точки зрения фундаментальной науки суть конкуренции заключается в том, чтобы первым получить результат и довести его до всеобщего обозрения.

Вопрос второй — роль наукометрии. Я соглашусь с тем, что наукометрия нужна, но кому? Представляется, что наукометрия нужна каждому конкретному ученому, чтобы он понимал примерный круг своих читателей и примерно понимал, в том ли направлении он двигается.

Самое опасное, когда мы даем наукометрию в руки чиновников. Вот тут начинается беда. Потому что чиновники, мало понимающие в науке, исходя из этих формальных показателей, определяют качество исследований, устанавливают объемы финансирования, делают далеко идущие выводы о перспективных направлениях исследований.

При этом они не учитывают, что основатель наукометрии Юджин Гарфилд говорил: «Она не предназначена для оценки деятельности ученого». Кроме того, если ссылаться на зарубежный опыт, о чем уже много говорилось, надо отметить, что в мире существует много различных систем организации науки.

Когда мы говорим, что наука всемирная, это действительно так, поскольку фундаментальные законы природы работают везде, в любых климатических условиях, при любой власти.

Но каждое государство имеет свои национальные интересы. Поэтому надо четко понимать, о какой науке идет речь. О той, которая будет работать на все прогрессивное человечество? Может быть.

А где остаются наши интересы? И если учитывать наши интересы, если мы хотим встать в один ряд с развитыми технологическими странами, необходимо иметь свою систему организации науки, которая была бы более эффективна, чем у конкурентов.

И в этом случае нельзя копировать зарубежную систему оценки, а нужно создавать собственную, ориентированную на национальные цели.

Нельзя копировать зарубежную систему оценки науки, особенно развитых стран, поскольку у нас различные цели и задачи. Они уже достигли определенного уровня, а нам на него еще надо выйти. Поэтому и критерии оценки будут отличаться.

Кроме того, если говорить про фундаментальные исследования, к ним в принципе неприменимы численные оценки, поскольку фундаментальная наука неформализуема. Нельзя с помощью стандартных процедур получить нестандартный результат. Численная оценка фундаментальной науки противоречит здравому смыслу.

Далее обсудим, что происходит в России в части научного развития. Начиная с 1993 года и до настоящего времени реформы науки проводятся в соответствии с рекомендациями экспертов ОЭСР.

В соответствии с этими рекомендациями Академия наук превращена в «клуб ученых» без каких-либо существенных полномочий в части управления исследованиями. Также была поставлена задача сокращения численности ученых, научных организаций и т. д. И вот по этому пути мы идем до сих пор.

В 2004 году наука была признана как услуга. И ее вывели из реального сектора экономики. Основным заказчиком научных исследований являлась промышленность, а не образование и наука.

Кроме того, было определено, что главным направлением образования должна стать подготовка «квалифицированных потребителей», а не творцов.

Что такое квалифицированный потребитель?

Это человек, который может использовать технологию, но не может ее создавать. Если мы при этом понимаем, что фундаментальная наука подчиняется образованию, ее роль сводится лишь к тому, чтобы объяснить студентам, почему невозможно создать вечный двигатель. И все так называемые реформы науки идут именно по этому пути.

Теперь, если вернуться к зарубежному. Здесь Михаил Вениаминович сказал, что есть какая-то мировая система. С этим трудно согласиться, поскольку нет мировой системы организации науки.

В Соединенных Штатах наука построена в основном в национальных лабораториях, в исследовательских университетах, Франция — CNRS, Германия — Общество Макса Планка и еще три научных общества. Китай — это вообще Академия наук СССР в трансформированном виде.

У каждого свое, но все вместе дают результаты. Именно потому они передовые, что они никого не копируют. Как только мы начинаем кого-то копировать, это означает, что мы отстали навсегда и идем по догоняющему развитию.

Что же касается использования наукометрических показателей, несколько лет назад три европейских научных сообщества: «Леопольдина», Британское королевское общество и CNRS — подписали декларацию о неприменимости наукометрии для оценки научных результатов.

Мы стоим перед выбором: либо мы идем все тем же путем, тогда делать вообще ничего не надо. Т. е. годится это, годится другое — это не принципиально. Мы никогда не выйдем в лидеры при таком подходе.

Либо нам нужно менять принципиально политику. Если говорить применительно к сегодняшнему разговору о создании своей информационной базы, давайте посмотрим, что у нас произошло с информационной базой начиная с 2013 года, когда из Академии наук вывели все институты и отдали в Министерство.

Ситуация с ИНИОНом всем известна. Одна из крупнейших научных библиотек, где она? Ситуация с ВИНИТИ известна — тоже в тяжелом состоянии. Ведущее научное издательство «Наука» умудрились довести до банкротства. Фактически за эти годы Минобрнауки ничего не сделало для укрепления информационной базы — это факт! Здесь нет ничего нового.

Более того, надо обратить внимание на то, что в законе о Российской академии наук записано, что Академия наук занимается издательской деятельностью. Да, записано. А материально-техническая база есть? Нет. Почему бы тогда не вернуть издательство «Наука» в Академию наук?

Второй вопрос: под это выделены ресурсы? Не выделены. Возникает следующий вопрос: Минобрнауки будет когда-нибудь выполнять закон, который само писало? Это принципиальный вопрос.

Если мы его не решим, дальше можем писать любые дорожные карты — все будет хорошо, но и результат будет соответствующий.

Заварухин В.П

к. э. н., директор Института проблем развития науки РАН

Я выскажу несколько общих замечаний, поскольку мы с Сергеем Васильевичем активно и плотно занимались подготовкой этой «Дорожной карты», поэтому по конкретным вопросам сейчас говорить не буду.

Мне кажется, что провозглашенные в недавно подписанном соглашении между ФАС и РАН цели о создании условий для использования достижений науки в интересах развития конкуренции и повышения конкурентоспособности российской экономики прямо отражают цели нашего сегодняшнего обсуждения проекта «Дорожной карты» по развитию конкуренции в сфере науки.

Здесь, я думаю, никто не будет спорить, что создание конкурентоспособной экономики невозможно без создания конкурентоспособной науки.

Сегодня перед российской наукой провозглашены очень амбициозные цели, а именно вхождение в лидеры научно-технического прогресса.

Мероприятия по реализации этих приоритетных, или, по-другому можно сказать, стратегических, задач должны опираться на объективную оценку имеющегося научно-технологического потенциала, реальных научных результатов, т. е. реальных конкурентных позиций отечественных научных направлений в мире, конкурентных позиций наших научных организаций, а также соревнование не только с мировыми лидерами, но и между собой, между научными организациями.

Ставки в государственной политике должны делаться прежде всего на эффективные значимые научные результаты. Именно результаты должны определять направление «главного удара», формирование обоснованного целеполагания в науке, т. е. они должны определять конкретные ориентиры развития и качественные уровни для достижения в каждой научной области.

А что мы