В сопровождении Линдстром Дэн зашел в магазин и направился к отделу, где продавали консервы. Затем сгреб с полки четыре банки тунца.

– Только не говорите мне, что это наш обед, – пробормотала Линдстром.

– Нет. Всего лишь выполняю обещание. – Он обвел рукой окружавшие их полки, заполненные бакалейными товарами. – Что-нибудь нужно?

– Новую личность. – Она устало побрела к кассе у первого прилавка.

Полиэтиленовый пакет с консервированным тунцом лежал на сиденье между ними; они ехали по району. Дэн притормаживал у каждого перекрестка и изучал указатели.

– Я забыл. Нам направо или налево на Кресчент?

– В двухсотом квартале? Направо. – Линдстром повернула путеводитель на 180 градусов и посмотрела более внимательно. – Нет, налево.

Дэн свернул на тихую улицу, вдоль которой стояли ярко выкрашенные бунгало. Проволочные заборы окружали жаждущие дождя лужайки, сварные решетки закрывали большинство окон. На западе низко висело огромное солнце, окрашивая все в оранжевые оттенки и бросая черные как сажа тени, что придавало окружающей местности такой вид, словно она была выжжена огнем.

Изучая номера улиц, Дэн припарковался напротив блеклого дома, розовая штукатурка которого напоминала гусиную кожу.

– 247. Это здесь.

Линдстром, не отстегивая ремня, подалась вперед, чтобы взглянуть на дом сквозь боковое стекло.

– В любом случае, что вы ожидаете от меня в этом месте?

– Не знаю. Выясним это, когда вы сделаете то, что понадобится.

Он взял пакет с тунцом и вылез из машины. Нахмурившись, она нажала на кнопку ремня безопасности.

Заусеницы отлупившейся краски торчали у краев входной двери под номером 247. Когда они достигли первой ступени, Дэн откопал удостоверение Бюро и нажал на звонок, ожидая момента, когда обитательница дома заслонит собой лучик света, пробивающийся сквозь дверной глазок.

– Мисс Гэннон? Специальный агент Этуотер из ФБР. – Он открыл удостоверение и показал его в глазок. – Можем мы минуту поговорить с вами?

Загремела дверная цепочка, и дверь приоткрылась примерно на два дюйма. Исхудалая женщина с длинными черными волосами смотрела на них поверх дверной задвижки.

– Лори с вами?

– Нет, мэм. Но мы с моей коллегой Линдстром разговаривали с ней. Можно нам войти?

– Значит, так. Возвращайтесь, когда она будет с вами.

Она собралась захлопнуть дверь, но ее остановил голос Дэна.

– Лори мертва, мисс Гэннон. Сожалею.

Женщина снова подалась вперед.

– Почему я должна верить вам? Все, что я знаю, – вы ублюдки, которые забрали ее.

Дэн отступил в сторону.

– Мисс Линдстром, предъявите ей свое удостоверение.

Натали изучила выражение их лиц и склонила голову. Она вынула линзу из правого глаза и, держа ее на кончике указательного пальца, посмотрела на Гэннон свободным зрачком.

– Это правда.

Мать Лори уставилась на немигающий фиолетовый глаз Линдстром и задрожала.

– Нет... нет, вы лжете. Вы лжете! ВЫ ЛЖЕТЕ! – Она стукнулась о дверной косяк и, крича, осела на пол.

Не зная, что делать, Дэн беспомощно стоял на пороге, в то время как Амелия Гэннон плакала. Ситуация заставляла его чувствовать себя оруженосцем, отвлекающим внимание от трагического героя, и он не знал, что было большим грехом – смотреть на ее горе или отвести взгляд.

Линдстром, очевидно, чувствовала то же самое, потому что стеснялась вставить на место линзу, лежащую у нее на пальце.

– Простите. Я думал, вы должны об этом знать. – Дэн даже не был уверен, слышала ли его убитая горем мать. – Мы можем прийти в другой раз...

– Нет! Постойте. – Все еще стоя на коленях, она насухо вытерла глаза и закрыла дверь. Металл проскрежетал о металл, когда она задвинула засов.

Когда дверь открылась снова, Гэннон ушла. Дэн зашел в дом как раз вовремя, чтобы увидеть, как она торопливо идет по коридору.

– Подождите минуту, – крикнула хозяйка.

Линдстром вставила линзу на место и шагнула в мрачную гостиную, в то время как Дэн закрыл входную дверь. Оранжевый свет, пробивавшийся сквозь щель в задернутых портьерах, только подчеркивал неопрятный и грязный вид матового махрового ковра и потертой старой мебели. Сигаретные окурки хаотичной мозаикой покрывали дно пепельницы, стоящей на истертом кофейном столике, и спертый воздух дома был весь пропитан никотином. Линдстром закашлялась, а Дэн страстно пожелал глотнуть свежего воздуха.

Звук бегущей воды пробивался сквозь дрожь старых труб в течение нескольких минут, прежде чем Амелия Гэннон появилась снова. От пережитого шока ее лицо осунулось, волосы были кое-как затянуты в хвост. Бледно-лиловая, слишком большая футболка подчеркивала бледную худобу ее рук, и дырка в правой штанине джинсов походила на раздробленную плоть, оторванную от коленной чашечки, которую она открывала.

– Вам что-нибудь принести? – безразличным тоном спросила Гэннон. Ясно было, что она действовала на автопилоте. – Я могу сварить кофе...

– Нет, нет, спасибо. Можно? – Дэн показал на выглядевшую разбитой софу.

– Ох... конечно.

Дэн и Линдстром сели на кушетку, в то время как Гэннон взгромоздилась на край соседнего стула, достав новую сигарету из пачки, лежащей на кофейном столике.

– Извините, что я так разговаривала с вами у двери. Так как вы из правительства, я подумала, что вы наверняка работаете на Корпорацию. – Она зажгла сигарету и затянулась. – Вы говорите, что разговаривали с Лори. С ней все было... в порядке?

Линдстром прочистила горло.

– Она не страдала.

– Она сильно скучает по вам, – добавил Дэн, прежде чем фиолка смогла развить мысль.

– Да. – Гэннон сделала еще одну затяжку, морщины возле ее рта и вдоль бровей стали глубже. – Могу я поговорить с ней?

Линдстром неловко поерзала.

– Я не думаю, что стоит делать это сейчас.

Гэннон всхлипнула, кивнув.

– Наверное, вы правы. Я просто... хотела сказать, что сожалею. – Она прижала кулак ко рту, глотая рыдание. – Если бы мне не надо было работать, я бы никогда не оставила ее с этой глупой сиделкой!

– Вы не знаете, кто бы хотел причинить зло вашей дочери? – спросил Дэн.

Кончик сигареты Гэннон вспыхнул оранжевым, когда она вдохнула очередную порцию дыма.

– Только эти ублюдки из С, А, К, З и С. Они сказали, что, если я сделаю хоть одно неверное движение, служба защиты детей заберет ее у меня.

– Я смотрю, их тактика ничуть не изменилась, – произнесла Линдстром с оттенком цинизма в голосе. – Но Корпорация никогда бы не убила девочку. Лори слишком ценна для нее.