26.3. Назад на передовую. Большевики открыли по нам огонь. Мы ответили небольшим огнем, но было не очень страшно, так как снег на позициях доставал до 5 фунтов в глубину, так что пули нас особо не достигали. Было очень трудно держаться, но мы оставались на позициях до 28.3.

28.3. Нас отпустили в 24:30. Майор дал нам несколько дней отдыха. Мы спали в палатках, внизу были настланы еловые ветки, сверху грубые одеяла, а потом спальные мешки. Спальные мешки сделаны из овечьей шкуры, достаточно большие, чтобы в них забраться. В них мы спали и летом. Оставили позиции в 15:30 и пришли в Малые Озерки в 10 часов вечера. Было трудно найти место для ночевки, так как русские уже все спали. Нашли только ок. 12 ч. ночи. Место довольно хорошее с русской семьей. Нас было 6 человек, мы положили одеяла на пол, было тепло, даже можно было не укрываться.

29.3. Мы расположились в бревенчатом доме. Дом был построен очень добротно. Внутри его стены были гладко обтесаны, совсем как американский дом с оштукатуренными стенами. Амбар находился на заднем дворе. Баня представляла собой небольшой 10×14 сруб, расположенный на берегу ручья или речки. В ней тоже были двойные окна, как в русских жилых домах. Внутри стоял большой котел, вмещавший в себя полбарреля воды, находившийся в 4 футах над каменным полом. На потолке было проделано выходное отверстие. Перед тем как принять баню, котел наполняли водой, потом под ним разжигали огонь, и обычно за полчаса вода нагревалась. Потом открывали заслонку в потолке, дым уходил в трубу, затем сгребали все угли под котлом, выбрасывали их наружу. Через 10 минут баня была готова для мытья. Еще там стояло корыто, сделанное из полого бревна, с холодной водой. Внутри бани от одного края до другого были построены ступеньки, так, что одна часть была выше другой. Первое, что они делали, когда заходили, это выплескивали воду на камни под котлом, камни были очень горячие, поднимался пар, и человек начинал потеть. Если пара было недостаточно, то плескали еще воды и поднимались по ступенькам повыше к потолку. Там было еще жарче. Пропотев так 10–15 минут, можно было уже взять из котла воды и мыться, как в Америке. Нам очень нравилась русская баня. Заходишь туда совсем больным, а выходишь полностью здоровым.

30.3. Мы оставались в доме у русских целый день. Это был деревенский дом. Они выращивали немного льна и ржи. На наших глазах девочки пряли лен, так, как это делали наши прабабушки, а пожилая женщина молола рожь. Это тоже делалось вручную, с помощью двух камней. Мука получалась очень грубая. Она пекла вкусный хлеб. В 6 часов вечера за мной и Сэмом Гордоном прибыли специальные дрожки, и мы выехали в Обозерскую, там хорошо провели время.

31.3. В 2 ч. ночи вернулись на дрожках домой. Мы проехали около 3 миль, ходить по глубокому снегу нам не хотелось, когда мы приехали на место, я сказал водителю, чтобы он получил плату у британского офицера. К 11 часам мы выехали из Больших Озерков на 66-ю версту, приехали в 16:00 и стали проводить линию связи для передовой. Здесь мы оставались для ее налаживания и охраны до 9.4.

9.4. Продвинулись на линию железной дороги Вологда – Архангельск. Здесь мы были постоянно заняты. 4 часа спали, 6 часов патруль, 14 часов работ. Мы ни на секунду не могли оставить оружия, так как подвергались постоянным атакам.

13.4. Весь день шли тяжелые бои. Большевики несколько раз атаковали нас, но неудачно. Так мы провели время до 20.4. Мы прочесали леса и собрали все жестяные банки, оставленные русскими.

20.4. Пошли на точку 4.44. Я был на французской мортире. Все тихо.

25.4. Большевики открыли огонь и беспрерывно обстреливали нас до 29.4. Один солдат погиб.

29.4. Нас заменили русские, мы сели на поезд и уехали.

30.4. Прибыли в Обозерскую, приняли баню и постирали одежду.

1.5. Около 10 утра упаковали багаж и вышли в сторону Большие Озерки. У нас не было достаточно дрожек, чтобы увезти багаж, поэтому продвигались очень медленно. Грязь была такая глубокая и дороги такие плохие, что наш багаж постоянно сваливался. Мы шли до 2 часов дня, потом остановились у дороги перекусить. Обед состоял из банки тушенки и 2 галет. Начался дождь. До Больших Озерков добрались в полночь.

