— Вот и все! Чего ты боялась? — Аня развернулась к слившейся с краской на стене подруге. — Пойдем вино допивать…

Тут дверь в квартиру медленно пошла назад, выпуская тонкие звуки сменившего попсу транса. Напряжение упало, делая освящение песочно-тусклым.

— Боже… — Аня сама не заметила, как попятилась.

Дверь распахнулась настежь сама собой, изнутри повалил густой сценический дым фосфоресцирующего алого цвета. Марина ощутила, как останавливается пульс, руки ее взмокли и похолодели, а колени подогнулись к самому полу.

Из квартиры дружными и стройными рядами выплыла нечистая сила. Черти, с ног до головы красные, как кровушка, вышли, стуча копытами, переглядываясь рогатыми головами. Растворяя кожу в потоках пара, они, не спеша, направились вниз по лестнице, исчезая за пролетами.

Ане показалось, что она сейчас плюхнется в обморок. На ее глазах Марина, которая стояла как раз у самых ступенек, ведущих вниз, сползла на пол и закатила глаза. Аня закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть всего этого кошмара…

Сколько-то раз тикнули часы, когда веселый женский гомон заставил ее встрепенуться и раскрыть веки. Напротив сидела на коленях Марина, но она уже не была перепугана, а улыбалась самой тупой в мире улыбкой.

— Девчонки, — проговорила она низким голосом. — У девчонок маскарад…

И в этот момент до Ани вдруг дошло, что она только что собралась отдать концы при виде разряженных в костюмы чертенят девок, которым внезапно приспичило выйти из квартиры и в таком виде направиться гулять. От сердца сразу отлег комок, сменяясь стыдом собственного идиотизма. «Ну, конечно!.. Черти! Красные!.. — подумала она. — Да они что, в солярии пережарились?.. Еще и с рогами, женщины!.. Не, пусть мужики с рогами ходят, им больше идет!..» И что только не привидится спьяну!

Ее мысли оборвались. Марина поднялась с задницы и стала отряхиваться, силясь избавиться от приставшей к черным джинсам грязи.

— Вот видишь, а ты говорила наркушники… Всего лишь извращенцы, — произнесла Аня.

— Извини, ошиблась! — возмутилась Марина. Она глупо хихикнула. — Кстати, клевые костюмы, я тоже себе такой хочу, в институт ходить…

Она стояла, нагнувшись и оттирая ладонью левое колено. Под пальцами проявилось смачное винное пятно. Вот елки-зеленые, ведь и не заметила, как посадила…

Неожиданно для самой себя Марина вернулась в окружающую реальность лестницы и поняла, что они с Аней уже не одни. Здесь, на кафеле стояла ее вечная любовь… черные джинсы!.. Марина разогнулась медленно. Перед ней мелькнул уголок губы, щека, поросшая густой щетиной, полуулыбкой выглядывающие белые зубы, под черными, как смоль, бровями, темные глаза. Словив фрагменты, она не стала разглядывать лицо, оставляя в памяти эскизный образ, улетающий из памяти.

В это время, пока Марина тормозила, первой подала голос несгибаемая Аня.

— А что, молодой человек, Вы так смотрите на меня? Время-то позднее, наверное, — произнесла она.

Марина увидела, что этот молодой человек широко улыбается, выказывая все свои тридцать два ровных белых. Вовремя почувствовав направленный взгляд, она отбила его прямотой глаз.

— Наверное, — пожал он плечами. — Я не посмотрел на часы, к сожалению.

— А мы вот, к сожалению, посмотрели, — не отступила Аня. — И, к сожалению опять же, мы хотели бы слышать друг друга перед тем, как потом пойдем и сможем уснуть.

— Да?.. Ну извините, я не хотел Вам мешать, — ответил молодой человек все так же спокойно. — У меня просто праздник был, новоселье… Я только сегодня переехал…

— А, а эти двадцать девчонок-чертят — это ваши гости, наверное?.. — встряла Марина с деланной радостью догадки. Тут же она увидела, что Аня недовольна. Марина не помнила такого жгучего взгляда от подруги… Темные проницательные глаза переадресовались ей.

— Чертят, говорите?.. Это девчонки с работы, а костюмы с прошлого Хеллоуина остались… Двадцать!.. — он рассмеялся. — Да их от силы пятеро было…

«Дебильный смех», — отметила про себя Мара. Она вдруг осознала, что вот перед ней стоит то самое чмо, которое полночи терроризировало подъезд. Ей захотелось кинуться на него и влепить…

— Значит, теперь Вы здесь живете? — продолжила по существу Аня. — А я думала, у бабы Дуси новый ухажер появился…

— Не-ет, — молодой человек расхохотался еще сильнее. — Я купил эту квартиру у старушки. Она, конечно, милая, но я предпочитаю помоложе.

От Марины ускользнул странный блеск в глазах, но не ускользнула интонация. В этот миг стало отрезвляюще противно. «Все, пора валить», — решила она твердо.

— Правильно, чтобы по дому быстрее работала, — одобрила Аня с ухмылкой.

— Ага, Вы верно рассуждаете!.. — воскликнул парень, прищелкнув пальцами. — Как моя учительница в школе!..

— И чему она Вас еще научила?..

Последний вопрос поверг Марину в шок. Она не узнала знакомую ей Аню. Ей захотелось схватить подругу и пинками отправить домой спать, объяснив по дороге ситуацию, когда молодой человек обратился и к ней тоже.

— Много чему. Только что мы на лестнице стоим?.. Заходите ко мне, там и пообщаемся.

Он отстранился от двери, зазывая девушек внутрь.

«Вот хам, а?! Чего он, сволочь…» — Марина задохнулась от возмущения и уже хотела сказать все, что думает о таких предложениях и о тех, кто их делает, когда лестничная клетка покачнулась в ее глазах. Ища опору, она попыталась отступить назад. Но, теснимая неведомым чувством, непонятно для себя переступила порог, видя перед собой, как в пелене, спину Анюты. Железная дверь с грохотом захлопнулась.

Глава 3

Исчезнув из квартиры своей подопечной, Андрей не стал улетать далеко и материализовался во дворе рядом с ее многоэтажным домом.

Он немного постоял, глядя на знакомые газончики и бордюры, вдыхая полной грудью, попытался ощутить то, что ощущают люди, существуя приятным весенним воздухом немного душного большого города. Но не этими эмоциями будет он сыт сегодня. Андрей был ангелом, а ангелы не дышат воздухом, осязая внутри себя благодать и обоюдную радость вечного блаженства. Связанные друг с другом в единый, нераздельный и неслиянный живой организм. Бесплотные, но имеющие каждый свой облик, объединенные Богом.

Наполненный невнятными предчувствиями, Андрей двинулся вперед, шагая по асфальту. Свернув, он вышел из арки, продолжая свой путь по оживленному людьми тротуару.

Тонкое нефизическое тело его было невесомо и незаметно для окружающего земного мира. Ни следа оно не оставляло в нем, живя в другом измерении, в бытие, где царили совсем иные правила и порядки.

Нежнейший, трепещущий организм был словно соткан из оголенных нервов. Он мог существовать лишь в беззлобном, неагрессивном мире, там, где не надо