— Что ты такое говоришь?

— Сэм Койн. Это мальчик из ее класса. Он убил Анну Кэт.

В комнате было полутемно: тяжелые красные шторы почти не пропускали свет фонарей и луны, — и она смутно различала его лицо, только светились седые волосы.

— Ты знаешь, где он сейчас?

— В Чикаго. Он адвокат. «Гинсбург и Адамс».

— Не может быть. Ты ошибаешься.

— Нет.

— Милый, ты уверен? Откуда тебе это известно?

Дэвис глубоко вдохнул и начал:

— Ко мне приходил Джастин. — Он поднял руку, предупреждая ответные реплики. — Я не звонил ему. Даже не видел его несколько лет. Он сам пришел ко мне несколько месяцев тому назад. Осенью.

И он обо всем рассказал, постоянно прерываясь и возвращаясь к предыдущим событиям, когда требовалось объяснение.

Наконец он закончил:

— Джоан, я не знаю, что теперь делать.

Она подвинулась поближе:

— Ты можешь заявить в полицию?

— Если задача в том, чтобы меня посадили в тюрьму за подлог и преступное использование генетического материала, то могу.

— Знаешь, — сказала она, тихонько вздыхая (ей очень хотелось его убедить), наверное, тебе покажется странным то, что я скажу, но можно вообще ничего не делать. Просто забыть. Столько жизней покалечено и даже загублено с тех пор, как тобою овладела идея отомстить! Я помогала тебе и не отказываюсь от ответственности. Но если ты не можешь достать этого парня так, чтобы при этом не пострадал кто-нибудь еще — а это не только ты и я, это еще и Джастин, и Марта Финн, — тогда, возможно, настала пора остановиться.

— Да, доктор Бертон, это все верно. Вот только боюсь, я больше не контролирую ситуацию.

— Что ты имеешь в виду?

— Джастин. Он зациклился на Койне. По-моему, он что-то задумал.

Джоан приподнялась на локте:

— Думаешь, он может его убить?

— Не знаю. Он уверен, что Койн и есть маньяк из Уикер-парка, и пытается это доказать.

— Боже! А ты тоже думаешь, что Койн — серийный убийца?

Дэвис нахмурился:

— Сложный вопрос. Способен ли он на такое? Конечно. Он доказал это. Джастин начал собирать информацию о маньяке из Уикер-парка еще до того, как узнал, что он — клон, причем клон Сэма Койна. Он играет в эту игру, как ее…

— «Теневой мир».

— Вот именно. И хочет доказать, что Койн — серийный убийца, используя события, улики, добытые в игре. Как многие увлеченные геймеры, он говорит о том, что происходит в игре, так, словно это случается на самом деле. А потом сам же опровергает себя, говоря что-нибудь вроде: «Ну, вы же понимаете, это всего лишь игра…»

— Но ты думаешь, что он не видит разницы между игрой и реальностью.

— Нет, по-моему. Мне кажется, он воспринимает реальную жизнь как соревнование. Как будто жизнь — это ребус, который нужно разгадать. Как будто у жизни есть конкретная цель. Есть победители и проигравшие. Есть некая задача. Он вбил себе в голову, что его задача — наказать Сэма Койна за то, что он убил Анну Кэт.

Джоан прошептала:

— А откуда ты знаешь, что он не прав?

— В каком смысле?

— Может, у каждого из нас действительно есть свое предназначение, и мы должны посвятить свою жизнь тому, чтобы понять, в чем оно заключается? Нет, правда, Дэвис. Ведь Джастин действительно был создан с определенной целью. Вполне конкретной целью. И знаешь, он совершенно правильно понял свою задачу.

Дэвис приподнялся:

— Я создавал Джастина не для того, чтобы он нашел убийцу Анны Кэт. На меня вообще нашло какое-то затмение, я не должен был этого делать. Вопрос в том, что мне делать теперь? С сознанием того, что монстр, отнявший у меня дочь, живет и процветает, и даже дорос до партнерства в известной юридической фирме? Как я могу смириться с этим? И что мне делать с Джастином? Ведь я за него в ответе.

Джоан погладила мужа по спине. Спина была мокрой от пота. Она поднялась, взяла из шкафа полотенце и чистую футболку, сняла с мужа влажную и протерла его полотенцем, как сестра милосердия.

— Мы что-нибудь придумаем, — сказала она. — Только пообещай мне, что, когда эта история закончится, не важно как, мы не станем больше ничего друг от друга скрывать, и ты будешь безраздельно мой, только мой.

Он улыбнулся в темноте.

— Я никогда никому этого не обещал, — сказал он. — Но тебе обещаю.

Когда «фантазер» заболевает или получает травму, ему, как правило, позволяют умереть. В «Теневом мире», как и в реальном, в больницах веселого мало. Никому не охота терпеть боль и ждать осмотра, когда можно просто начать все с начала. И только два сорта игроков обращались в виртуальные больницы, потому что им было что терять: игроки, добившиеся в игре огромного успеха, славы или богатства, и «реалисты». К счастью, это означало, что очереди в травмопункт были здесь короче, чем в действительности.

Сидя за компьютером в своей комнате, Джастин забеспокоился, что мать может услышать, как он говорит в микрофон. Время близилось к рассвету, и она — его настоящая мама — скорее всего, спит уже не так крепко. Она терпеливо относится к его увлечению, но непременно взорвется, если узнает, что вместо того чтобы спать, он всю ночь разъезжал по виртуальному городу на машине в компании тридцатипятилетней женщины и дрался с серийным убийцей. И он начал печатать реплики своего персонажа.

Виртуальная Сэлли сидела на смотровом столе. Ее зачем-то переодели в зеленую больничную робу. Врач, Хана Райт, проделала какие-то манипуляции — выглядело это не слишком убедительно. Джастин сразу понял, что она «фантазерка», представляющая себя врачом. Затем она сообщила Сэлли, что та скоро поправится.

— Сэлли, у вас сотрясение мозга, — сказала доктор Райт. — Но нетяжелое. С позвоночником тоже все нормально. При болях принимайте ацетоминофен. Аспирин и ибупрофен применять не следует. Договорились?

— Доктор Райт, конечно.

«Теневой» доктор села на оранжевый пластиковый стул, посмотрела на Сэлли снизу вверх, слегка склонив голову вправо, и спросила:

— Сэлли, с вами может кто-нибудь посидеть некоторое время? На случай, если вам вдруг станет плохо?

Виртуальный Джастин сделал шаг в сторону стола:

— Ну да, конечно. Мне-то через несколько часов в школу идти, но мой персонаж вполне может остаться с ней. А я бы время от времени проверял, что и как.

«Господи, он так и не понял, что значит быть «реалистом», — подумала Сэлли.

— Хорошо, — сказала доктор Райт. — Уверена, с ней все будет в порядке. Я бы хотела, чтобы вы посидели здесь еще полчаса, чтобы убедиться, что не будет никаких отеков или потери ориентации.