Во второй раз деньги ей повез Сема Никитин. И она сновавзяла. Хотя во второй раз мы опять использовали наркотики. В третий раз онасогласилась сама. Я специально не давал ей работу целых два месяца. Сидеть безденег в однокомнатной квартире, которую она снимала, было нелегко. Она дажепродала свое колечко. Конечно, мои ребята за ней следили, и мы купили этоколечко, предложив сумму гораздо меньшую, чем ей хотелось. В общем, через двамесяца она сама мне позвонила.

Потом был следующий этап. Она должна была стать послушной.Пришлось в третий раз прибегнуть к наркотикам. Только не считайте менянегодяем, это было необходимо в ее же интересах. Она должна была понять правилаигры. В общем, Никитин привез ее ко мне. И я с ней переспал, хотя не испытывалособого желания. Но должен сказать, что с профессиональной точки зрения онабыла совсем неплоха.

Утром она проснулась и долго лежала, глядя в потолок. Я дажеиспугался, что она чокнется. Но она долго лежала и смотрела, а потомповернулась и спросила:

— Вы использовали наркотики?

Она все поняла. Хотя мне было обидно. Получалось, что сомной нельзя встречаться ни просто так, ни за деньги. И согласие женщины я могуполучить, только накачав ее наркотиками. А ведь она жила в Москве одна, приехавсюда из Харькова. У нее не было даже российского паспорта. И она никому, кромеменя, не была нужна. Вот тогда я сел напротив нее и все ей объяснил. Я умеюбыть жестоким, когда это нужно.

Она слушала меня внимательно, ни разу не перебила. Яобъяснил ей, что могу выправить ей паспорт, что она переедет в трехкомнатнуюквартиру. Рассказал о том, что мы устроим ее в институт, дадим высшееобразование. Выделим машину с водителем, которому будем платить зарплату.Рассказал о ее будущих возможных гонорарах. Арнольд Хендрикович оказался прав,она была очень выдержанным и мужественным человеком. Она сразу поняла и принялавсе правила игры. И больше у нас с ней никогда не было проблем. Но и со мнойона больше никогда не ложилась в постель. А я и не настаивал. Мне было важносломать ее, заставить принять наши правила игры. А пользоваться на работе своим«служебным положением» всегда нехорошо.

Валентина оказалась разумным человеком. Настолько разумным,что я иногда даже пугался. Как будто она всю жизнь готовилась именно к этойработе. Она доводила клиента до исступления. Некоторые предлагали гораздобольшие деньги. Она пользовалась огромной популярностью. И разумеется, рослиставки. Сейчас ей платили за ночь до двух тысяч долларов, и я был уверен, чтоэто не предел. Конечно, больше половины денег были моими. Ведь я платил за ееобучение, купил ей квартиру, обеспечивал ее водителем и охраной, я уже неговорю про клиентов. Но и она получала совсем неплохие деньги. Из двух тысячдолларов ей доставалось чистыми около семисот, то есть тридцать пять процентов.Это было совсем неплохо.

У Валентины были светлые волосы, причем настоящие, некрашеные. Она была высокого роста, хорошо сложена, с длинными красивыми ногами.Однажды к нам приехал какой-то испанец, которого нужно было принять по высшейкатегории. И к нему отправили Валентину. Разумеется, встречавшие его друзьяоплатили все услуги девочки. Так этот испанец вернул обратный билет. Он осталсяв Москве еще на несколько дней. И, уезжая, дал Валентине пять тысяч долларов. Конечно,я забрал половину, но половину оставил ей. Нужно отдать должное Вале, онаникогда не обманывала с деньгами, как некоторые, всегда называла точные суммы.Это я проверял.

Я приехал к ней сразу после разговора со Славиком, уже зная,что она вернулась домой. С ее водителем я говорил по мобильному телефону, и былв курсе всех ее передвижений. Нужно было видеть, как она выходила из«Мерседеса», когда направлялась куда-нибудь в ресторан или в офис. Она казаласьнеприступной леди, настоящей богатой леди, к которой не подступишься. У неевсегда было надменное выражение лица. Я видел некоторые пленки, на которых онаработала с разными мужчинами. Это надменное выражение лица не исчезало, дажекогда она оказывалась на «разных этажах». Подозреваю, что некоторым это моглонравиться, хотя меня бы раздражало. Впрочем, у каждого свой вкус.

Свою квартиру Валя обставила совсем неплохо. На ее деньгиэто было несложно. Она встретила меня со своим обычным выражением лица. Онаобращалась ко мне только по имени и отчеству и вообще вела себя так, словно мыбыли всего лишь коллегами по работе. Впрочем, меня это устраивало.

— Здравствуйте, Петр Аристархович, — кивнула мнеВаля, когда я вошел. — Хотите кофе?

— Хочу, — я прошел на кухню и уселся за столик. Накухне у нее было особенно уютно.

Валя была в джинсах и короткой синей майке. Пока онаготовила кофе, я терпеливо ждал, не начиная разговор. Наконец она налила кофе исела напротив.

— Когда? — спросила она, произнеся одно слово.

— Иногда ты меня удивляешь, — сказал я Валентине, —могла бы расспросить о жизни, рассказать о себе. Хотя бы ради приличия задатьнесколько вопросов.

— Зачем? — она смотрела на меня своим спокойнымвзглядом, словно мы говорили о вчерашней погоде. — О моей жизни вы всезнаете. Подозреваю, что даже лучше меня самой. Вам наверняка докладывают о моихпередвижениях и водитель, и ваши телохранители, которые отвозят меня в клубы. Апро вас мне спрашивать нечего. Семьи у вас нет, о себе вы никогда нерассказываете. И приезжаете только в исключительных случаях, когда у нас важныеклиенты. Как вы их называете? Кажется «богатенькие Буратино»?

— Может быть, — разговаривая с ней, испытываешьощущение, будто мы поменялись местами, и она мой сутенер. — Но сегодня унас действительно очень важное дело. И я приехал к тебе за помощью.

— Опять какой-нибудь извращенец? — поморщиласьВалентина.

Можно подумать, что я нахожу ей только подонков. А все«извращение» некоторых клиентов состоит в том, что они хотят знакомиться сВалей в ресторане, а не лезть к ней сразу в постель. Она считает, что этоханжество. Нужно быстро заняться делом и уйти.

— Нет, абсолютно нормальный человек. Кстати, он готовзаплатить большие деньги. Очень большие.

— Сколько?

— Это зависит от тебя.

— Можно подумать, что у меня есть выбор, —пробормотала Валя. — Когда нужно ехать? Сегодня я не смогу. У меня еще незакончились месячные.

Такие вещи я тоже должен знать. Это входит в мою работу. Налучших девочек у меня есть таблицы с указаниями их критических дней.

— Я это помню.

— Иногда мне кажется, что вы знаете обо мне все, даже омоих снах.

— Я стараюсь угадывать ваши желания, поэтому долженпредполагать, что вы можете увидеть во сне.

— Вы сказали, что предстоит важная работа. Этоиностранец?

— Нет, наш. Но такого клиента у тебя еще не было.

— Какой-нибудь актер или режиссер?

— Хуже, политик.