— Да, так и есть, — не стала она отрицать очевидное.

— Но как вы оба оказались там? Как ты вообще туда попала? Ты же не королевская особа.

— Разумеется, нет, — Джасинда не стала ничего объяснять, ее дочь не была глупой, и ей не потребуется много времени, чтобы все понять.

— Но… — глаза Стефани расширились, и она, спотыкаясь, сделала шаг назад. — Нет, — прошептала она. — Этого не может быть.

— И почему же?

— Ты не можешь быть… — Стефани на пределе слышимости выдохнула последнее слово, — с королем Джотэмом.

— Почему нет? — Джасинда вопросительно приподняла бровь.

— Потому что он король! — эти слова Стефани выкрикнула в сердцах, отчего многие головы повернулись в их сторону.

— Говори тише! — резко одернула ее Джасинда. — Я знаю, что он король, Стефани. Но нельзя забывать, что он к тому же мужчина. Мужчина, который мне очень дорог.

— Но… но… как же отец?

— Хотел бы, чтобы я продолжала жить и снова обрела счастье. Точно так же, как я желала бы того же ему, если бы оказалась на его месте.

— Но это все разрушит! — Стефани сердито провела рукой по волосам. — Если об этом узнают, то мои шансы попасть в королевскую гвардию будут равняться нулю.

— Так вот что тебя беспокоит? — Джасинда даже не пыталась скрыть своего шока и разочарования. — Что мои отношения с Джотэмом повлияют на твою карьеру?

— Мама, а ты как думала? Я шла к этому все эти циклы. Я стольким пожертвовала…

— Хочешь сказать, я не жертвовала?!! — возмутилась Джасинда. — Ты и представить себе не можешь, чем мне пришлось жертвовать. Ради тебя, ради твоих братьев, ради твоего отца. Но ради твоей карьеры я не стану жертвовать Джотэмом.

— Мадам Мичелокакис, какие-то проблемы? — к ним приблизился Деффонд, но его лицо оставалось бесстрастным, когда он переводил взгляд с нее на Стефани и обратно.

— Нет, капитан. Спасибо. Мы тут с дочерью немного поспорили, но, в принципе, уже закончили. Не могли бы вы проводить меня в Королевское крыло?

— С удовольствием, мадам, — бросив на Стефани тяжелый взгляд, Деффонд подал локоть Джасинде и повел ее к Королевскому крылу.

Дождавшись, когда они покинут Общественное крыло, Джасинда заговорила:

— Ты следил за мной, Николас?

— Разумеется, — не стал отнекиваться он.

— Но я же не покидала дворец.

— Нет.

— И сообщила тебе, куда направляюсь.

— Да.

— И тем не менее ты почувствовал необходимость следовать за мной?

Деффонд немного помолчал, а затем подвел Джасинду к тихой нише.

— Все те циклы, что я служу Джотэму, я никогда не видел его таким счастливым. И все это благодаря тебе. Я хочу быть уверенным, что он таким и останется. А это значит, ты должна быть в безопасности. Тебе придется с этим смириться.

— О, и это не подлежит обсуждению? — Джасинда воинственно выгнула бровь.

— Нет, — ни капли не дрогнул Николас. — Только так. Джотэм ясно дал понять, что твоя безопасность в приоритете. Когда мы вернемся в Печору, у тебя будет своя личная охрана. Пока мы тут стоим, ее уже отбирают. Джотэм не станет рисковать, чтобы потерять еще одну женщину, которую любит, — Джасинда открыла было рот, чтобы возразить, но капитан опередил ее. — Если бы на твоем месте была другая женщина, ты вряд ли бы стала спорить.

Джасинда, глядя на него, прищурилась. Как же ее раздражала его правота.

— Мне это не нравится, но ты все же прав, Николас.

— Я знаю, — он взял ее под руку, и они снова пошли.

— Не будь таким самодовольным, — фыркнула Джасинда.

— Самодовольный? Я? Мадам Мичелокакис, понятия не имею, о чем вы.

— Все ты прекрасно понимаешь. Так за мою охрану будешь отвечать ты?

— Да, мадам.

— Хорошо, но есть кое-какие правила, с которыми тебе придется считаться.

— Если они не будут мешать твоей безопасности, это не проблема.

* * *

Вечером Джасинда гордо стояла рядом с Джотэмом в Саду Памяти и молча слушала, как духовник произносит древние слова над Сабах, лежавшей на руках у Джотэма, которые должны были навсегда связать их жизни. Сапфирово-голубые глаза Сабах были широко раскрыты, но она молчала, словно понимала важность происходящего.

— Пусть предки присматривают за тобой и направляют тебя в этом жизненном путешествии. Пусть в момент, когда придет твое время покинуть этот мир, ты будешь лучше, чем когда вошла в него. И пусть тебя в этой жизни сопровождает любовь, — на этой позитивной ноте церемония подошла к концу.

Сабах тут же принялась громко лепетать и радостно хлопать в ладоши.

А все присутствующие одобрительно засмеялись.

— Спасибо, Джотэм, — Уильям подошел к другу, но впервые с момента рождения дочь не спешила тянуться к нему.

— Для меня это честь, Уилл, — Джотэм поднял Сабах вверх и, поцеловав ее в пухлую щечку, вдохнул тот удивительный аромат, что присущ только детям.

Затем передал ее родному отцу, зная, что Уилл нуждается в ней.

Обернувшись, он увидел Джасинду, которая тут же шагнула в его объятия, поддержав его понимающей улыбкой. Он прикрыл глаза и, положив подбородок ей на макушку, вдохнул аромат роз, который, казалось, всегда сопровождал ее.

Затем от всего сердца возблагодарил предков за столь бесценный дар.

— Это было потрясающе, Джотэм, — тихо проговорила Джасинда, спрятав лицо у него на груди и слушая ровное биение его сердца. — Я видела, как крепнут узы между тобой и Сабах, — слегка отстранившись, она с благоговением посмотрела на него. — Дом Защиты и Дом Знания теперь навсегда связаны.

— Так и есть, — согласился Джотэм, запечатывая свои слова поцелуем. — Так ты расскажешь мне, о чем ты спорила со Стефани в Общественном крыле?

— А кто сказал, что мы спорили? — Джасинда приподняла бровь.

— Деффонд, — взяв с подноса проходившего мимо слуги два бокала вина, Джотэм один протянул ей.

— О, правда? — она взяла бокал, но вино даже не пригубила.

— Это входит в его обязанности, Джасинда, — Джотэм знал этот непримиримый взгляд и понимал, что лучше побыстрее объясниться.

— Неужели? Выходит, его работа заключается в том, чтобы информировать тебя о моих личных беседах с детьми? Я думала, его задача — моя безопасность.

— Так и есть. Но с тобой все не так просто.

— Почему именно со мной?

— Потому что Николас заботится о тебе. Он считает себя твоим другом. А также знает, что я люблю тебя. Он будет докладывать мне, если решит, что кто-то или что-то тебя расстроило.

Сделав глоток вина, Джасинда задумалась над его словами.

Она понимала их беспокойство. И оно ей даже немного импонировало. И все же кое-что стоило уточнить. Сделав глубокий вдох, она заговорила:

— Я приму, Джотэм,