— А, да. То есть я умею готовить блюда различных национальных кухонь: французской, испанской, американской. — Девушка откашлялась. — Ну, вы понимаете.

Джо не был уверен, что понимает, однако расспрашивать не стал. И тут, опустив глаза, он увидел ее туфли.

Удобные. Без каблуков. Не белые, но такие же скромные.

Бред! Джо поднялся так резко, что чуть не врезался кухарке в голову.

— А где ваши вещи? — решил он разрядить обстановку.

— На крыльце.

— Понятно. Тогда давайте оставим здесь пакеты, и я принесу ваш чемодан.

— Что вы, что вы, мистер Романо, не нужно, я сама. А вы пока… может быть… оденетесь?

Девушка запнулась. Господи, неужели это она сказала?! Судя по лицу нового босса, так и было. Но он сам виноват. Нетрадиционная ориентация еще не дает мужчине права разгуливать перед женщиной почти раздетым и хватать ее за плечи. Да еще это неприятное ощущение, что они где-то встречались, не давало покоя.

— Я… я не это хотела сказать… — начала оправдываться Люсинда.

Джо рассмеялся.

— Нет, мисс Бэрри, именно это. Прошу прощения, совсем забыл, что на мне только полотенце.

— Да, сэр. Но… честное слово… извините, сэр… я имела в виду…

— Послушайте, мисс Бэрри, некоторое время мы с вами будем жить вместе. То есть под одной крышей. Давайте без лишних церемоний, а? Меня зовут Джо. А вас… Люси?

— Люсинда.

Ну вот. Джо протянул ей руку. Девушка подозрительно посмотрела на нее и медленно пожала.

Что это? Его словно током ударило.

— Кто-то из нас не заземлен, — пошутил молодой человек.

— Не думаю. — Она провела языком по пересохшей нижней губе.

Снова удар, теперь просто при виде ее языка. Джо подавил стон и попытался убедить себя в том, что абсолютно спокоен.

— Что ж, — весело продолжил он, — пойду оденусь. А вы пока осматривайтесь на кухне. А потом я покажу вам вашу комнату.

— Хорошо. — Люсинда наконец улыбнулась и наклонила голову. — А где кухня?

— По коридору направо.

— Спасибо, мистер Романо.

— Джо.

— Джо. Ну, я тогда разберу вещи.

Они обменялись вежливыми улыбками. Девушка развернулась и отправилась на кухню, Джо посмотрел ей вслед. Пакеты у нее в руках болтались из стороны в сторону, в них что-то звенело и постукивало.

Молодой человек прищурился. На кухарке были заурядная юбка и обычная блузка. На ногах — полутуфли-полушлепанцы. Выглядела она не элегантнее деревенской учительницы младших классов, никакого намека на стиль. Но все же было в ней что-то необычное.

При каждом шаге бедра у нее слегка покачивались под юбкой.

Пораженный, Джо не мог оторвать глаза. Вправо, влево. Вправо, влево. Как манерно. Ужасно манерно. Но смотреть приятно. У нее легкая походка, красивые бедра. Маленькие, но красивые. Симпатичная попка, хорошие ноги. Длинные. По крайней мере так кажется. Точно сказать нельзя: юбка все скрывает.

Интересно, а у той блондиночки ноги такой же длины?

Что за мысли лезут ему в голову? Впрочем, они ведь никому не вредят. Подумаешь, представил, как бы выглядела повариха в костюме давешней стриптизерки… Что с того?

Джо моргнул.

Да что это с ним с утра? Далась ему эта дурнушка! Она ведь предпочитает женщин, да к тому же старомодна.

Однако покачивание бедер не давало покоя.

Вправо, влево… вправо, влево.

Молодой человек нахмурился. Пора в душ, решил он и поднялся к себе.

Люсинда вошла на кухню и остановилась. Откинула волосы со лба и спросила саму себя, как она могла попасть в такой переплет. Теперь жди неприятностей. Настоящих. А как из них выбираться — неизвестно.

Ей не понравились ни Джозеф Романо, ни его кухня. Но в данный момент, черт подери, деваться некуда.

Хотя нет — Люсинда аккуратно поставила пакеты на гранитную крышку стойки, — против кухни она ничего не имела. Холодильник был столь просторен, что в нем с комфортом разместилось бы семейство белых медведей; полки для посуды поблескивали первоклассной медью и нержавеющей сталью, а в духовке можно было запечь целого лося.

Кому не пришлось бы по душе такое великолепие? Особенно поварихе?

Вот именно. Она-то не повариха. Несмотря на наличие диплома выпускницы Школы кулинарных искусств Сан-Франциско. Она самозванка, которую учил пухлый коротышка, владеющий — чего уж скрывать? — учебным заведением сомнительного качества. Люсинда почувствовала это с самого начала, но плата за обучение вносилась до начала занятий, и возмущаться теперь не было смысла.

Полдюжины табуретов из гнутой древесины стояли вдоль длинной мраморной стойки. Люсинда отодвинула один, присела и потерла лицо ладонями. Она в ловушке. Попалась на объявление в газете «Дом и сад». И вот теперь придется работать на человека, который ей не понравился с первого взгляда. Надменный, эгоцентричный красавец. К тому же с нетрадиционной сексуальной ориентацией.

Да какая разница, какая у него ориентация? Пусть делает что хочет и с кем хочет. Вообще женщины устраивают слишком много суеты вокруг секса. А на самом деле в чем проблема? Что нужно мужчинам от женщин? Секса, конечно. Нормальный животный инстинкт. Мужчины хотят секса, как тот хам вчера вечером. Он-то, очевидно, считает себя заправским донжуаном.

Но ничего, ее мнение по этому поводу ему теперь известно.

Ладонь все еще побаливала от сильной оплеухи, но ради того, чтобы увидеть, как дернулась голова этого мерзавца, стоило потерпеть. А как он посмотрел на нее! Наверное, и предположить не мог, что женщина не обрадуется его заигрываниям.

Видела она, конечно, нечетко, но голова работала хорошо. Когда нахал схватил ее, Люсинда ощутила жар его тела, силу мускулов, тепло мягких губ. Его рука скользнула в ее волосы…

Девушка вскочила и принялась разбирать пакеты с кухонной утварью. По крайней мере, о пристрастиях Джо Романо можно было сказать одно: сотни красоток не станут ломиться в дверь его дома днем и ночью.

— Все в порядке?

Девушка резко обернулась. Джозеф Романо стоял в дверном проеме, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди. Он успел одеться, за что Люсинда была ему безмерно благодарна. На нем появились белая футболка и потертые джинсы. Причем довольно обтягивающие. Даже слишком…

— Красиво и стильно, — ответила наконец она, лучезарно улыбнувшись. Потом заставила себя отвести взгляд от прекрасных голубых глаз босса и вернулась к сумкам, выкладывая запасы своего кухонного инвентаря с такой осторожностью, словно от этого зависела ее жизнь.

— Потрясающе.