас. Насколько мы знаем, это был ваш сын, пытавшийся отразить ваше нападение.

Ага! Вот как! Вик обнаружила, что вообще не испытала удивления. По-настоящему изумительным был лишь тот факт, что она не достигла этой точки ранее.

– Мне не хотелось верить, что вы сыграли важную роль в исчезновении вашего сына. Однако вы знали, кто мог дать вам точную информацию о его благополучии. Эти сведения скрывались вами. Ваше объяснение событий звучит, как азбука параноидальных иллюзий. Итак, я даю вам последнюю возможность прояснить имеющиеся сведения. Подумайте, прежде чем начнете говорить. Потому что, закончив опрашивать вас, я перейду к Луи. Он тоже умалчивал о некоторых доказательствах. Я уверена в этом. Ни один отец не будет чинить мотоцикл десять часов кряду после того, как его сын был похищен. Когда я задаю ему вопросы, на которые Луи не хочет отвечать, он начинает опробовать двигатель. Так тинейджер усиливает музыку, когда мама велит ему убрать его комнату.