Моя…

Отчего-то мне хочется, чтобы она была моя…

Но что это за влечение? Желание обладать девчонкой одну ночь или нечто большее? Я давно не испытывал ничего подобного. Последний человек, к которому тянулась моя душа, вонзил в спину нож… И я не желал, чтобы ситуация повторилась.

Еще там, в машине, я отчего-то подумала, что целуется Царев, наверняка, нахрапом, беря себе все, как варвар, подчиняя и не давая возможности отстраниться, чтобы перевести дыхание.

И я оказалась права.

Господи, как я оказалась права.

Его губы выжимали все, что им нужно, язык жалил и обжигал, а пальцы в волосах творили что-то невообразимое с моим ощущением времени и пространства. Мне показалось, что я потерялась, пропала в космосе без следа, растворилась в этом мареве удовольствия.

Потому что он…не только забирал свое, но и отдавал, гораздо больше отдавал, и это откровение — маленькое откровение о нем! — как будто сломило что-то во мне по отношению к этому мужчине.

Потому что сейчас всем своим естеством, всем своим мироощущением я прекрасно осознавала, как он возбужден от этого дикого, ненасытного поцелуя. И чувствовала, как этот вихрь поднимается у меня из нутра, танцуя под веками красными искрами пламени.

Не вырваться из этого плена, не вырваться…

— Дмитрий Алекс…Дмитрий… — в одно из мгновений, когда он отпустил своими жесткими, требовательными губами, мои, чтобы вдохнуть полной грудью воздух, успела сказать. — Нет, прошу, нет…

Он отодвинул свое лицо чуть дальше и внимательно посмотрел своими темными глазами, из-под набрякших от возбуждения век.

— Ч-что Ев-ва, — прошелестел он, не до конца понимая, что я пытаюсь сделать. и тогда я вклинила между нашими взволнованными телами руку и надавила ладонью ему на грудь.

— Нет, там, за дверью, ваша дочь, и…Еще не время и не место…для… — сконфуженно замолчала, надеясь, что эта неловкая ситуация закончится как-то сама собой, и мне не придется прямо сейчас расплачиваться с Царевым за свою наглость и дерзость предложить свою кандидатуру для эскорта.

Он прищурил свои невозможные глаза и коротко кивнул.

— Понял, — и тут же развернулся на пятках, сделал несколько шагов в другую сторону коридора, сначала медленных, а после, поняв, что я не буду его останавливать и звать обратно, — быстрым шагом скрылся за поворотом длинного коридора, подсвеченного уютными оранжевыми бра.

Я поежилась — после его жарких объятий, рук, скользящих по телу, мне показалось, что стало ужасно холодно, озноб пробежал по коже, прогоняя хмель из головы.

— Уф, — прижала к своим горящим щекам ледяные ладони, чтобы успокоиться. Хорошо, что прямо сейчас он не перешагнул границу, но потом…Потом-то, наверняка, надавит на то, что за что заплатил, на что согласился, на то, что я сама ему подспудно предложила.

И, пока я шла в комнату, ложилась под одеяло, глядя невидящими глазами в потолок, поняла вдруг, что прямо сейчас хотела бы, чтобы он надавил чуть сильнее, и переломил мое «нет» в свое «да»…Потому что было в этом мужчине что-то такое сильное, притягивающее, властное, и уже настолько знакомое, что мое тело само начинало буквально звенеть напряжением только от его присутствия рядом…

— А долго ехать? — наутро Саша, на удивление, первая вскочила с кровати, чтобы разбудить весь дом. Мы спустились с ней в столовую, где уже ожидал горячий завтрак от улыбчивой милой женщины — помощницы по хозяйству Царева, заплели с ней маленькие смешные косички на голове, готовые развалиться от резкого движения, а теперь топтались возле машины, ожидая, когда Дмитрий выйдет из дома.

— Наверное, нет, — улыбнулась я, поправляя шарфик на девочке и улыбаясь ее нетерпеливости.

— Не хочу долго ехать, — сморщила нос она. — А елка там будет?

— И елка, и Снегурочка, и Дед Мороз, — от неожиданного мужского баса мы с Сашей подпрыгнули — Дмитрий успел подойти с другой стороны машины и уже закидывал вещи в багажник. Сначала он оглядел Сашу, а после подмигнул мне, растапливая таким образом неловкость, в которую я сразу же завернулась, как в шаль. — И подарки, конечно тоже будут!

— Ура! Подарки! — девочка тут же полезла в теплый салон автомобиля, а он, прежде чем последовать за егозой, чтобы пристегнуть ее в детском кресле, вдруг оперся обеими руками о крышу машины и прищурил глаза.

— Подарки будут обязательно!

От такой двусмысленности, которая проскользнула в его голосе, взгляде, жесте, я поежилась и покраснела. Его мужское внимание, пропитанное тестостероном, зрелым выбором, ужасно волновало и теперь отчего-то я чувствовала себя как девочка, которую впервые пригласил на танец мальчик — также волнительно бежали мурашки по спине, также сбивалось дыхание, также хотелось украдкой улыбаться.

— Не волнуйтесь, доберемся быстро, — уже в машине Дмитрий прибавил магнитолу, из которой полились новогодние песни для поднятия праздничного настроения, и скользнул острым взглядом в мою сторону. Ему даже не нужно было ничего говорить — его присутствие и так чувствовалось живо, ярко, наполняло воздух вокруг специфическим ароматом.

— У нас будет время обговорить некоторые детали… — я прикусываю губу, не смея назвать вещи своими именами. — Контракта.

Легкий смешок вырывается из его губ.

— Не волнуйся, Ев-ва, — он бросает томный, многообещающий взгляд на меня. — Все будет идти своим чередом.

— Но как же… — я гляжу в зеркало заднего вида и вижу там, что Саша играет на большом планшете. Не одобряю такое отвлечение ребенка, но понимаю, что иначе нам бы не удалось добраться до места спокойно. Царев перехватывает мой взгляд.

— Ни о чем не волнуйся, — вдруг мягко говорит он. — Просто будь самой собой. И…никуда от меня не отходи. Иначе тамошние жены тебя просто-напросто сожрут с потрохами.

— А как де Саша?

— Для детей продуман большой парк аттракционов, будет много аниматоров, с ней мы тоже проведем время. Но главное — обговорить рабочие детали со всеми деловыми людьми города, которых мэр позвал на свой вечер. Обычно там заключаются самые крупные сделки, решаются судьбы…Ну, ты понимаешь…

Не понимаю, этот мир больших денег далек от меня. И меня волнует, на самом деле, только одно — смогу ли я провести больше времени с девочкой, ведь из-за нее я оказалась сейчас здесь.

Через несколько минут мы сворачиваем в лес, и с удовольствием глядим, как мимо проплывают величественные ели. Покрытые, словно шапками, белым пушистым снегом. Солнце пускает свои лучи сквозь ветви, скользит по сугробам, и музыка из динамиков вкупе с этим антуражем добавляет настроению сто баллов.

Ничего, ничего. Прорвемся. Все получится.

Наконец, через какое-то время мы останавливаемся возле большого шале, и Царев просит остаться на в машине. Прихватив сотовый телефон, он скрывается на несколько минут в дверях небольшого домика, а после возвращается, взбудораженный после свежего воздуха снаружи.