— Вы из авангарда? Возвращайтесь и скажите ей, что мы ещё не готовы.

Лостара моргнула и покосилась на Жемчуга. Её спутник улыбался.

— Мы что, похожи на вестовых, солдат?

Караульный прищурился:

— А разве не ты плясал на столе в Пагрутовой корчме?

Улыбка Жемчуга стала шире.

— А имя у тебя есть, солдат?

— Может.

— Вот как. И какое же?

— Я же сказал. Может. По буквам продиктовать или что?

— А ты можешь?

— Нет. Проверял просто, ты совсем дурак или притворяешься. Так если вы не из авангарда адъюнкта прибежали нас предупредить про внезапную проверку, то чего ж вам нужно-то?

— Позволь, — нахмурившись, проговорил Жемчуг, — как проверка может быть внезапной, если вас заранее предупреждают?

— Ох, Худовы лапочки, всё-таки совсем дурак. Так отродясь делается…

— Позволь предупредить… — начал Коготь, затем подмигнул Лостаре и добавил: — Похоже, я этим весь день занимаюсь. Итак, послушай, Может, адъюнкт вас не будет предупреждать о своих проверках — и не жди, что это сделают ваши офицеры. У неё — свои правила, и лучше вам всем к этому привыкнуть.

— Ты мне так и не сказал, чего вам нужно.

— Мне нужно поговорить с неким солдатом из пятого взвода Девятой роты, который, как я понимаю, расквартирован здесь, во временной казарме.

— Ну, я-то в шестом, а не в пятом.

— Да… и что?

— Ну, очевидно что, да? Со мной вам говорить не о чем. Идите внутрь, не тратьте зря моё время. И побыстрей, а то меня сейчас вывернет.

Караульный открыл ворота и проследил, как спутники вошли внутрь. Взгляд его надолго задержался на крутых бёдрах Лостары, прежде чем солдат захлопнул окованную железом створку.

Охапка сена рядом с ним вдруг замерцала и превратилась в толстого молодого человека, который сидел на мостовой, скрестив ноги. Может повернул голову и вздохнул:

— Больше так не делай, когда я рядом, Бальгрид. Меня от магии по правде тошнит.

— У меня не было выбора, кроме как поддерживать иллюзию, — ответил Бальгрид, утирая рукавом пот со лба. — Этот ублюдок — Коготь!

— Серьёзно? А я-то готов поклясться, что видел, как он в женских шмотках отплясывал в Пагру…

— Да заткнись ты! Пожалей лучше того несчастного, которого он разыскивает в пятом!

Может внезапно ухмыльнулся:

— Слушай, а ты же сейчас своей иллюзией надурил взаправдашнего Когтя! Ай да молодец!

— Знаешь, уже не только тебя тошнит, — пробормотал Бальгрид.

Лостара и Жемчуг прошли тридцать шагов через двор, направляясь к конюшне.

— Очень забавно, — проговорил Коготь.

— Что именно?

— Ну, смотреть, как они потеют.

— Они? Кто?

— Караульный и сено, разумеется. Ну, вот и пришли.

Когда Лостара потянулась к широкой двери, Жемчуг перехватил её за запястье.

— Одно мгновенье. На самом деле внутри не один человек, которого нам нужно допросить. Пару старых солдат оставь мне. Есть ещё молодой парень, он был стражником на рудниках. Околдуй его своими женскими чарами, пока я буду разговаривать с остальными двумя.

Лостара пронзила его взглядом.

— Женскими чарами, — повторила она предельно ровным тоном.

Жемчуг ухмыльнулся:

— Да. И если он по уши влюбится, что ж, считай это инвестицией на будущее, если он нам ещё когда-нибудь понадобится.

— Ясно.

Лостара открыла дверь и отступила, чтобы пропустить вперёд Жемчуга. В конюшне стояла сильная вонь из смешанных запахов мочи, пота, масла и мокрой соломы. Повсюду были солдаты — лежали или сидели на кроватях или резных стульях и креслах, которые перенесли из хозяйского дома. Говорили мало и тут же умолкли, как только все головы повернулись к двум незнакомцам.

— Благодарю за внимание, — протянул Жемчуг. — Я бы хотел увидеть сержанта Геслера и капрала Урагана…

— Я Геслер, — буркнул крепкий, бронзовокожий солдат со своего места на роскошной тахте. — А тот, что храпит под шёлковым покрывалом, — Ураган. Если вас Облат прислал, передайте ему, что мы расплатимся… рано или поздно.

Жемчуг улыбнулся, жестом приказал Лостаре следовать за собой и подошёл к сержанту.

— Я не собираюсь выбивать из вас долги. Мне бы хотелось побеседовать наедине… о ваших недавних приключениях.

— Вот так так. И кто ж ты такой, во имя Фэнера?

— Это дело имперское, — проговорил Жемчуг, переводя взгляд на Урагана. — Ты сам его разбудишь или мне этим заняться? И ещё: моя спутница желает поговорить с солдатом по имени Пэлла.

Геслер холодно ухмыльнулся:

— Капрала моего хочешь разбудить? Ну давай, попробуй. Что до Пэллы, его тут сейчас нет.

Жемчуг вздохнул и подошёл к койке. Некоторое время он разглядывал груду дорогих шелков, в которые закутался капрал, а затем Коготь наклонился и рывком сдёрнул покрывала.

Ладонь, которая метнулась к правой лодыжке Жемчуга, оказалась такой большой, что почти полностью сомкнулась на ноге. Последовал рывок — такой, что у Лостары отвисла челюсть.

Вверх. Жемчуг заорал. Вверх, и Ураган, приподнявшись на койке, точно медведь, которого вывели из спячки, низко зарычал.

Будь в казарме потолок нормальной высоты, а не просто балки под кровлей конюшни, ни одна из которых, на счастье, не проходила над кроватью Урагана, Жемчуг врезался бы в него головой, когда солдат вздёрнул его одной рукой. Вздёрнул, а затем отшвырнул.

Коготь кувыркнулся, размахивая руками, колени взвились над головой, когда Ураган отпустил его ногу. Жемчуг тяжело приземлился на плечо так, что воздух с шипением вырвался из лёгких. Затем Коготь некоторое время лежал неподвижно, поджав колени и свернувшись клубком.

Капрал уже встал: спутанные волосы, растрёпанная рыжая борода… Сонный морок в глазах исчезал, точно шишки в костре — костре, который быстро разгорался гневом.

— Сказал же, никому меня не будить! — заревел солдат, расставив руки в стороны и сжимая кулаки, точно хотел вцепиться в глотку обидчикам.

Его ярко-голубые глаза внезапно нашли Жемчуга, который уже поднялся на четвереньки и стоял, низко свесив голову.

— Этот ублюдок? — спросил Ураган и шагнул к Когтю.

Лостара встала между ними.

Ураган крякнул и остановился.

— Не трогай их, капрал, — сказал с тахты Геслер. — Щёголь, которого ты только что швырнул, — Коготь. А если внимательней присмотришься к женщине, увидишь, что она из «Красных клинков». Была, по крайней мере, так что вполне может за себя постоять. Не стоит лезть в драку только из-за того, что тебя разбудили.