2.5. Мы стали очищать город, хоронили трупы людей и лошадей.

3.5. Вышел в поисках сувениров.

4.5. Патрулировал дорогу в 14 верстах вверх по дороге на Емцу. На большевиков не наткнулись.

5.5. Взрывали оставленные большевиками окопы.

6.5. Поймал большевика и отвез его в Оберскую тюрьму.

8.5. Вернулись в Большие Озерки.

9.5. Строили окопы.

14.5. Пошли на 18-ю версту, взяли вагон Красного Креста и поехали назад в Большие Озерки в 13:30. Пройдя всего немного, лошадь испугалась вагона и понеслась. Вагон был сильно поврежден. В 16:00 снова двинулись в путь. Прошли всего немного, как началась сильная метель. Снег валил так сильно, что в двух футах ничего не было видно и лошадей тоже.

15.5. Украли ром у английского конвоя и напились.

16.9. Вышли в конный патруль и напоролись на линию большевиков.

17.5. Опять роем окопы. 12 футов глубины, а сверху еще 12 футов земли и грязи.

19.5. Большевики взорвали наш окоп. 4 снаряда уничтожили окоп, над которым мы трудились целый месяц.

20.5. Польские отряды стали нас заменять, а мы оставляли позиции.

21.5. Вышли из Больших Озерков. Грязь подсохла, и дороги стали неплохими. Мы остановились на 10-й версте и поужинали – наш ужин состоял из стакана чая, полбанки тушенки, двух галет и пончика. Пончик – большое объедение, нам его давали всего 4 раза за 9 месяцев.

22.5. В 4 часа утра прибыли в Обозерскую. Помылись, побрились, подстригли волосы и были готовы двигаться дальше.

25.5. Нас опять сменили польские войска, потом еще подтянулись поляки. Мы оставили Обозерскую в 11 часов вечера.

26.5. Прибыли в Вакрик в 7 утра. Позавтракали, погрузились на баржу в 9:30. В 2:30 дня прибыли в Экономию. Опять подстриглись, выдали новую одежду.

2.6. Из доков Экономии в 8 вечера погрузились на пароход «Царь» и отплыли в Норвегию.

Служил в медицинском полевом подразделении 339.

10 октября 1918 г. я, капитан медицинской службы Джон Кэрол, и несколько других членов медперсонала прибыли в Туглас с плавучим госпиталем «Волжанин» и с запасом медикаментов. Командовал капитан Холл. Через некоторое время после приезда нам сообщили, что в Сельце в 10 верстах находятся капитан Гриффитс с 16 больными и 6 ранеными королевскими шотландцами. Но Сельцо и противоположный берег под непрерывным огнем, и опасно переправлять их на плавучий госпиталь. Учитывая природные условия страны, по берегу их тоже перевести не удастся.

Под покровом ночи, с потушенными огнями капитан Холл приказал судну продвигаться к Сельцу. На судне были капитан Холл и еще 7 человек (5 американцев и 2 англичанина). Мы прибыли к армейской барже в нижнее Сельцо. Находившиеся там британцы ничего не знали о раненых королевских шотландцах, но сообщили, что их отряд располагается на другом берегу реки, прибавив при этом, что дальнейшее продвижение очень опасно. Но капитан Холл стал настаивать, и армейский сержант указал нам место на противоположном берегу в 2-х верстах, где мы увидим баржу с королевскими шотландцами. Мы приблизились к барже, но там было пусто, неподалеку другая баржа оказалась затопленной, мы продолжали продвигаться вверх по течению к третьей барже, на которой находились шотландцы. Но в этот день они эвакуировались. Холл решил, что мы зашли слишком далеко и вернулся в Туглас. На обратном пути мы взяли с собой двух раненых офицеров Польского легиона, которые на маленькой деревянной лодке приплыли с фронта Бо-рок. Они не могли поверить, что мы так далеко забрались и сказали, что были в нескольких ярдах от большевиков. На следующую ночь 11.10. мы опять поплыли вверх по реке под непрерывным артиллерийским, оружейным и пулеметным огнем. Мы сделали еще одну неудачную попытку найти капитана Гриффитса с больными, потом снова вернулись в Туглас.