Примерно через полчаса пути, когда вид светящегося мха уже перестал удивлять, муравьи внесли меня в небольшое помещение, бросили на землю, словно мешок, и удалились. На холодной земле я провалялся долго, пока не почувствовал, что могу наконец пошевелиться. С трудом перевернувшись, осмотрелся, насколько в таком положении позволял угол обзора, потом позвал:

– Эй, вы тут?

Никто не отозвался, а я так надеялся, что друзья где-нибудь здесь, за моей спиной… Но Лиса и Мары не было, насекомые уволокли их в другое место. Это настораживало: я боялся, что моих спутников могли отнести в хранилище пищи. Хотя то, что нас не убили сразу, внушало некоторую надежду – значит, мы зачем-то были нужны живыми.

Когда ко мне вернулась способность управлять своим телом, я встал, помахал руками, чтобы размяться, и наконец сумел осмотреть всю пещеру. Оказалось, я ошибался в том, что нахожусь тут один. У входа застыли два муравья. Они отличались от тех, что я видел ранее. Более крупные размеры и мощные, длинные жвала самого угрожающего вида – меня сторожили воины.

Заметив, что я пришел в себя, муравьи оживились. Щелкнув пару раз жвалами, они отошли от входа, будто приглашая на выход. Мысленно пожелав себе удачи, я шагнул навстречу насекомым. В проходе муравьи сразу встали по бокам, будто конвоиры. Один из них снова пощелкал, указывая куда идти, и мы двинулись вперед.

Блуждать по коридорам пришлось довольно долго – муравейник оказался настоящим лабиринтом. Несколько раз мы сталкивались со спешившими по своим делам рабочими. Одни тащили ветки и стволы деревьев, другие – трупики каких-то зверьков, третьи просто маршировали по коридору, видимо, только отправлялись на работу. Мы останавливались и ждали, когда проход освободится. Один раз наткнулись на отряд таких же воинов. Один из моих конвоиров подошел к ним, некоторое время муравьи общались, двигая усиками, будто что-то согласовывали. Затем нам уступили дорогу, и мы снова продолжили путь.

Во время этих блужданий я все пытался понять, зачем со мной церемонятся. Поведение этих муравьев в корне отличалось от их собратьев из Даллирии или, к примеру, из человеческих земель. Создавалось впечатление, что у этих насекомых есть способность к логическому мышлению. Чтобы это проверить, я даже пытался заговорить с конвоирами, мысленно, конечно, с помощью образов. Но никакого ответа не получил. Тогда я поступил как сумасшедший – заговорил с муравьями вслух: вежливо представился, сказал, что рад знакомству, похвалил их муравейник… Видели бы меня земляки – сочли бы за безумца! Возможно, так же решили мои охранники. Никакой реакции от них, конечно, не последовало. Ведь всем известно: насекомые не способны к рациональному мышлению.

Я принялся гадать: зачем, морт побери, муравьям брать пленных?! Или я все-таки гость? Но тогда странным способом меня пригласили.

Наконец путешествие закончилось. Коридор круто вильнул в сторону, мы оказались в огромной пещере. Стены плотно покрывал мох, отчего здесь было гораздо светлее, чем в других частях муравейника. Но больше всего меня поразило не обилие светящихся растений. Посреди пещеры, на подстилке из того же мха, лежала муравьиная матка. Она была в разы крупнее воинов. Непропорционально большая задняя часть ее тела постоянно пульсировала.

Передо мной была настоящая королева муравьев, это становилось понятно по тому, как вокруг нее суетились рабочие: кто-то подкладывал свежий мох, кто-то таскал пищу, некоторые массировали жвалами раздутое тело. Многим, может, это зрелище показалось бы мерзким, но меня только восхищало. Когда еще доведется вблизи увидеть королеву муравьев? Причем не обычных, а таких огромных, да еще и сложно организованных.

То, что произошло потом, на несколько мгновений выбило меня из колеи. Королева муравьев заговорила! Нет, естественно, не на всеобщем и не на эльфийском. В моей голове неожиданно начали появляться образы, которые складывались в определенную картину. Это сразу объяснило поведение муравьев. Выходит, я был не так уж и безумен, когда пытался с ними пообщаться. Правда, ошибся, адресуясь напрямую к охранникам. Их матка оказалась центральным разумом, который и отдавал всем приказы.

В сознании возникла картинка – кусок полуразложившегося мяса. Сначала я решил, что таким образом мне намекают на скорую смерть, и только потом сообразил: это приветствие. Королева хочет сказать, что ей приятно меня видеть. В ее понимании самое приятное – это еда. Сформировав похожие образы, я ответил тем же. Судя по реакции матки, она поняла. Наверное, я был первым эльфом, которому удалось наладить контакт с насекомым, хоть и таким огромным. Этот случай переворачивал все представления о муравьях!

Королева показала несколько картинок, но у меня не получилось уловить их смысл. Матка сформировала более точные образы: ряд зверей, птиц, насекомых, затем – моя собственная персона.

– Кто ты? – так можно было расшифровать ее вопрос.

Она хотела знать, что я за существо, почему так хорошо понимаю и слышу ее:

– Я и раньше видела разумных существ, но они не были так близки к природе…

Выходит, остров был когда-то заселен? Я, как умел, спросил, кого она видела. Следующий образ, который мне передала матка, не укладывался в голове: то ли поле, то ли огород, на котором размахивали мотыгами низкорослые бородачи. Гномы? Какого морта могли делать на тропическом острове уроженцы суровых земель?! Насколько мне было известно, они всегда жили в горах на северо-востоке Мидлона…

Все это выглядело невероятно, и я решил, что королева или выдумывает, если вообще способна на такое, или просто немного не в себе. Кто ее знает? Говорят, женщины в интересном положении часто становятся странными. Может, и муравьихи тоже? Ведь муравьиная матка, можно сказать, всегда беременна… однако, откуда она могла взять образ гномов, если ни разу их не видела?

Следовало как-то объяснить королеве, кто я такой. Я просто передал ей небольшую, крохотную часть информации о своем народе. Показал виды Даллирии, священный храм Листвы, чудеса, которые проделывают маги жизни… На некоторое время матка застыла, словно каменное изваяние, усваивая полученные сведения. Затем на меня обрушился поток образов. Весь он сводился к тому, что я должен остаться в муравейнике, чтобы делиться с королевой новыми знаниями.

– Невозможно, – твердо ответил я с помощью образа птицы. Почему-то мне показалось, что это – самая правильная форма отказа.

Как ни странно, королева поняла мою метафору.

– Но я давно не узнавала ничего нового. Мне нужны твои знания.

Я только покачал головой:

– У нас так не принято. Ты должна дать мне что-то взамен.

Немного подумав, королева согласилась и спросила, чего я хочу. Это было удобным случаем, чтобы узнать, есть ли на острове что-нибудь необычное. Помимо пчел-убийц и разумных муравьев, разумеется. Я поочередно передал матке картинки, изображающие самые мощные артефакты, которые только существовали в Вирле, потом показал ее родной остров. В ответ получил ту же птицу.

Больше мне нечего было здесь делать, следовало как-то откланяться, найти орку с Лисом и отправляться к кораблю. О чем я поспешил сообщить королеве. Но матка оказалась меня отпускать, заявила, что я останусь в муравейнике, чтобы делиться знаниями. Естественно, я опять отказался.