Посмотрела в её глаза, полные тревоги. Она правда была озадачена моим нетипичным состоянием. По правде говоря, все офигели, что я, оказывается, живой человек и тоже могу хандрить, плакать и не желать общаться. После травмы я старательно делала вид, что со мной всё прекрасно и все привыкли видеть меня весёлой, активной, жизнерадостной, болтливой тусовщицей, у которой вместо рук ветряная мельница. Теперь я открылась для них с новой стороны и они, бедолаги, не знали как ко мне подступиться. Но нужно отдать Джойс должное, она не сдавалась. Последние три дня она, можно сказать, провела подготовительную работу, чтобы сегодня наконец вытащить меня из дома.

— Я знаю, что вы волнуетесь, но мне это никак не помогает. Поэтому можете перестать заниматься этим бесполезным занятием, — пробормотала я, смотря за спину Джойс, на океан.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ребята сказали, что если ты в ближайшее время не выйдешь с ними на связь, то они штурмом возьмут вашу с Диего квартиру. Особенно Нэйт. Как он сказал: «На правах парня Габи я не потерплю отказов. Меня уже одна Пиранья продинамила однажды, второй раз не позволю», — с улыбкой поделилась Джойс. Перевела на неё взгляд и в глазах защипало. За что мне достались лучшие друзья на свете?! — А Диего ему ответил: «Не обостряй. Ты был нанятым актёром, так что иди дальше изучай разговорник итальянского языка».

Я вяло улыбнулась, но слёзы грозили вновь хлынуть потоком из моих и без того уже опухших глаз.

— А ещё парни допытывались, что мы делали на нашем девичнике, — продолжила Джойс. — Хлоя пошутила, что были стриптизёры, реки алкоголя и море развлечений. Ты бы видела лицо Джея! Мы тогда в баре сидели, и они должны были выходить выступать, а он был просто в бешенстве. Но его успокоил Тайлер, сказав, что он точно знает, что никого постороннего в квартире не было, а выпили мы только один кувшин. Похоже, он и впрямь настоящий хакер, — пожала плечами Джойс, а я мысленно поблагодарила свою счастливую звезду за людей, с которыми меня сводит жизнь.

Я правда везучая на интересных, разносторонних и талантливых людей. Боксёры, танцоры, сёрферы, гонщики, певцы, музыканты, хакеры. Настоящие.

— Я такая дура! — сокрушенно просипела я, помотав головой. Джойс замерла и склонила голову набок. — Надо было сразу же броситься ему на шею, как только он признался мне в любви и не пропустить ни секундочки нашего времени!

Из глаз брызнули слёзы. Внутри всё запылало от жгучей боли и отчаяния. Джойс перевела взгляд за мою спину, но мягко поглаживала меня по ногам, продолжая стоять на коленях.

— Надо было сразу же сдаться, капитулировать и наслаждаться тем временем, что у нас было! — начала сипло кричать, взмахнув рукой. — А что делала я?! Господи боже, я его динамила, провоцировала, посылала, орала, била, обзывала, отталкивала! А он, макака волосатая, не сдавался! — в ход пошла и вторая рука, выписывая в воздухе неизвестные человечеству геометрические фигуры. Джойс задумчиво смотрела за мою спину. — Я делала всё, чтобы он ушёл! А он, поганец, не уходил! Это ли не знак, что надо было найти в себе этот ген мудрости, и порадоваться тому, что он здесь, со мной! Но нет! Габи же, чёрт побери, самая смышлёная на свете! Придумала себе муть какую-то и поверила в неё! При том, что за муть я придумала даже описать сложно! На то она и муть! А в итоге Оливер, негодяй такой, уехал! И я ведь ничего не могла сделать! Я же не могла повиснуть на нём и умолять его остаться! Там же его мама! Там его жизнь и будущее! Я его потеряла! Теперь точно навсегда! — всхлипывала я, между криками.

Слова вылетали из меня, как пули из пулемёта, вопреки желанию. Я больше не могла держать это в себе. Мне хотелось наконец-то освободиться от этой боли. Я была неправа, и пора это признать. Не всегда и не везде, но по большей части могла пойти ему навстречу намного раньше. А вместо этого я вечно сомневалась и кричала на него.

— Знаешь как он на меня смотрел?! — яростно вытерев бегущие слёзы, выпалила я. Джойс мельком посмотрела на меня, отрицательно покачав головой. — Этот древнегреческий боженька смотрел на меня как на свою богиню! А знаешь, чем я отвечала?! Я смотрела так, словно меня поставили напротив вентилятора, метающего говном! Словно я самая неблагодарная скотина на всём белом свете! Словно он не в любви мне признавался, а сказал, что украл моего плюшевого мишку в детстве и надругался над ним! Разве это нормально?! Как он вообще меня терпел?! Как он раньше не сбежал?! Это же сколько надо иметь терпения, чтобы выдержать такое отношение и не крякнуть раньше времени?! А я, дура тупая, любила его всё это время! Но и намёка ему не дала! — разошлась я, крича так, что голос начал садиться. Губы Джойс дрогнули в улыбке, пока она смотрела в сторону, слушая меня. — Я его люблю! Понимаешь?! Люблю!

Я зарыдала, наконец признавшись себе в своих чувствах. Они не умерли, не были детскими или забытыми. Они всё ещё жили во мне и расцветали от всех действий и слов Оливера.

— Как же я ждал этой встречи, Габи, — внезапно прозвучал голос с невозможно дебильно-сексуальным австралийским акцентом, который с придыханием протянул моё имя «Га-а-а-би-и». В эту же секунду по бокам от моих ног появились его в светлых джинсах, к моей спине прижалась его грудь, сильные руки обняли меня за талию и притянули к себе.

— А-а-а! Разрази тебя гром! — сипло завопила я, подпрыгнув на месте и обернувшись на него.

Этого не может быть! Это глюк?! Я перегрелась на солнце?! Это плод моего воображения?!

Джойс, пряча улыбку, поспешно поднялась и побежала куда-то в сторону дороги за нами, куда смотрела всё это время.

Я же провела рукой между нашими лицами, пытаясь проверить мираж это или нет. Оливер нахмурился, наблюдая за мной. Но я не остановилась и начала трогать его лицо. Он то ли замурлыкал, то ли зарычал.

Живой, чёрт побери!

Господи Иисусе, он настоящий!

— Как же я люблю твой темперамент, Габи. Как же я люблю всё в тебе, — прошептал он, пока я сидела в его объятиях, вытаращив опухшие глаза. — Наконец-то ты призналась. Ты любишь меня, — мечтательно пропел он, смотря на меня как на богиню.

Ни хрена ж себе приветики-пистолетики!

Мой древнегреческий боженька был немного помят, с тёмными кругами под глазами и осунувшимся лицом. Вид у него уставший и изможденный словно он не спал весь прошедший месяц.

— Ты подслушивал?! Ты вообще откуда здесь взялся?! Разве ты не должен сейчас прыгать рядом с кенгуру?! Тебя Диего убьёт, за то, что ты опять появился! — заорала на него, развернувшись к нему лицом.