Дина и Рада лишь пыхтели себе под носы, косясь на ученую подругу, но перечить ей не осмеливались. Тем более она, как всегда, была права. Им следовало торопиться. Сейчас, когда солнце стояло высоко и крепко держалось за небо всеми своими лучами, даже самое страшное путешествие казалось посильным. Но всем известно, как вечерами уверенность засыпает где-то внутри, а пробуждаются страх и тревоги.

– Нам нужно пристать к берегу Весенней пустоши чуть ниже по реке, – указывала путь Кори. – Надо поспешить…

И феи что есть сил налегали на весла. В родных землях остались их верные спутники: в одну лодку все не помещались, а переправляться на нескольких судах было куда медленнее и сложнее. Ни Юнк, ни Тикс, ни Огонек не смогли бы управлять лодкой и сидеть на веслах. Феи пообещали друзьям вернуться как можно скорее, а им наказали ждать Элю, если та вдруг появится на Летних лугах раньше…

Берег Весенней пустоши все никак не хотел приближаться, он будто играл с феями, прячась в туманной дымке. Из трех отважных путешественниц лишь Рада уже посещала эти неприветливые земли и знала о сильных ветрах, причесывающих равнины, и влажном холодном воздухе. Кори и Дина отправлялись на пустошь впервые. И трудно было сказать, кто из фей опасался этого похода больше.

– Русалки! – воскликнула вдруг Кори.

Морские девы облепили лодку, желая с нею поиграть. Из воды они не показывались, лишь тугие хвосты иногда стучали по волнам, поднимая веера брызг.

– В прошлый раз от русалок меня спас Хранитель, – вспомнила испуганная Рада. – Он зазвонил в жестяной колокол, и русалки ушли обратно в речные глубины.

Но сейчас колокол молчал. Русалки же под водой бушевали все сильнее: лодка ходила ходуном, вот-вот готовая перевернуться. Лететь отсюда до берега было так же губительно, как и прыгать в реку. Феи проделали лишь полпути. И теперь от них убегал за горизонт не только берег пустоши, но и родные луга.

– Почему нам никто не помогает? – возмущалась Кори, вцепившись руками в борта лодки.

– Пропадаем! – запищала Дина.

И вдруг стало происходить что-то непонятное. Лодка теперь не качалась из стороны в сторону, почти загребая бортами воду, а лишь слегка подпрыгивала. Вода кругом забурлила, будто в кипящем котле. От нее расходились непонятные вибрации и даже звуки – бульканье, хлюпанье, чваканье. Феи выглянули за борт. Русалки под водой корчились от смеха. Они больше не могли раскачивать лодку и лишь держались руками за голые животы и вовсю дрыгали хвостами, выбивая из воды пену. Дина и Кори посмотрели на Раду. Та держала руки по локоть в воде и буравила волны своим немного удивленным взором. Будто сама не понимала, что происходит вокруг. Русалки между тем начали отступать и опускаться в водные глубины, чтобы унять необузданный смех. Вода вокруг лодки вновь успокоилась и теперь шла тихой рябью.

– Ну ты даешь! – лишь выдохнула Дина.

– Умно, – подтвердила Кори и села на весла, заменяя отличившуюся Раду.

Лодка медленно, но верно двинулась к берегу Весенней пустоши. Теперь ей ничто не мешало, и ветер подгонял судно, а волны будто сами ложились под весла. И вот уж земля выросла из воды – долгая, бескрайняя, холмистая. Феи привязали лодку к небольшой дощатой пристани. Там уже стояло несколько суденышек, на которых вруны и чертяки еще утром уплыли в свои земли. Зная, что им предстоит долгий путь по холодным ветреным землям, феи взяли с собой теплые пончо с прорезями для крыльев. И теперь облачились в них, а затем, сверившись с картой, отправились в дорогу. Кори летела впереди, за ней Рада и Дина. Они почти не переговаривались – ветер уносил слова, как только они слетали с губ. Феи летели над колючими кустарниками, над жесткими травами, через топи и болотца. Бурая жижа тут и там пузырилась между кочками, и в ней суетились какие-то странные существа.

– Кто это такие? – затревожилась Дина.

– На вид довольно безвредные, – разглядывала мелких зверьков Рада.

– Это грязнуси, – сообщила Кори. – Их можно не опасаться. Вся жизнь этих созданий – купание в грязи. Ничего больше их не интересует…

Феи пригляделись к странным зверькам. Все их тельца с голов до пяточек были серо-коричневыми. Быть может, таков их натуральный окрас, или же грязь настолько въелась в короткую клочковатую шерстку, что стала с ней одного цвета. Существа ныряли, а потом снова показывались на поверхности, выпуская изо ртов фонтанчики грязи. Они загребали ее лапками и подбрасывали над головами, будто лепестки благоуханных цветов. Некоторые, раскинув лапки в форме звезды, качались на грязи кверху пузиком.

– Во дают! – поморщилась Дина.

– И как им не противно? – удивилась Рада.

– Я читала, для них грязевые ванны – блаженство, – сказала Кори.

Мордочки у грязнусей и правда выражали негу и восторг. Они даже улыбались своими щербатыми ртами и закатывали глаза от удовольствия, совершенно не обращая внимания на пролетающих мимо фей. Вся их жизнь была в грязи, и не ведали они для себя ничего лучшего…

Грязнуси остались позади, почва заметно подсохла, и топи встречались все реже. Зато ветер разгулялся не на шутку. Он гнул низкий кустарник, поднимал пыль и несся куда-то вдаль, будто опаздывая на важную встречу. Феи продолжали свой путь, и вдруг впереди обозначился неясный холм, а за ним низина, вся покрытая красной крошкой.

– Что это? – спросила Рада.

– Думаю, это брусничная поляна, – ответила Кори.

А Чудина даже прикусила язык от восхищения.

– Сколько ягод! – говорила она. – Будто алый бисер рассыпали по поляне…

– Нужно быть осторожнее, – предостерегла Кори. – Я думаю, это не простой холм…

И только Кори сказала это, как холм чуть пошевелился! Из его утробы послышались какие-то неясные звуки: бурчание или рычание.

– Хр-р-р-п-шшш! – изрек холм и еще немного скособочился.

Осторожно пролетая мимо, феи увидели, что холм покрыт вовсе не колючей травой, а короткой шерстью.

– Я так и знала! – воскликнула Кори. – Это же настоящий храпса!

Она с интересом стала изучать невиданное животное. По размеру оно приближалось к снежным йети. Только шкура храпсы была серовато-бурой с зелеными вкраплениями, отчего издалека его тело действительно напоминало холм, поросший травой. Конечно, храпса был не такой мохнатый и пушистый, как йети, но благодаря размеру и строению тел эти зверюги считали себя родственниками. Морда у храпсы была вытянутая, с довольно узким носом, а затылок широкий, массивный, с порослью редких волос. Уши у храпсы были длинные и висели тряпками. Сейчас, когда храпса спал, – а это его основное занятие, – одно ухо укрывало его щеку и чуть вздымалось, как парус, когда зверюга с шумом выдувал воздух.

– Он нас не съест? – заволновалась Рада. – Если вдруг проснется…

– Нет, – успокоила Кори. – Храпсы травоядные, нам бояться нечего.

– Но лучше бы он не просыпался, – тихонько сказала Дина. – Так спокойнее…