Оптимистично настроенные апологеты технологий, как правило, не придают особо большого значения проблеме изменения климата и воздействия на окружающую среду. Технологии рассматриваются исключительно однобоко: это заведомо прогрессивная сила, которая благодаря экспоненциальному росту ее возможностей почти наверняка спасет всех нас от любых предстоящих угроз. Обилие экологически чистой энергии придаст новый стимул для развития нашей экономики намного раньше, чем мы думаем, а инновации в таких областях, как опреснение океанской воды и переработка отходов, поспеют как раз вовремя, избавив нас от каких-либо серьезных отрицательных последствий. Этот оптимизм в какой-то мере оправдан. Например, в развитии технологий в области солнечной энергии в последние годы наметилась тенденция к стремительному удешевлению, очень напоминающая закон Мура: установленная мощность фотогальванических элементов по всему миру удваивается приблизительно каждые два с половиной года{344}. Самые убежденные оптимисты верят, что уже в начале 2030 гг. мы сможем получать всю нужную нам энергию от солнца{345}. Впрочем, остается немало серьезных проблем. Одна из них связана с тем, что, несмотря на стремительное снижение стоимости самих солнечных батарей, другие важные статьи расходов, такие как стоимость вспомогательного оборудования и монтажа, до сих пор остаются высокими и снижаются намного медленнее.

Согласно более реалистичному подходу, для минимизации последствий изменения климата и адаптации к ним одних лишь инноваций будет недостаточно — нам придется прибегнуть к определенным мерам регулирования. Не стоит сводить будущее к простой борьбе технологий с последствиями изменения окружающей среды. Все будет намного сложнее. Как мы видели, развитие информационных технологий сопряжено с рядом негативных последствий, и, если оно все-таки приведет к масштабной безработице или начнет угрожать благосостоянию значительной части населения, справиться с угрозами, вызванными изменением климата, с помощью политических мер будет еще труднее.

Согласно данным исследования, проведенного в 2013 г. учеными из Йельского университета и Университета Джорджа Мейсона, около 63 % американцев верят в то, что изменение климата действительно происходит, и чуть более половины населения — по крайней мере отчасти — испытывают беспокойство в связи с возможными последствиями этого изменения в будущем{346}. Впрочем, достаточно ознакомиться с недавним исследованием Института Гэллапа, чтобы все встало на свои места{347}: в перечне из пятнадцати основных источников беспокойства проблема изменения климата занимает лишь четырнадцатое место. На первом месте — экономика, и для подавляющего большинства простых людей «экономика», разумеется, означает работу и зарплату, которую за нее можно получить.

Как наглядно показывает история, в ситуации недостатка рабочих мест страх перед еще большим уровнем безработицы превращается в мощный инструмент в руках политиков и влиятельных сил, противодействующих принятию решительных мер в области защиты окружающей среды. Например, именно так было в штатах, где угледобывающая промышленность являлась важным источником рабочих мест, несмотря даже на то, что безработица в угледобывающей промышленности была обусловлена не мерами регулирования в области защиты окружающей среды, а механизацией. Корпорации, которые могут предложить даже небольшое количество рабочих мест, постоянно сталкивают между собой власти штатов и городские власти, пытаясь выторговать налоговые послабления, государственные субсидии или освобождение от мер регулирования.

За пределами США и других развитых стран ситуация может оказаться куда более опасной. Как мы видели, повсюду в мире наблюдается стремительное сокращение количества рабочих мест в промышленности. Промышленное производство с широким применением человеческого труда перестает быть универсальным рецептом процветания для развивающихся стран — и это в то время, когда в результате совершенствования методов ведения сельского хозяйства все больше людей вынуждено отказываться от традиционного уклада жизни. Для многих из этих стран изменение климата будет иметь куда более серьезные последствия, а в некоторых уже сейчас заметны признаки серьезного ухудшения экологической обстановки. Если ситуация будет развиваться по наихудшему сценарию, совокупность таких факторов, как шаткость экономического положения широких слоев населения, природные катаклизмы и рост цен на продукты питания, может спровоцировать социальную и политическую нестабильность.

Хуже всего, если нам придется иметь дело с так называемым «идеальным штормом» — ситуацией, при которой безработица в результате внедрения технологий автоматизации и экологические проблемы будут нарастать параллельно, поддерживая и, возможно, даже усиливая друг друга. Если, однако, мы сумеем реализовать весь потенциал технологий — и при этом не будем закрывать глаза на последствия их внедрения для рынка труда и структуры распределения доходов и примем необходимые меры, — мы сможем смотреть в будущее с куда большей уверенностью. Как найти компромисс, который позволит распутать сложный клубок политических противоречий, дать людям уверенность в будущем и обеспечить всеобщее процветание — вот главные вопросы современности.

В первую очередь я бы хотел бы поблагодарить всех сотрудников Basic Books — и в особенности моего потрясающего редактора Т. Дж. Келлера — за то, что они помогли мне воплотить замысел этой книги в реальность. Тем, что этот проект обрел свой дом в Basic Books, я обязан своему агенту Дону Феру из Trident Media.

Также я безмерно благодарен многочисленным читателям моей предыдущей книги «Свет в конце туннеля» (The Lights in the Tunnel), приславшим свои соображения и критические замечания, а также реальные примеры того, как технологии автоматизации неумолимо подчиняют себе нашу жизнь. Многие из этих идей и суждений помогли мне более четко сформулировать свои мысли при обдумывании этой книги. В частности, я хотел бы поблагодарить Абхаса Гупта из Mohr Davidow Ventures, который обратил мое внимание на ряд примеров, упомянутых на страницах этой книги, а также сделал немало ценных замечаний после прочтения черновой версии.