— Твой отец вчера выехал домой. — Он с облегчением откинулся на спинку стула и слегка сполз вниз, потянувшись, как кот. Подойдя ближе, я положила руки ему на плечи, а он, перехватив меня, посадил себе на колени и уткнулся в шею. — Что ты делаешь?!

— Отдыхаю. Я и так погряз в бумагах, но на меня свесили так же все дела отца. Теперь — то мне можно отдохнуть? — его рука легла на округлившийся живот. Уже ровно четыре месяца, но для этого времени он слишком большой. Меня мучали подозрения по этому поводу, но лучше бы они остались подозрениями. — В чем дело? — Я попыталась высвободиться, но тщетно. — Ты хочешь сбежать? В этот раз я тебя не отпущу, да и вряд ли ты сможешь, резво, бегать в таком положении. — Он хитро усмехнулся. — Как ты вообще смогла взобраться тогда на лошадь?

— Чудом… — Пробурчала я, вспомнив те полчаса, когда я мучала бедное животное. — Ты не мог бы отпустить! Мне неудобно. Эй, что ты делаешь?! — его рука скользнула под лиф платья, а губы впивались в кожу, оставляя чуть заметные следы. Я почувствовала его возбуждение и тут же пожалела, что вообще подошла. — Дэй!

— Я целый месяц сдерживался…Мое терпение не безгранично.

Дэй

Последние дни показались мне сущим адом, никогда бы не подумал, что у отца настолько много посетителей. Или же он решил посмеяться надо мной. Я уже скрипел зубами, когда услышал очередную «почтовую птичку» от Стайлес. Похоже, он там не только лечить моего тестя, но и отдыхает от родни. Наверняка. Заперся где нибудь в темной комнатушки и спит. К счастью мои молитвы все — таки услышали, и это письмо возвещала о возвращении блудного папаши.

Теперь мне можно сбросить с себя этот лишний груз. Я так устал, что когда Алексис обняла меня, больше не мог сдержать желание. Мне хотелось тут же избавиться от одежды, и плевать, что сейчас день. Как только я усадил ее к себе на колени, почувствовал волну возбуждения, впиваясь в ее нежную шею губами и прикусывая ее, я уже мало обращал внимание на ее возмущения. Да и от нее не исходило сильного сопротивление, я почувствовал легкую дрожь, когда коснулся ее груди, такой мягкой и округлившейся, проводя пальцем по соску, я уже точно знал, что сопротивления не будет. Она трепетала, как бабочка.

— Не… думаю, что это…Ох…Дэй перестань…

— Что именно? — Моя рука скользнула под юбки, и я начал развязывать тесьму на нижнем белье. Лаская языком ее нежную кожу, я снимал предметы гардероба один за другим, пока не осталась лишь нижняя рубашка, которая не могла скрыть ничего, облегая ее тело. Все такие же худые руки и ноги, только живот и грудь заметно округлились. Подхватив ее, я сбросил со стола все свитки и аккуратно положил Алексис на него.

— Что? Что ты делаешь? — опустившись перед ней на колени, и покусывая внутреннюю сторону бедра, я медленно прошелся пальцами по нему, так что она содрогнулась и непроизвольно раздвинула ноги. Но как только она попыталась свести их, я впился в ее бугорок, посасывая и дразня ее языком, так что Алексис начала вскрикивать от удовольствия и царапать мои плечи своими тонкими и острыми как лезвие ноготками. Мой язык проникал в ее разгоряченное лоно, вбирая соки, и заставляя её извиваться, и стоны становились все громче и протяжнее с каждым разом. — Прошу, остановись.… Это… Невозможно вынести…

— В этом и смысл. Это моя маленькая месть. — Произнес я и продолжил пытку, закинув ее дрожащие ноги себе на плечи и поглаживая бедра. Вдруг она схватила меня за руку и приложила ее к своему животу. И я почувствовал, как активно шевелится ребёнок.

— Вы оба своенравные мальчишки! Делаете, что вам вздумается. Хотя бы ты.… Остановись ненадолго. — Произнесла Алексис, тяжело дыша. Я так и замер прислушиваясь к ощущениям. — Если ты закончил, помоги мне встать! У меня спина сейчас отвалится. — Быстро встав, я подхватил ее на руки и пошел к кровати. — Эй, ты, что не понял моих слов?!

— Вполне. — Аккуратно положив ее на подушки, я навис сверху. И взяв ее руку, положил ее на натянувшееся до предела штаны. Глаза Алексис расширились, и она помотала головой. — Всего четыре месяца, потом я от тебя отстану. Я буду аккуратен, клянусь. — По ее взгляду можно было понять, что ей хочется, но так же она сомневается. — Раньше ты спокойнее относилась…

— Я была достаточно стройной, а сейчас меня неимоверно разнесло! — Мне так и хотелось ляпнуть, что в последнее время она подсела на мучное, но я сдержался.

— Такое бывает со всеми беременными, если ты не в курсе… — поглаживая ее живот, произнес я, ребенок успокоился и только изредка беспокоил свою маму. Наклонившись, я поцеловал ее в щеку и заметил, что она расслабилась, но руку не убрала. Расстегнув пару пуговиц, я снова взглянул на нее и заметил, как она облизнула пересохшие губы. — Ну, так что? — ответа не последовала, но она сама начала расстегивать оставшиеся. Вскоре и с моей одеждой было покончено. Обняв Алексис сзади, и положив руку на живот, лаская ее и подхватив ее ногу, я медленно подразнил ее, пока не услышал приглушенный стон. — Не надо затыкать себе рот, милая. — С этими словами я убрал ее ладонь от лица и, просунув палец в ее ротик, открыл его. — Вот так, стони, сколько хочешь. Мне это очень нравится. — И с этими словами вошел в нее очень медленно. Чувствуя, насколько она горяча, мне хотелось двигаться быстрее, но я делал все медленно, от чего Алексис сама начала проявлять инициативу. Один резкий выпад и я остановился прислушавшись. Все было в порядке. И ещё монотонные движения, сводящие с ума.

— Дэй, ты…ах… хочешь убить меня? Ты хоть представляешь, что со мной… Ой! — Я застыл, это было непередаваемое ощущение. Больше терпеть я не мог, прижав Алексис к себе покрепче, я увеличил темп до предела. Ребенок активно шевелился под моими руками, и когда я уже был на пределе, с силой ударяясь о стенки её лона, так что она громко вскрикнула. — Стой! Остановись! Дэй, мне страшно! — только это смогло меня осадить, и я медленно отстранился. — Дурак! Ты сказал, что будешь аккуратен! У тебя голова на месте?! —