– И нам вот так все время ходить-караулить взад и вперед?

– Что ты. Пройдемся чуток и присядем.

– А где мы найдем место для сидения, которое не мокрое как лягушкина…

– Чш-ш, – прошипел Танни, взмахом руки веля Желтку заткнуться.

С той стороны бугра среди деревьев виднелись люди – трое, из них двое в мундирах Союза.

– Хм.

Одним из них оказался младший капрал Хеджес, гнусная косоглазая крыса в человечьем обличии, он служил в Первом полку уже около трех лет и почитал себя отборным негодяем, хотя на самом деле был не больше чем мелкой сволочью, да к тому же глупой. Тот вид плохого солдата, который портит доброе дурное имя солдатам истинно скверным. Его нескладный долговязый напарник был Танни незнаком; наверное, новый рекрут. Если Хеджес надеется взрастить из него на свой лад что-то вроде Желтка, то помесь получится такая, что лучше о том не думать.

Оба держали мечи у груди северянина, по которому сразу было видно, что он не воин. Одет в грязный перепоясанный плащ, на плече лук и колчан с несколькими стрелами, другого оружия нет. Наверное, охотился или ставил силки, и вид такой растерянно-бестолковый. У Хеджеса в руке болталась черная пушная шкурка. Словом, немудрено, что здесь за сыр-бор.

– Ба-а, младший капрал Хеджес!

Танни с улыбкой стал непринужденно спускаться по берегу, руку держа на рукояти меча просто с тем, чтобы все видели, что он при нем. Хеджес затравленно покосился.

– Не лезь, Танни, – буркнул он. – Нашли его мы, так что он наш.

– Ваш? Это где, интересно, в уставе сказано, что пленных или задержанных положено обирать и оскорблять из-за того, что их, видите ли, кто-то нашел.

– Какое тебе дело до устава? И вообще хотелось бы знать, зачем ты здесь ошиваешься.

– А затем, что первый сержант Форест послал меня с моим подчиненным Желтком в караул произвести осмотр, не вышел ли кто-то из наших людей за линию заставы, да не приведи бог, если еще и с целью мародерства. И кого же я застаю, как не вас – конечно же, за линией заставы, да еще за грабежом мирного населения. Я считаю это прямым, да что там, вопиющим нарушением устава. А вы, рядовой Желток, так не считаете?

– Я, э-э…

Дожидаться ответа Танни не стал.

– Вы же знаете распоряжение генерала Челенгорма. Мы здесь для того, чтобы, наряду с прочим, завоевывать умы и сердца. А не грабить местных, как это делаете вы, Хеджес. Это недопустимо. Полное противоречие самому смыслу нашего здесь присутствия.

– Чего? – фыркнул Хеджес презрительно. – Да этот засранец генерал Челенгорм… Ха! Умы и сердца? И кто мне это говорит – ты? Ой, сейчас умру со смеху!

– Со смеху, говорите? – Танни нахмурился. – Так вы еще и смеяться? Рядовой Желток, приказываю навести заряженный арбалет на младшего капрала Хеджеса.

– А? – вытаращился Желток.

– Чего-о? – протянул Хеджес.

Танни вскинул руку.

– Повторяю еще раз: навести арбалет!

Желток поднял оружие, и мощный болт неуверенно уставился младшему капралу примерно в район живота.

– Что ли так?

– Ну а как иначе. Ну что, младший капрал Хеджес, будем все так же смеяться? Считаю до трех. Если вы не отдадите северянину мех, я прикажу рядовому Желтку стрелять. Вы всего в пяти шагах, так что кто знает, может, он в вас даже и попадет.

– Ты это, послушай…

– Раз.

– Да послушай ты!

– Два.

– Да хорош, хорош! Так и быть, твоя взяла.

Хеджес кинул шкурку северянину в лицо и сердито затопал в лес.

– Но учти, Танни, ты за это, драть тебя всухаря, заплатишь! Истинно тебе говорю.

Танни все с той же улыбкой его нагнал. Хеджес открывал рот для очередной грозной реплики, когда по голове ему жахнула капралова фляга, в наполненном виде представляющая собой недюжинный вес. Произошло это так быстро, что Хеджес не успел даже пригнуться и полетел прямиком в грязь.

– Драть тебя всухаря, капрал Танни, – сварливо поправил знаменщик.

И, должно быть, подчеркивая смысл уточнения, заехал младшему по званию ногой в пах. Затем он реквизировал у Хеджеса новую флягу, а свою, сильно помятую, повесил обратно себе на пояс.

– Это чтобы я как-то оставался в ваших мыслях.

Он перевел взгляд на нескладного дылду-напарника младшего капрала, застывшего с открытым ртом.

– Что-то желаем добавить, посох ходячий?

– Я… Мы…

– Мы или «му»? Не понял смысла. Пристрелите его, Желток.

– Что? – словно икнул нижний чин.

– Что? – в тон ему икнул и этот самый «посох».

– Да шучу я, шучу, недотепы! Черт вас возьми, неужто шевелить мозгами за всех приходится одному мне? Уволакивай своего засранца младшего капрала обратно в расположение батальона, и если я кого-то из вас снова здесь увижу, то своими руками, черт возьми, пристрелю.

Долговязый помог Хеджесу подняться – в слезах и соплях, ноги полусогнуты, на волосах кровь – и они уковыляли в лес. Танни дождался, пока они скроются из вида, повернулся к северянину и протянул руку.

– Мех, пожалуйста.

Надо отдать должное, никаких трудностей с пониманием языка у охотника не возникло. Посмурнев лицом, он шлепнул шкурку Танни в руку. Шкуренка была, честно сказать, плевая, грубой выделки и с кислым запахом.

– Что у тебя там еще?

Танни, одну руку на всякий случай держа на мече, подошел ближе и начал обшаривать охотника.

– Мы его что, грабим?

Арбалет у Желтка был наведен на северянина, то есть в неуютной близости от самого Танни.

– А что? Или ты сам не был в свое время осужден за воровство?

– Я же говорил, что не крал.

– Вот они, слова любого вора. Это не грабеж, Желток, это война.

При северянине оказалось несколько полосок сушеного мяса, и Танни их прикарманил. Потом еще нашлось кресало с кремнем; их капрал отбросил. Денег не было, что неудивительно: монеты в этих диких краях были все еще не в ходу.

– О, у него клинок! – спохватился Желток, покачивая арбалетом.

– Свежевальный нож, болван, – Танни вынул его и сунул себе за пояс. – Потом брызнем на него кроличьей крови и скажем, что сняли с убитого названного: пари держу, что можно будет втюхать какому-нибудь олуху в Адуе.

Он реквизировал у северянина лук и стрелы – еще не хватало, чтобы тот решил вдруг выстрелить им вслед. Уж больно неприветливый у охотника вид, хотя и сам Танни вряд ли бы выглядел чересчур приветливо сразу после того, как его дважды обчистили. Подумалось, а не прихватить ли заодно и его плащ, но он вконец пообтрепался, а вообще, не исключено, принадлежал некогда Союзу. Сам Танни удачно стянул с квартирмейстерского склада в Остенгорме пару десятков армейских плащей, и до сих пор не успел их все пристроить. Так что чужого добра нам не надо.