* * *

Поход персидского царя Кира Великого против скифов-массагетов выделяется на фоне его военных мероприятий не только своим неожиданным финалом, но и какой-то нелогичностью, не вписываясь в четкие планы его завоевательных кампаний. Даже Геродот не смог дать ему четкого объяснения, решив ограничиться какой-то невнятной фразой: «Много было у Кира весьма важных побудительных причин для этого похода. Прежде всего — способ его рождения, так как он мнил себя сверхчеловеком, а затем — счастье, которое сопутствовало ему во всех войнах. Ведь ни один народ, на который ополчался Кир, не мог избежать своей участи». Напустил великий историк туману, а внятного ответа так и не дал — зачем эти самые массагеты понадобились Киру?

О самих массагетах у Геродота вполне достаточно информации, но она есть и у других античных авторов, причем она не противоречит сведениям, которые сообщает уроженец Галикарнаса. Курций Руф, автор «Истории Александра Великого Македонского», считает их теми же самыми скифами, которые живут за Истром: «Они занимают еще и другую область, прямо лежащую за Истром, и в то же время граничат с Бактрией, с крайними пределами Азии». Геродот довольно четко определяет и место, где эти племена проживали: «Так вот, с запада Кавказ граничит с так называемым Каспийским морем, а на востоке по направлению к восходу солнца к нему примыкает безграничная, необозримая равнина. Значительную часть этой огромной равнины занимают упомянутые массагеты, на которых Кир задумал идти войной» — точнее не укажешь, это территория современного Узбекистана и Казахстана. Ученый грек всячески подчеркивает их общность с племенами Северного Причерноморья, указывает на идентичность обычаев и жизненного уклада: «Массагеты носят одежду, подобную скифской, и ведут похожий образ жизни… Из золота и меди у них все вещи. Но все металлические части копий, стрел и боевых секир они изготовляют из меди, а головные уборы, пояса и перевязи украшают золотом. Так же и коням они надевают медные панцири, как нагрудники. Уздечки же, удила и нащечники инкрустируют золотом. Железа и серебра у них совсем нет в обиходе, так как этих металлов вовсе не встретишь в этой стране. Зато золота и меди там в изобилии». Я не случайно выделил последнюю фразу — на мой взгляд, она является ключевой для понимания дальнейших событий, связанных с походом Кира Великого, но к ней мы вернемся позже, а сейчас еще несколько слов о массагетах.

В отличие от «европейских» скифов, которые имели очень тесные контакты с греческими колониями в Северном Причерноморье, их «азиатские» собратья таких связей не имели. Именно это имел в виду один из вождей саков, когда говорил Александру Великому: «Я слышал, что скифские пустыни даже вошли у греков в поговорки. А мы охотнее бродим по местам пустынным и не тронутым культурой, чем по городам и плодоносным полям». И, по мнению тех же эллинов, они являлись более дикими, чем их живущие на западе собратья.

Я уже отмечал, что античные авторы разделяли скифов на «азиатских» и «европейских», а массагетов, которые проживали на территории Центральной Азии, называли еще саками или дахами. Историк Арриан, автор «Анабасиса Александра», прямо указывает, что «саки, — это скифское племя из тех скифов, которые живут в Азии». Те же древние историки использовали довольно условное деление их на племена — саки-тиграхауда, «в остроконечных шапках», проживавшие в предгорьях Тянь-Шаня, против которых и выступил Кир, а также саки-парасугудам, «за Согдианой», которые проживали в бассейне Аральского моря, в низовьях Сырдарьи и Амударьи, и сражались против войск Александра Македонского. Были еще и саки-парадарайя, «которые за морем», а вот название еще одного племени — саки-хаомаварга, т. е. «варящие хаому», — может быть применительно ко всем названным выше племенам, поскольку хаому (дурманящий напиток) варили все. В наши дни принято считать, что Дахи (Даи) — это общее название союза трех кочевых племен саков (массагетов), живших в Средней Азии в античную эпоху. Территорию, где они проживали, Страбон называет «Скифская Дахае» и располагает там, где обитали племена саков. Именно эти племена воевали в войске Ахеменидов против македонского нашествия — в частности, участвовали в битве при Гавгамелах, а затем сражались против Александра Великого и его полководцев в землях Согдианы и на берегах Яксарта. Курций Руф оставил очень интересное свидетельство о боевой тактике этого народа: «Они сажают на коней по два вооруженных всадника, которые поочередно внезапно соскакивают на землю и мешают неприятелю в конном бою. Проворство воинов соответствует быстроте лошадей». В дальнейшем, в III в. до н. э., одно из племен дахов — парны, под главенством их вождя Аршака — возвысилось над остальными племенами и вторглось в область Парфии, которая незадолго до того провозгласила свою независимость от Селевкидов. Именно парны основали могучее Парфянское царство, которое встанет стеной на пути вторжений с Запада и о чью мощь разобьется римский натиск на Восток.

