— Сказать по правде, кузен, мне нужен кто-то, чтобы поделиться радостью, — Джеральдо поудобнее устроился на диване и направил на Да Гаму поставленный на предохранитель пистолет. — Опасно держать оружие заряженным. А что если оно случайно выстрелит? — он сделал вид, что стреляет, и рассмеялся. — Хочешь узнать самое интересное? Слиппер. Я думал, что мне придется отравить проклятую девку или, что хуже, жениться на ней. Слиппер решил все за меня. Какой он удивительный дурак! Мне потребовалось всего лишь прошептать ему на ухо пару слов. Когда я сказал ему, что буду единственным наследником и всегда останусь его другом, он понял намек. По крайней мере, смерть Люсинды на мне не висит.

— Ты поверил Слипперу?

Да Гама уставился на Джеральдо. Молодой человек наслаждался моментом, купаясь во внимании Да Гамы. Но мгновение прошло, а Да Гама продолжал неотрывно смотреть на него. Под этим безжалостным взглядом Джеральдо стало не по себе, и чувство это все усиливалось. А Да Гама начал смеяться. Он смеялся, когда Джеральдо велел ему прекратить и даже когда Джеральдо поднял пистолет и снял его с предохранителя.

— Давай, продолжай радоваться! — сказал Да Гама. — Это ты дурак, а не Слиппер. Сегодня ночью разбогатела вдова султана, Альдо, а не ты.

— Что ты имеешь в виду?

— Разве ты не знал, что собственность убийцы подлежит конфискации? Богатства Люсинды перейдут Биджапуру — в личную собственность вдовы султана! — Да Гама дал Джеральдо время осмыслить услышанное. — Тебе следовало сразу ее убить. Твоя хитрость привела к твоему краху, Альдо! Ты слишком намудрил и проявил чрезмерное усердие. Завтра Люсинду обвинят в убийстве. Завтра она потеряет все — как и ты.

— Но Слиппер…

Да Гама улыбнулся.

— Слиппер получит десятую часть. Он разбогатеет. Не ты.

Джеральдо выглядел таким жалким, что Да Гама с трудом сдерживал смех. Лицо молодого человека побледнело.

— Я был дураком. Все дело в моем добром сердце. Пока ее не обвинили… А что если я убью ее теперь?

— Ты опоздал. Слиппер умен. Он ожидает неприятностей. Именно поэтому он приказал связать меня. И даже если бы тебе удалось ее убить и никто бы этого не видел, Слиппер все равно будет знать, что это твоих рук дело. Твое богатство потеряно.

— Должен быть способ, — упрямо сказал Джеральдо.

— Не беспокойся. Ты молод. Ты опасен. Ты можешь стать посредником в заключении сделок.

Открытой ладонью Джеральдо врезал Да Гаме по уху и вылетел из шатра.

* * *

Прошло несколько минут, и кусок материи, закрывающий вход в шатер, снова отвели в сторону. Для Да Гамы секунды тянулись, словно часы. Он ожидал снова увидеть Джеральдо и уже приготовился к избиению, но вместо него появилась Майя. Она тихо подошла к нему и положила холодную маленькую ручку на его щеку.

— Деога, что они сделали?

— Ты видела Люси?

Майя покачала головой:

— Они не позволяют мне с ней разговаривать. Потребовалось приложить немало усилий, чтобы мне позволили зайти к тебе. Ее они поместили в шатер Викторио. Привязали к шесту, поддерживающему шатер. Она плачет. Ей там плохо, Деога, в компании с трупом. От этого у нее появятся черные мысли.

Да Гама сильно нахмурился.

— Ты можешь принести мне пистолет?

— Нет, Деога. Их заперли в ящике, а ящик сторожит много людей. Они думают, что ты опасен.

— Они не правы. Не без оружия. Может, меч? Нож?

Майя покачала головой.

— Я не знаю, как их раздобыть. И Слиппер обыскал меня перед тем, как я к тебе зашла. С большой тщательностью! Это доставило ему удовольствие.

Да Гама покачал головой.

— Я думал, что тебя будет обыскивать Джеральдо.

— Джеральдо наблюдал, — она положила ладонь на руку Да Гамы и нежно сжала ее. — Завтра мы отправимся в лагерь вдовы султана, и там Люсинду казнят. Неужели мы ничего не можем сделать, чтобы ей помочь, Деога?

— Ничего, — наконец ответил он, потом долго колебался и хмурился. — Нет… Возможно, у нее есть шанс.

— Какой?

— Патан, — Да Гама смотрел мимо Майи, раздумывая. — При удачном стечении обстоятельств у него все может получиться. Ты узнала, каким путем мы поедем?

— Они говорят, что мы будем проезжать под водопадом Гокак. Они говорят, что это трудная дорога, но гораздо более короткий путь к вдове султана.

У Да Гамы загорелись глаза.

— Это отличная новость. Возможно, шанс все-таки есть.

— Но как нам вовремя передать сообщение Патану? Как мы вообще можем передать ему сообщение?

Да Гама шепотом рассказал ей о клане Трех Точек и о том, как видел тени разбойников, следующих за ними. Он рассказал и про сигнал, установленный Вали-ханом. Да Гама с Майей медленно разработали план и придумали послание, которое передаст Майя. Он заставил ее все повторить, проверяя детали. Но даже когда она все сделала безупречно, он покачал головой.

— Это невозможно. Этот план никогда не увенчается успехом.

— Он сработает, Деога. А если не сработает, мы все равно обязаны попытаться. Она не должна умереть! Мы обязаны сделать все, что в наших силах, и оставить остальное Богине. Я подам сигнал. Я передам им твои слова. Патан ее спасет.

Майя поцеловала его в щеку так, как целуют дядю. Тогда Да Гама вспомнил сон про пожилую женщину и молочный океан и собирался ей про него рассказать, но она уже исчезла.

Часовые сгрудились вокруг костра и у входов в шатры, в которых содержались пленные. Майя взяла горящую ветку из костра.

— Я иду в кусты, — тихо произнесла она.

Удалившись из поля зрения остальных, Майя три раза взмахнула горящей веткой и каждый раз произносила мантру.

«Этого достаточно? — подумала она. — Или повторить? Какие они, эти люди из клана Трех Точек? А если я напутаю с посланием? Сделают ли они то, что я прошу, или…»

Только она начала беспокоиться, как рядом с ней зашуршали кусты и появились двое смуглых мужчин.

* * *

Патан резко проснулся. В долине Конур еще не рассвело. Спал он беспокойно. Хотя сны рассеялись, как туман, беспокойство осталось — словно трепет крыльев под окном, словно приближение урагана, словно к нему подкрадывался волк. Он оделся и прицепил к поясу меч.

Все спали, кроме старого часового, который сидел на ступенях веранды под дюжиной одеял, хотя и было тепло. Патан помахал ему и пошел проверять окрестности.

Какое-то предчувствие привело его к подъездной дороге, по бокам которой росли деревья. Слышались птичьи трели, квакали древесные лягушки. Но было и что-то еще, какой-то звук, почти неслышный.

Затем Патан его узнал. Это был звук, который издает лошадь, которая только что скакала во весь опор. У нее так шлепают губы. Патан медленно достал меч из ножен, стараясь, чтобы сталь не зазвенела. Неслышно передвигаясь от одной тени к другой, он нашел двух лошадей, привязанных к кусту под деревом с низко нависающими ветками.