- сил не хватает.

- Глупости. Видимо, из-за проклятия ты не можешь развернуться в полную мощность. Но это мы поправим.

- После этого у меня хватит сил, чтобы стать - свободным?

И столько надежды было в его голосе... Нечисть? Ну и пусть! Но он - живой! Ему тоже больно, страшно, он чувствует... Да что еще надо!?

- Да. Это я гарантирую.

Я была полностью уверена в себе. Но вампир все еще колебался.

- А у тебя точно хватит сил?

- Да. - Откуда-то я знала это. - Начнем?

Но вампир вдруг заколебался, почти в буквальном смысле. Аура подернулась рябью.

- А... это долго? Вы наверняка вызвали подкрепление.

- Да. Но сколько бы мы не пробыли здесь - в реальном мире пройдет не больше пяти минут.

- Ты это точно знаешь?

- Да.

В прошлый раз, когда я перевела Влада через мост - так и было. Мне казалось, что прошли часы. А Борис мне рассказал, что весь поединок занял минут семь. И то четыре минуты из них я пыталась отгрызть вампиру голову.

Вампир явно сомневался, но мне уже все надоело.

- Ты - со мной?

- Да, - решился Питер.

Я протянула вперед руки. Интересно, что будет, если просто отколупывать эту грязь. Молча.

Не-ет, фигушки мне. Руки проходили сквозь грязь, как будто ее и не было. Но висит же! Ошметками и лохмотьями!

А что я делала в прошлый раз? И чего не делаю в этот. Все вроде так же. Полянка, мы с вампиром о! Вот я что еще делала!

Молилась.

Может, и сейчас попробовать?

После встречи с ИПФовцами? Получится ли у меня искренне молиться?

Не знаю.

Но я ведь и молюсь не ИПФ, а Богу. А Он, если есть - Ему наверняка плевать на всех попов планеты. Почему бы и не попробовать? Недаром говорят, что в молитве главное - вера. А я верю в Бога? Не знаю. Может, Он знает? Если знает, точно не откажет. Да и не за себя просить надо. За вампира. А виноват ли он? Сейчас - да. А тогда? Он ничем не заслужил проклятия.

А только ли его проклинала Гильометта?

Или и его родных - тоже?

Об этом я и начала. Честно признаться, ни одной молитвы я до конца так и не помни-ла, а от церковнославянского у меня вообще челюсти сводило. Вот зачем молиться на языке, который никто толком не понимает? И не надо, не надо мне говорить о традици-ях! Если Бог есть - он как-нибудь не глупее нас с вами. И ему должно быть безразлично на каком языке ты молишься. А также где это происходит, и о чем ты просишь. Так что кто хочет - пусть корежит свой язык в попытках выговорить фразу типа: 'Аще по-спите посреде предел, криле голубине посребрене, и междорамия ея в блещании злата. Внегда разнствит Небесный цари на ней, оснежатся в Селмоне. Гора Божия, гора тучная, гора усыренная, гора тучная. Вскую непщуете горы усыренныя? Гора, юже благоволи Бог жити в ней, ибо Господь вселится до конца'.* Вот вы что-нибудь понимаете в этой фразе? Разве что гору. Вот и нечего извращаться.

* Юля цитирует строки из псалома ? 67. прим. авт.

- Господи, прости этого человека и его предков, ныне живущих и давно живших, всех его родственников, близких и дальних во всех ветвях его генеалогического древа до се-мидесятого колена назад и вперед. Прости их, и посели в их души любовь, любовь веч-ную и прощение ко всем предкам его рода и потомкам его. Решением твоим он родился в этом роду, в это время и по твоему желанию несет этот крест, выбранный тобой. Не осу-ждай его за то, на что сам и обрек.

Под моими руками медленно падали на землю хлопья грязи, впитываясь в одуванчико-вую поляну и бесследно исчезая. Я начала с ног. Вампиру явно было неприятно, но он терпел молча.

- Если можешь, если помнишь хоть что-нибудь, тоже помолись, - попросила я.

Но вампир только покачал головой.

- я все забыл. Слишком больно было.

А мне - нет? Пальцы, между прочим, щиплет. Можно и об этом сказать.

- Дай мне, Господи, сил и терпения, любви и достоинства своей помощью, сил напоить род, из которого произошел этот человек, большим потоком любви. Он простил всех сво-их предков и пусть они тоже простят его. Ибо они любили и любят нас - неважно, здесь мы или там, живы или мертвы, перед гранью земного - или уже за гранью. Мы - люби-мые и любящие дети их. Я посылаю Любовь и силу Любви по всему миру, всем предкам и потомкам, всем ветвям его генеалогического древа, на все века продолжения рода и прошу тебя, Господи, помочь мне в этом. Сними, Господи, все проклятия и все запреты с этого человека и его рода, родных его и близких и тех, кто связан с ним узами крови пусть даже и не помнит об этом, здесь и сейчас, навсегда и навечно. Покажи ему благо-дать свою, а мы будем благодарить тебя - и любить этот мир, любить навечно - и до бе-зумия.

Ноги были очищены, и я перешла к бедрам и талии. И попрошу без пошлостей. Все рав-но вампир здесь был всего лишь энергетическим каркасом, как я это понимала. Да и я сама была такой же. Это не эротик-сны с участием одного зеленоглазого гада...

Пальцы щипало все сильнее. Интересно, что происходит со мной в реальности? Но на-до продолжать...

* * *

Константин и Глеб смотрели в окна. Минуту назад оборотни цеплялись когтями за сиденья, только чтобы не поддаться, не выйти из машины, а сейчас...

- Зов угас? Точно угас? - Константин не верил своим чувствам до кон-ца.

- я его больше не чувствую... Юлька?

Ответа не было. Женщина лежала, как мертвая, запрокинув голову назад. Глеб поспешно нашарил жилку у нее на шее.

- Пульс ровный.

- Это обморок - или транс?

- От нее всего можно ожидать. Помнишь, как она тогда Влада прикончи-ла?

Это Константин хорошо помнил. Он как раз тогда присутствовал в свите Андрэ, как закуска, конечно. И видел все с начала и до конца. Он ожидал тогда, что все закон-чится за пару минут. Для вампира оторвать голову одной соплячке - ха! Но все пошло не так. И даже не из-за отчаянной попытки сопротивления. Из-за того света, заливающего круг. Страшного для вампиров. Именно тогда Константин впервые увидел животный страх на лице Князя Города. Именно тогда подумал, что есть кто-то или что-то - сильнее вампиров.

- Думаешь, она сейчас что-то делает?

- Не знаю. Твою мать!!!

Глеб дернулся от лежащей женщины, так что едва не пробил головой потолок машины.

- что случилось?!

- У нее руки...

Константин бросил на заднее сиденье короткий взгляд. Но и этого хватило. Волос-ки на затылке оборотня зашевелились, по телу побежали противные мурашки. Ладони вдруг стали скользкими и холодными.

- Это - что!?