– Вы только послушайте, что он несет! – снова подал голос Хэффлин. – Опять строишь из себя благородного человека, Кьюнан. Всем известно, что ты работаешь только ради денег.

– Верно, – не возражал я. – Время – тоже деньги, и я не могу себе позволить даром тут просиживать. Выходи, Хэффлин. Встретимся на стоянке.

Хэффлин ушел. Вслед за ним убрались и охранники.

– Дейв, ты не должен этого делать, – тихо сказала склонившаяся надо мной Жанин и опустила ладонь на мое плечо.

– Если мы хотим не упустить шанс поймать Талбота, я должен идти, – прошептал я в ответ.

На ее лице отражалась борьба противоречивых чувств. Спустя минуту она убрала руку и отказалась от мысли уложить меня обратно на подушку.

Я вступил в схватку с ремнем, который поддерживал на весу мою кисть. В дело включились медсестры, и минут через двадцать, подписав три экземпляра заявления о том, что медперсонал больницы освобождается от ответственности в случае моей внезапной смерти, я был отпущен на свободу.

– Мистер Кьюнан, вы должны избегать резких движений и продолжать принимать антикоагулянты, – сказал хирург. – Если станет хуже, возвращайтесь. Вы потеряли слишком много крови.

Он был прав. Я ощущал себя обескровленным. И еще было такое чувство, будто меня растянули в длину. Ноги двигались как бы сами по себе, метрах в десяти от головы.

Когда мы вышли на стоянку, Жанин направилась к своей машине, а я к «Ягуару», в котором дожидался Хэффлин.

– Думаю, ты получил по заслугам, – сквозь зубы проговорил он, открывая изнутри переднюю дверцу. – Сколько ты хочешь за то, чтобы Винс Кинг остался там, где он сейчас находится? Я не удивлюсь, если ты назовешь шестизначную цифру, но не могу гарантировать, что старик даст тебе время насладиться такими деньгами.

– Я не рассчитывал обналичить свои фишки прямо сейчас, – сказал я в ответ. – Мне нужно другое, пусть Брэндон Карлайл гарантирует возвращение на работу Клайда Хэрроу.

Хэффлин озадаченно раздумывал.

– В чем дело, этот Хэрроу тебя шантажирует? – наконец спросил он.

– Но и в этом случае, – добавил я, – Винс Кинг не задержится в гостях у ее величества, потому что я не позволю.

– Как? Я думал…

– Ты думал, я такой же падкий на денежки, как и ты? Ошибаешься. Можешь передать Брэндону, что в случае возвращения Хэрроу на работу я готов дать ему дня два отсрочки, на сборы, после чего Макмэхон получит документы по делу Кинга.

– Да ты спятил!

– Возможно, – согласился я. – И не забудь передать своему боссу, что если вдруг он решит убрать меня с дороги, ему это не поможет. Что бы он ни предпринимал, мир все равно узнает правду о Винсе Кинге.

– Правду! Да ты не признаешь эту правду, если даже она собственноручно даст тебе в морду, – прокричал мне вслед Хэффлин, когда я вышел из «Ягуара» и заковылял к машине Жанин.

Мы надеялись побыстрее выбраться из больницы «Уитеншоу», но не тут-то было. Прошло два часа, а мы все еще сидели на стоянке, но теперь не одни: к нам присоединились Клайд Хэрроу и его агент, а Хэффлин то и дело прибегал с новыми предложениями и контрпредложениями.

Переговоры продолжались. На помощь Хэффлину прибыли два исполнительных продюсера с «Альгамбра ТВ». Марвин и Селеста поддерживали нас с Жанин. Охранники больницы прохаживались невдалеке, наблюдая за происходящим, но памятуя о недавних «недоразумениях», близко подходить не решались. Я ощущал себя старой развалиной: возобновились боли от ушибов, полученных еще во время «аварии», и я изо всех сил старался не рухнуть.

Наконец нам удалось договориться. Это не означало, что я согласился наладить отношения с Брэндоном Карлайлом. Мы удовлетворили требование Клайда Хэрроу, а одиозному Хэффлину пришлось довольствоваться моим обещанием повременить с освобождением Кинга. Я дал Брэндону четыре дня, время, достаточное для того, чтоб свести к минимуму нежелательные для него последствия.

– Ну что, поехали? – спросил Клайд Хэрроу. – Я готов лично доставить вас к логову Талбота.

– Мы бы избежали многих неприятностей, если б ты соизволил дать нам его адрес раньше, – сказал я.

– А что было бы в таком случае со мной? – с грустью сказал он. Мне показалось, что я расслышал виноватые нотки в голосе непробиваемого эгоиста.

– Клайд, неужели ты считаешь, что Брэндон Карлайл собирается терпеть твое присутствие в своей компании минутой больше, чем того требует ситуация? – устало поинтересовался я.

– Условия контракта записаны черным по белому. У меня железные гарантии, – сказал он в свою защиту.

– Наверно, Лу Олли тоже так считал.

– Ты полагаешь, что мне грозит опасность?

– Брэндон Карлайл всегда имеет возможность делать то, что ему хочется, – вот и все, что я могу сказать. Обещаю, мы позаботимся о том, чтоб тебя похоронили с почестями.

– Хватит! – приказал Клайд.

– Где Талбот? Вези нас к нему! – таким же тоном сказал я.

– А-а, понимаю… «Нахмурен лоб и холоден приказ». В таком образе ты мне гораздо милее, мой мальчик. Как писал…

– Шелли, – вставила Жанин, – «Ода западному ветру» [7]. Не пора ли закончить вашу словесную дуэль и отвезти меня к моим детям?

– Простите, я только хотел пополнить внеклассное образование вашего друга, – холодно ответил Клайд.

Я был благодарен Жанин за то, что она не стала с ним пререкаться. Спустя минуту он сказал:

– Дети путешествуют с ним в фургоне, принадлежащем родителям моей крошки Лорейн. Сейчас они на Англси.

Мы в растерянности смотрели на Клайда. Я думал, он назовет какой-нибудь отель в Манчестере.

– Господи! – взревела Жанин.

Я взглянул на часы:

– До Англси мы можем доехать за два часа.

– Он намерен ускользнуть через Ирландию, – сообщил Клайд. – Документы на детей – у него. Ему нужно уйти на некоторое время на дно, а потом, когда суматоха уляжется, сесть на паром в Холихеде.

– За что, Клайд? – с горечью спросила Жанин. – Что я вам сделала? За что вы меня так жестоко наказываете?

Клайд слегка покраснел, но отшутился.

– Моя прекрасная леди, мне известно, что мы живем в эпоху женской эмансипации, но даже такому ничтожному человечку, как я, не возбраняется получить компенсацию за нанесенные оскорбления. Вам было угодно публично меня унизить, а я решил помочь любящему отцу вернуть детей. Теперь, я думаю, мы квиты.

– Подлец! – прошипела Жанин.

– Мы со счастливчиком Дейвом уже решили вопрос о моем статусе, – сказал Клайд, с улыбкой рассматривая мои повязки, – но если вы желаете и далее упражняться в оскорблениях, вместо того чтобы спасать ваших несчастных отпрысков, вынужден заметить, что вам следовало бы пересмотреть собственное поведение. Истинно любящая мать не отпустила бы от себя детей, зная, что Генри намерен восстановить свои родительские права. Вы сами облегчили ему задачу.