Что же касается жизней ни в чем не повинных людей, Сталин твердо полагался на свою «теорию» «винтиков», как он именовал граждан огромного государственного механизма, и считал себя вправе распоряжаться ими — нет, конечно, не в угоду своей прихоти, а исходя из соображений высшей политической необходимости.

С годами властолюбие самодержца обрело невиданные, воистину патологические формы. Он в принципе не принимал не только какого-либо инакомыслия, но даже просто отказа от предложения занять другую должность хотя бы по мотивам скромности или недостаточной компетентности. Все безоговорочно должны были подчиняться его распоряжениям. А особо приближенные, — те даже и просто намекам. Попытки сопротивления вызывали в нем ярость и стремление «наказать» (любимое словечко!) строптивца.

Подчеркнем еще раз особенность ситуации с Горьким. Он, и только он, оставался единственным в стране человеком, который не хотел считаться с волей вождя. Пусть об этом опять-таки догадывались лишь немногие. Но он-то знает все! Так неужели он, вождь, победивший всех оппозиционеров, которые теперь, поджав хвосты, поют ему дифирамбы со всех трибун, — неужели он может удовлетвориться мимолетными упоминаниями Его имени в посредственных статейках этого исписавшегося сочинителя?!

Скорейшая и полная победа над ним любой ценой становилась вопросом принципа.

Слава Богу, для ниспровержения неугодных он теперь располагал надежнейшим аппаратом, действующим с точностью часового механизма. На создание его он не жалел ни собственных усилий, ни государственных средств.

Обращаясь к той поре, когда завершались последние внутрипартийные дискуссии (1929), современный исследователь пишет: «…Сталин одерживал верх над своими оппонентами не силой теоретических аргументов, а используя как орудие НКВД-ОГПУ, действия которых основывались на провокациях. Победа большинства в ЦК в действительности была победой тайной полиции Сталина над самой партией, которая в большинстве своем была тем самым приговорена к смерти в 30-х годах»[67].

Теперь всем известно, как Сталин расправлялся с теми, кто не мог выдержать создаваемой им атмосферы и бежал на Запад. Не станем говорить о длившейся годами операции по ликвидации Троцкого. Напомним историю устранения куда менее значительной фигуры (и в этом смысле тем более типичную), осуществлявшуюся под личным руководством Сталина.

Как пишет Гордон Брук-Шеперд в посвященной этой проблеме книге с характерным названием «Буревестники», одна из таких операций — ликвидация Агабекова, первым с высокого поста в ОГПУ сбежавшего на Запад, — «поучительный пример из истории всей сталинской эпохи — с точки зрения сложности задуманного плана, стоимости операции и ее длительности». (Выделено мной. — В.Б.) Удалось осуществить план только после множества попыток через семь лет. А одна из неудачных попыток состояла в том, что для акции по устранению единственного человека было зафрахтовано зарубежное морское судно с экипажем около 30 человек. Контракт заключался на полгода, хотя нужен был всего один рейс.

Ну а в заключение этого криминального отступления — об отношении Сталина к расходованию материальных средств на обеспечение подобных операций и способах их добычи. Еще в молодости, в 1908 году, начинающий революционер Джугашвили оказался в одной камере с уголовниками-фальшивомонетчиками, искуснейшими мастерами своего дела. Из этого соседства Сталин извлек существенный урок: для чего городить «огород», добиваясь цели Бог знает какой ценой, если можно быстро создать видимость чего-то, подлинное подменив фальшивкой? Главное, чтоб никто ничего не знал.

Прошли годы и годы. Сталин все более прибирал к рукам власть в стране, особенно после великого перелома. Казалось бы, перед нами совсем другой человек — глава партии, а фактически и государства, завоевавшего определенное признание на международной арене. Тем более никто не мог догадаться, что бывший зэк, воспринявший опыт уголовников, продолжает жить в нем. Не только жить, но и бурно развиваться применительно к новым условиям, которые предоставляло ему безграничное самовластие.

Сталин стал инициатором проведения в 1928–1934 годах невиданной по масштабам финансовой операции-аферы. По сведениям А. Орлова, автора известной книги «Тайная история сталинских преступлений», на рубеже 20–30-х годов в американской прессе появились сообщения о том, что начали ходить фальшивые долларовые купюры, изготовленные с невероятным мастерством.

Как выяснилось, в СССР сначала было выпущено банкнот на 2 миллиона долларов. Предполагалось увеличить сумму до 10 миллионов. Операция провалилась, несмотря на то, что к ее осуществлению были привлечены лучшие специалисты, а выпускал банкноты Гознак. Подчеркнем: не какая-то группа изощренных аферистов — государство тайно и незаконно использовало свои легальные возможности с целью подрыва финансового положения другой державы.

Вряд ли мир когда-либо знал что-то подобное. Уголовщина стала составляющей политики страны, горделиво провозглашавшей самые справедливые принципы общественного устройства.

Не удалась одна операция — Сталин блестяще осуществил другую. Когда стало ясно, что война в Испании будет проиграна республиканцами, он под видом помощи бойцам-интернационалистам организовал изъятие всего золотого запаса страны. В СССР вывезли морем 7900 ящиков золота общим весом почти 600 тонн.

Как не гнушался Сталин никакими способами приобретения капитала, так не стеснялся он и в расходовании средств своего государства, основу которых, как мы понимаем, составляли все же не фальшивые купюры и чужие золотые слитки, а деньги, добытые многострадальным народом, обильно политые его потом и кровью.

А теперь вернемся к завершению нашего основного сюжета.

Чуть больше месяца спустя после катастрофы самолета «Максим Горький» Сталин со свитой, как ни в чем не бывало, навестил Горького. Повел речь о новой Конституции, строительстве метро, других хозяйственных хлопотах и заботах, коих по горло… И вдруг совершенно неожиданно сменил тему, направив на Горького взор, исполненный какой-то загадочной многозначительности: заговорил о перспективах строительства самолетов-гигантов в ближайшем будущем…

Сталин пристально смотрел на хозяина дома, стараясь понять, дошел ли до его сознания подлинный смысл всего случившегося и какой реакции можно ждать от Алексея Максимовича…

В судьбе Горького могло сыграть большую роль одно очень важное и до сих пор остающееся загадкой обстоятельство. Оно связано с судьбой той части архива писателя, которую при расставании в 1933 году он доверил Марии Игнатьевне Будберг, уезжавшей в Лондон.

В обширнейшей почте, которую получал писатель, попадалось немало таких писем, которые содержали информацию, мягко говоря, не слишком лестную для порядков, установленных в стране Сталиным. Естественно, письма эти шли не из России. Их авторы — партийные и государственные деятели (А. Рыков, Л. Красин, Г. Пятаков и др.), люди искусства (И. Бабель, М. Кольцов, К. Федин, О. Форш, Вс. Мейерхольд и др.), выезжавшие за рубеж и писавшие Горькому в Италию о наболевшем из Берлина и Парижа, Стокгольма и Анкары, Лондона и Копенгагена…