Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Оттого то и голову ломаю, зачем.
Очевидно было, что старику просто до чертиков захотелось поговорить с новым человеком. Такая беседа могла затянуться и Боков уже было собрался вмешаться.
— А ты не ломай голову то, — сдержанно сказал майор. — Так ведь недолго ее и сломать. Где Володин?
— На кладбище, — смиренно произнес старик, покорно опуская плечи. — При могилках живет, ухаживает за ними. Во-о-он туда идите, где холм с двумя вершинами виднеется. За ним и будет погост наш.
Скал кивнул и ни слова ни говоря зашагал в указанную сторону.
— Следуйте за ним, — приказал Боков спецназовцам. Сам он немного задержался. Просунув два пальца в голенище левого сапога, следователь вытащил несколько комков снега, еще не успевшего растаять.
— Зачем вам блаженный то наш? — снова спросил старик, для чего-то понизив голос.
— Если б я знал, отец, — вздохнул Боков, выпрямляясь. — Если б я знал…
Следователь быстрым шагом стремился вслед за бодро двигающимися вперед ребятами в пятнистой форме и автоматами на плечах. Мертвый голос деревни завывал где-то высоко в сером небе, время от времени приближаясь и проникая глубоко в душу Бокова, усиливая тревожное чувство, поселившееся внутри кажется навсегда.
“Почему он не перекрестился? Старик этот. Разуверился в Боге? Вряд ли. В деревнях привычка верить гораздо сильнее чем в городе. И все же при упоминании о могилах он не перекрестился. Наверное, это уже параноя. Живи я в таком месте, я бы тоже уже ни во что не верил.
Дед, по-прежнему опираясь на палку молча смотрел вслед уходящим людям, уже не улыбаясь и не шевеля губами. За его спиной все в той же неподвижности стояли остальные жители деревни, позволяя холодному воздуху свободно трепать обрывки одежды. Багровые высохшие пальцы старика выбивали какой-то сложный ритм на изогнутой ручке.
* * *Они стояли в длинном коридоре, освещенном тускло горящими пыльными лампами, ввинченными где-то высоко под самым потолком. Макс, изо всех сил стараясь казаться спокойным, равнодушно водил взглядом по гладким бетонным стенам, с многочисленными дверьми из нержавейки, отличавшимися друг от друга только номерами.
Кретов отвернулся.
— Что теперь?
Каэр потуже затянул пояс и со вздохом полез в карман плаща. Достав плоскую маленькую коробочку, он протянул ее Максу.
— В честь чего презент? У меня сегодня праздник?
— Что-то вроде этого, — спокойно произнес Каэр. — Ты пойдешь со мной туда, к ней. Поэтому опусти палец в содержимое…
— Нет!
— …и проведи черту у себя под носом. Запах, конечно, резковат, но все же лучше, чем тот, что за дверью.
— Но зачем? — с паническими нотками в голосе спросил Макс. — Я то там для чего?
— Я подключусь сразу и к твоему, и к ее сознанию, — пояснил Каэр. — Ты пойми, от личности Марго остались только воспоминания и чувства. Это разрозненные картинки, клочки. Без твоей помощи я просто не смогу отыскать то, что надо. Мне необходима отправная точка, которая обычно не нужна, поскольку раньше мне приходилось лишь отыскивать аномалии в сознании, но сейчас нам придется отыскать что-то конкретное, что является только крохотной частицей всех воспоминаний. И кроме того, я один не смогу проникнуть так глубоко. Мне помешает защитная реакция. Сейчас она, конечно, не такая сильная, как у живого человека, и только поэтому мы вообще сможем покопаться в воспоминаниях, но все равно, даже частично мертвое сознание отталкивает чужеродную энергию. А тебя ее сознание не оттолкнет. Ты единственный близкий ей человек, оставшийся в живых.
“И за это надо платить.”
При этих словах в голове Макса вспыхнули и погасли ярко-красные буквы на грязно-серой капсуле. Кретов облизал пересохшие губы.
— По-другому нельзя? — хрипло спросил он.
— По-другому нельзя, — твердо сказал Каэр.
Не говоря ни слова, Макс отвинтил плоскую крышку и опустил палец в зеленое тестообразное вещество. Воняло оно действительно изрядно, но терпимо.
Вернув коробку Каэру, Кретов почувствовал себя совсем уж нехорошо. Но как раз в этот момент ему на плечо опустилась рука Илоны. Девушка ободряюще улыбнулась.
— Во всяком случае, сюда ты приехал не зря, — сказала она.
— Ну да, — пробурчал Макс. — И если могила братская, то это уже неплохо.
В таком месте шутка о могилах прозвучала просто ужасающе. Однако Илона только сильнее сжала плечо Кретова.
— Так, теперь вы, Илона, — поспешил вмешаться Каэр. — Стойте здесь и никого не пускайте внутрь. Делайте что хотите, но ни в коем случае не допускайте, чтобы нас потревожили. Если контакт между сознаниями прервать насильственно, то нас с Максом можно будет просто положить там на один из столов и больше не беспокоиться.
— Я поняла, — спокойно сказала девушка. — Пока вы не вернетесь, никто туда не войдет.
— Отлично, — кивнул Каэр, поворачиваясь к замку на двери. Через несколько секунд нужная комбинация была набрана.
Стальная дверь приоткрылась. Тяжелый прохладный воздух ударил в лицо и зарылся в волосах. Илона инстинктивно отшатнулась. Губы ее скривились. Глядя, как девушка судорожно сглотнула, Макс очень порадовался, что чувствует лишь резкий химический запах мази.
— Положи руки мне на плечи, — скомандовал Каэр. — Там полностью темно, а свет зажигать нельзя, охрана на пульте заметит. Темнота для меня не проблема, но вот тебе придется тащиться за мной, как за поводырем.
Макс почувствовал некоторое облегчение.
— Так я ничего не увижу, — обращаясь скорее к самому себе проговорил он.
— Увидишь, — бесцветным голосом сказал клон. — Это я гарантирую.
Дверь распахнулась настежь. Каэр отпустил ручку и одновременно с этим, Макс опустил глаза, твердо решив смотреть пока только вниз на желтоватый линолеум.
— Ну, двинули, — сиплым голосом проговорил клон. — Илона, закроете за нами дверь.
— Стоп, стоп, — лихорадочным шепотом сказал Кретов, — еще один вопрос можно.
“Только бы еще задержаться и не входить… пока.”