пример:

От Гриши мама отказалась еще в роддоме, возможно, потому, что отец ребенка заразил ее серьезной болезнью. Мальчик, являясь носителем заболевания, рос в больнице, где общая атмосфера была очень благожелательной в отношении детей. Он был окружен вниманием и заботой взрослых. Мальчик знал о том, что у него есть мама, и даже как-то мельком видел ее. При этом мать отказывалась навещать ребенка и как-то контактировать с ним, Гриша об этом знал и переживал. Тем не менее, когда мальчик вырос, своей приемной маме он говорил о том, что у него было прекрасное детство. Ему было с чем сравнивать: после шести лет Гришу перевели из специализированной больницы в специализированный детский дом. Там ребенок сразу перестал расти, стал терять вес и начал болеть простудными заболеваниями. По его воспоминаниям, в этом детском доме ему было плохо. Через полтора года после перевода в детский дом Гриша попал в приемную семью, в которой его очень любят, и мальчик хорошо чувствует себя там. Сейчас Гриша хорошо социализирован, интеллектуально развит и адекватен. Между ним и приемной семьей есть крепкая взаимная привязанность. Гриша еще не достиг возраста выхода в самостоятельную жизнь, ему пока двенадцать лет, но есть надежда на то, что в дальнейшем у него все будет хорошо.

комментарий:

Этот пример отчетливо показывает зависимость развития ребенка от отношения к нему окружающих. В больнице этот мальчик был на особом положении для персонала, его любили как своего рода «сына полка» (все остальные пациенты выздоравливали и уходили домой, а Гриша жил там постоянно, так как уйти было некуда и «выздороветь» невозможно), и ребенок развивался нормально. В детском доме мальчик стал «как все», а внимания взрослых, разделенного «на всех», для каждого отдельного ребенка может оказаться недостаточно. Так было и с Гришей, он временно остановился в развитии, что случается с детьми в результате стресса, и если бы не появилась любящая приемная семья – события могли развиваться совсем не так хорошо. При этом в положительном исходе в данном случае сыграл роль не только сам факт семейного устройства, но и благополучный эмоциональный опыт раннего детства, благодаря которому стала возможна успешная социальная и семейная адаптация и есть все основания для благополучного будущего.

Период «выпуска» из приемной семьи начинается, когда ребенку около семнадцати лет. Это время – кризисное, потому что молодые люди переживают очень сильные двойственные чувства. С одной стороны, большинству из них уже хочется перейти в самостоятельную жизнь, хочется независимости, свободы в решениях и действиях. Многие хотят жить отдельно от родителей, сохраняя с ними отношения и полагаясь на их поддержку в тех случаях, когда она нужна. С другой стороны, у приемных детей естественная реакция эмансипации от семьи отягощается пережитой в детстве травмой слишком раннего отделения от семьи, и эта боль актуализируется. Также порой они не обладают достаточной личностной зрелостью: к восемнадцати годам, хотя интеллектуально и физически они не отстают от сверстников, многие ребята эмоционально младше своего фактического возраста. В тех случаях, когда выпускникам выделяется государством отдельная жилплощадь, они знают о том, что у них есть возможность и право начать жить своей собственной жизнью отдельно от взрослых. Это одновременно и радует их, и пугает. Радует долгожданной свободой, а пугает перспективой остаться одним, рассчитывать во всех отношениях – материально и эмоционально – только на свои силы. Эта амбивалентность приводит к противоречивости в поведении и учащению конфликтов с приемными родителями. В результате очень многие дети начинают демонстрировать своим приемным родителям свою независимость и при каждом удобном случае говорить: «Не командуйте мной, и вообще я от вас в восемнадцать лет уйду». В то же время молодые люди могут очень нервничать, у них начинаются эмоциональные срывы, некоторые даже «идут вразнос». У этих конфликтов есть, как ни странно, некоторый «функциональный» смысл – он упрощает процесс расставания семьи и «подросшего птенца». И ребенку, и родителям уже хочется, несмотря на все страхи и неготовность, поскорее разойтись, чтобы снять создавшееся напряжение.

Подростковый возраст детей становится испытанием для родителей во всех семьях. Многие дети, пробуя свои силы, совершают достаточно рискованные поступки. Например, начинают курить, употреблять алкоголь или наркотики, находят себе «ужасных» с точки зрения родителей друзей. Если в детстве ребенок просто принимал как данность правила и ценности семьи, в которой он живет, то в подростковом возрасте он критически переосмысливает их, проверяя на собственном опыте их «подлинность». В приемных семьях подростки проходят тот же путь. В то же время поиски своей индивидуальности, характерные для юношеского возраста, приводят к тому, что многие приемные подростки вдруг вспоминают и начинают примерять к своей жизни поступки, больше характерные для их кровных родителей, чем для приемных. Приемные дети могут неосознанно следовать примеру своих кровных семей: «Мои родители употребляли алкоголь, и я тоже буду»; «А мой отец не учился ни в каком институте, и я не буду»; «Моя мать сидела за воровство, если что, я тоже там посижу, не умру». Некоторые дети могут декларировать это вслух. Известны случаи, когда дети, после школы поступившие в вуз и начавшие там учиться, достаточно мирно жившие в приемной семье, вдруг, незадолго до восемнадцати лет, начинали вести себя бурно и непоследовательно. Они бросали институт, заводили себе неблагополучную и даже криминальную компанию друзей, начинали частенько приходить домой нетрезвыми и пахнущими табаком и держались при этом достаточно вызывающе. В этих случаях приемные родители испытывали ужас: «все было напрасно», «проснулись гены». Однако, после весьма драматичных расставаний, дети, переехавшие в свои собственные квартиры, постепенно восстанавливали отношения с приемной семьей. Они начинали с телефонных контактов, затем приходили в гости и постепенно задерживались на все больший срок в родительском доме. Поскольку у каждого теперь была своя территория, конфликтное напряжение исчезало, а родительский совет и поддержка становились тем, чего дети искали сами. Они начинали говорить о том, что отношения с приемными родителями важны для них, так же как и их помощь. Большинство этих детей спустя полгода-год восстанавливались в институтах, отказывались от общения с неблагополучными компаниями и находили себе вполне социализированных друзей и партнеров. При этом некоторые из выпускников устанавливали контакты со своими кровными родственниками, и, уже начав работать и обретя финансовую самостоятельность, даже порой помогали им.

Такого рода ситуации ясно показывают, что для этих подростков кризис выпуска также становится очередным кризисом идентичности. В жизни ребенка были две семьи (или больше) и опыт жизни в учреждениях. Решая для себя вопрос «Кто я?», такой молодой человек должен сознательно выбрать, на кого он хочет быть похожим, в каком направлении двигаться. Подростки примеряют на себя разные модели поведения, стремясь самостоятельно убедиться, что им больше подходит, и решить, как они хотят жить дальше. Безусловно, те ценности и тот жизненный опыт, который ребенок усвоил за время жизни в приемной семье, повлияли на него. Но если до момента взросления ребенок просто жил вместе со своей семьей по ее правилам, иногда «взбрыкивая», но в целом подчиняясь существующему в семье порядку, то переходя к самостоятельности, он осознанно выбирает правила, которым будет следовать, и собственный образ жизни. Окончательный выбор сформируется не сразу и будет зависеть от опыта отношений со взрослыми, предпочтений и индивидуальных склонностей ребенка.