* * *

А теперь о причинах, которые побудили Кира совершить поход на массагетов. Действительно, особой логики в нем на первый взгляд нет, куда предпочтительнее выглядит война с Египтом, но если скифский поход рассматривать в контексте Египетской кампании, то все встанет на свои места. Персидский царь собирался идти в долину Нила и соответственно уводил с собой наиболее боеспособные войска, ослабляя другие рубежи своей громадной державы, в том числе и северные. И конечно, его не могла не тревожить ситуация, когда кочевые племена смогут воспользоваться этим ослаблением и начать делать набеги из-за Окса на его земли. Поэтому Кир хотел пригрозить им вооруженной рукой, а если получится, то нанести им такой урон, чтобы надолго отбить охоту к разбойничьим набегам — было неизвестно, насколько долго затянутся боевые действия против Египта. Но был еще один момент, на который указал Геродот, когда писал о землях массагетов: «Зато золота и меди там в изобилии». Этот момент был наиважнейшим, потому что подготовка похода на Египет требовала значительных средств. Персидский царь не был последним, кто решился поправить свои финансовые дела за счет скифов, в дальнейшем другой деятель подобного рода — небезызвестный Филипп II Македонский — решит сделать то же самое, правда, с несколько иным результатом. Но прежде чем перейти к боевым действиям, Кир решил попробовать средства дипломатические, и к скифам отправилось персидское посольство.

Царицей массагетов тогда была Томирис, вдова покойного царя, и персидский владыка счел возможным вести с ней переговоры на предмет сватовства, надеясь получить без боя то, что хотел взять военной силой. Но трюк не удался, и Геродот прямо указывает, что отказ от предложения Кира послужил поводом к войне: «Однако Томирис поняла, что Кир сватается не к ней, а домогается царства массагетов, и отказала ему. Тогда Кир, так как ему не удалось хитростью добиться цели, открыто пошел войной на массагетов». Над кочевниками нависла очень серьезная опасность — мы знаем, каким страшным и беспощадным врагом был персидский царь, и не было в тот момент во всей Ойкумене никого опаснее, чем Кир Великий.

Огромная армия персов выступила на север и подошла к реке Окс, за которой лежали земли массагетов — Киру предстояло переправить свои войска на другой берег, а противодействие врага могло очень сильно осложнить это и привести к большим потерям. А вот тут некоторую путаницу вносит Геродот — реку, через которую предстояло переправиться персам, он называет Араксом, хотя из географического положения и сообщения Юстина однозначно следует, что это именно Окс — Амударья. По приказу персидского царя через реку стали строить понтонные мосты, а подступы к ним защитили деревянными башнями — чтобы не допустить их разрушения в случае вражеского нападения. Но переправе никто не мешал, и персидская армия благополучно вступила на северный берег Окса. У Геродота существует рассказ о том, как во время строительства мостов к Киру явилось посольство от Томирис с советом прекратить боевые действия, а в случае отказа она предлагала перейти «спокойно в нашу страну, так как мы отойдем от реки на расстояние трехдневного пути. А если ты предпочитаешь допустить нас в свою землю, то поступи так же». На мой взгляд, это сообщение, как и последующее совещание в шатре Кира, где присутствовавшие произносили очень длинные речи, носит легендарный характер и было вставлено греческим историком для того, чтобы выразить свою точку зрения на события. Юстин не говорит ни о каком посольстве, а четко указывает, что царица массагетов с самого начала была полна решимости воевать против захватчиков. «Она не испугалась, как этого можно было ожидать от женщины, вражеского нашествия. Хотя Томирис могла бы помешать переправе врагов через Оке (Окс), она дала им возможность переправиться, считая, что ей легче сражаться в пределах своего собственного царства, а врагам будет труднее спастись бегством через реку, преграждающую им путь». Между тем, не отрицая самого факта совещания, можно усомниться в речах, которые произносили персонажи, обсуждая, переходить или нет Окс, что само по себе являлось глупостью — не для того Кир мобилизовал лучшие силы страны, чтобы, постояв на берегу, уйти восвояси. Однако из всех этих пространных рассуждений можно сделать вывод о том, что план кампании против массагетов был составлен персидским царем как раз на южном берегу Окса, и именно его он потом пытался привести в исполнение. Но интересно другое замечание Геродота о том, что в этот момент Кир объявил наследником сына Камбиза, а его советником бывшего лидийского царя Креза — мало того, словно предчувствуя предстоящие трудности войны, царь отправил их назад в Персию, а сам велел армии начинать переправу.