— Замолчи, Кассандра.

— Нет, все человечество сошло с ума и стремится к саморазрушению. Оно само для себя создает яд, оно восхищается своей агонией, оно даже устраивает из нее представление со светомузыкой каждый вечер в новостях.

— Остановись, ты ведешь себя как ребенок. Следуй за мной, — приказывает Великая Жрица.

— Ты поведешь меня в зал суда, чтобы я отчитывалась перед грядущими поколениями?

— Нет.

— Ты поведешь меня к Дереву Времени, чтобы я увидела новый теракт, на который всем наплевать и предотвратить который я в любом случае не смогу?

— Нет. Следуй за мной. Я кое-что тебе покажу.

Темное, загрязненное небо понемногу проясняется. Обе женщины поднимаются к храму Аполлона, расположенному на центральном холме города Троя. Там их ждет супружеская пара. Кассандра узнает своих родителей. На этот раз у них настоящие лица, похожие на те, что она видела на фотографии в их спальне.

Девушка бросается к ним и сжимает их в объятиях:

— Мама! Папа!

— Кассандра, дорогая наша Кассандра!

— Подожди… здесь не только они, — говорит женщина в тунике.

В сопровождении родителей новейшая Кассандра входит в большое круглое помещение, похожее на зал Национальной библиотеки, с потолком в виде купола, с рядами книжных полок вдоль стен, с льющимся сверху светом.

Здесь она видит сотни супружеских пар, одетых в костюмы разных эпох.

— Кто это?

— Это те, благодаря кому ты появилась на свет. Здесь находятся твои родители, твои бабушки и дедушки, твои прабабушки и прадедушки, твои прапрабабушки и прапрадедушки…

Девушка смотрит на своих предков, которые подходят к ней парами. Многие держатся за руки. Кассандра возвращается в прошлое, разглядывая своих прародителей. В конце концов, перед ней появляется большая группа доисторических людей. За ними стоят приматы, затем — существа, похожие на ящериц, еще дальше — рыбы в аквариумах.

— Это твои предки. Все. Их гены создали тебя, их история течет в твоих жилах. Ты уже видела будущие поколения, пора посмотреть и на поколения прошлого. На ушедшие поколения.

Восхищенная Кассандра выходит на середину круглого зала.

— Они могут мне помочь? — спрашивает она с удивлением.

— Они это все время делают. Они находятся в тебе. Когда ты бежишь, когда дерешься, когда видишь сны, когда размышляешь, ты используешь весь их жизненный опыт, заключенный в память твоих клеток. Ты — плод любви и житейской мудрости всех здесь присутствующих. И это еще не все, — объявляет жрица.

Она хлопает в ладоши. Появляется другая группа, состоящая примерно из сотни человек.

— Судьбу человека на двадцать пять процентов определяют его наследственные качества, на двадцать пять процентов — его карма и на пятьдесят процентов — его собственный выбор. К первой группе принадлежат твои предки, ко второй — люди твоей кармы. В каком-то смысле, это твоя вторая семья.

Последние слова жрица произносит торжественно и радостно.

Юная Кассандра рассматривает безмолвную толпу, которая как будто чего-то ждет.

— Все эти люди находятся в тебе. С самого твоего рождения они помогали тебе, и они никогда тебя не оставят.

Кассандра глубоко дышит.

— Как могут тебя страшить сегодняшние мелкие неурядицы, если ты обладаешь подобными союзниками?! Чего тебе теперь бояться? Ты можешь смело встречать будущее, поскольку тебя ведет вперед твое прошлое.

И Кассандра во сне понимает.

Она понимает, что она — человек гораздо более сильный и ответственный, чем считала до сих пор. Она понимает, что использовала пока лишь ничтожную часть своего потенциального влияния на мир.

Она понимает, что может победить.

Можно ли увидеть будущее?

Быть может, в конечном итоге, это не очень умный вопрос.

Глаза Кассандры открываются. Она лежит на постели в белой комнате без окон. На белом столе лежат тетрадь и ручка. Над столом располагается большой телевизионный экран. Рядом стоит белый стул. Неоновая лампа на потолке заливает комнату бледным светом.

На стуле сидит человек. Он спрашивает: «Что произойдет в будущем?», «Кто вы?» — и третий вопрос: «Как лучше всего использовать ваш особый дар?»

Ох нет, опять он.

Филипп Пападакис, кажется, очень рад снова видеть свою подопечную.

— Мы постепенно перебираем все возможные варианты, которые могут стать результатом встречи двух незнакомых людей. Сначала я предложил союз. Но вы меня укусили. Затем произошла попытка уничтожить друг друга. Но вы сбежали. Остается третий путь: не имея возможности ни заключить союз, ни уничтожить друг друга, постараемся извлечь из ситуации взаимную выгоду.

Филипп Пападакис то складывает, то разводит свои руки с длинными, испачканными чернилами пальцами.

По какой причине этот человек появляется в моей жизни? Он то и дело возникает передо мной, способствуя, видимо, моей личной эволюции. Но как? Он, кажется, чего-то ждет от меня. Может быть, и мне нужно чего-то ждать от него?

Пападакис придвигается к ней:

— Вы — одаренный ребенок-аутист, Кассандра. Поэтому вы сверхчувствительны. Поэтому вы страдаете паранойей и психозом, как ваш брат. Вы похожи на чистокровную, еще дикую кобылку, которую надо объездить. Быть может, на слишком дикую кобылку.

Когда он так говорит, он становится Дональдом Сазерлендом из «Казановы» Феллини.

— Но это мне нравится, — продолжает Пападакис. — Я не люблю ни рабочих, ни цирковых лошадей. В них нет характера, в них ценится как раз покорность. Я люблю свободных и независимых животных.

Он приближается и гладит ее по волосам так, как погладил бы гриву лошади. Кассандра хочет подняться и броситься на него, но он приставляет к ее груди предмет, который она немедленно узнает: электрошокер.

— Умный человек не повторяет своих ошибок, — говорит Пападакис. — Я признаю, что недооценил силу вашего удара. На этот раз вам будет трудно меня укусить.

Она больше не пытается бороться и сворачивается в клубок на кровати.

— Я многого жду от вас, Кассандра. Очень многого. Необыкновенные люди могут оказывать необыкновенные услуги. Вы — необыкновенный человек. Действительно. Я один, быть может, это знаю, но, поверьте мне, я это знаю наверняка.

— Как мои родители превратили меня в аутиста? Что такое «Эксперимент номер двадцать четыре»?