Обретя способность размышлять, человек уже не хотел слепо верить, не желал, не раздумывая, подчиняться. Он усомнился в справедливости прежних социальных законов и институтов. Платон вложил в уста одного из софистов замечательные слова: «Мужи, собравшиеся здесь! Я считаю, что вы все тут родственники, свойственники и сограждане – по природе, а не по закону: ведь подобное родственно подобному по природе, закон же – тиран над людьми – принуждает ко многому, что противно природе». Софисты противопоставляли природу закону и обычаю, то есть подрывали основу древней политической системы. Напрасно афиняне изгнали Протагора и сожгли его сочинения; удар был нанесен, и учение софистов дало огромные результаты. Древние институты исчезли вместе с исчезновением власти национальных богов; появилась привычка свободно обсуждать все вопросы дома и на общественных площадях.

Сократ, с неодобрением относившийся к той крайности, в которую впали софисты в своем скептицизме, тем не менее принадлежал к их школе. Как и они, Сократ отвергал власть традиций и считал, что совесть диктует человеку правила поведения. Сократ отличался от софистов только в одном: он тщательно изучил такое понятие, как «совесть», или «сознание» (в этическом языке греков не проводилось заметного различия между «сознанием» и «совестью»), в стремлении найти положительную истину. Он поместил истину выше обычая, справедливость – выше закона. Он рассматривал отдельно мораль и религию. До Сократа люди понимали долг только как выполнение повелений древних богов. Сократ показал, что чувство долга заложено в сознании. Тем самым, вольно или невольно, он вел борьбу с культом города. Напрасно он старался присутствовать на всех праздниках и принимать участие в жертвоприношениях, его убеждения и слова противоречили его поведению. Сократ создал новую религию, отличную от религии города. Его справедливо обвиняли в том, что «он нарушает законы государства, не признавая национальных богов и вводя новых». Его осудили на смерть за оскорбление обычаев и верований предков, или, как выражались в те времена, за то, что «развращает молодое поколение». Непопулярность Сократа и гнев его сограждан легко объясняются, если мы вспомним религиозные обычаи афинян, их общество, в котором было огромное количество жрецов, причем очень могущественных. Смерть Сократа не могла остановить переворот, начатый софистами и продолженный Сократом, правда проявлявшим большую сдержанность, чем софисты. С каждым днем греческое общество все больше освобождалось от власти древних верований и древних институтов.

После Сократа философы уже свободно обсуждали принципы и правила человеческих сообществ. Платон, Критон, Антисфен, Спевсипп, Аристотель, Теофраст[196] и многие другие написали трактаты о политике. Они занялись исследованием и решением глобальных задач, связанных с организацией государства, властью и повиновением, обязанностями и правами.

Легко приобретать привычки, но трудно от них отказываться. Платон частично находился под властью древних идей. Государство, которое он себе представлял, было все тем же древним городом с населением не более пяти тысяч человек; управление основывалось по-прежнему на древних принципах; так же не существовало такого понятия, как свобода. Цель, которую ставит перед собой законодатель, заключается не столько в развитии и совершенствовании человека, сколько в обеспечении безопасности и величия сообщества. Семья практически не берется в расчет. Единственным собственником является государство. Только оно свободно; есть только воля государства; только у него есть религия и верования, и каждый, кто не согласен с государством, должен погибнуть. Однако он высказывает и новые идеи. Следом за Сократом и софистами Платон заявляет, что в человеке заложены нравственные и политические принципы, что предания ничего не значат, что надо прислушиваться к голосу разума и что законы справедливы только в том случае, если соответствуют природе человека.

Аристотель высказывается более определенно: «Закон – это разум». Он учит, что мы должны делать не то, что находится в соответствии с обычаями отцов, а то, что хорошо само по себе. Он считает, что с течением времени должны изменяться институты. Аристотель не испытывает почтения к предкам. «Вообще же все люди стремятся не к тому, что освящено преданием, а к тому, что является благом; и так как первые люди – были ли они рождены из земли или спаслись от какого-нибудь бедствия – походили на обыкновенных людей, к тому же не одаренных развитыми мыслительными способностями, как это и говорится о людях, рожденных из земли, то было бы безрассудством оставаться при их постановлениях»[197].

Аристотель, как все философы, категорически отрицал религиозное происхождение человеческого общества; он не признавал, что местный культ является основой государства. «Государство не есть общность местожительства, оно не создается для предотвращения взаимных обид или ради удобств обмена. Конечно, все эти условия должны быть налицо для существования государства, но даже и при наличии всех их, вместе взятых, еще не будет государства; оно появляется лишь тогда, когда образуется общение между семьями и родами ради благой жизни». Таким образом, философия отвергает древние принципы сообщества и ищет новую основу для социальных законов и идеи отечества.

Школа циников пошла еще дальше. Циники не признавали уз отечества. Диоген заявлял, что он гражданин мира, космополит, а Кратес говорил, что презирает другие мнения. Циники провозгласили совершенно новую для того времени истину, что человек является гражданином мира и что отечество не ограничивается территорией города. Они считали патриотизм предрассудком и отрицали такое понятие, как любовь к отечеству.