Дверцы автомобиля едва закрылись, когда охранник протянул Франческо серый металлический предмет.

– Это пистолет? – спросила Ханна скрипучим голосом.

Франческо засунул его во внутренний карман пиджака.

– Мы на Сицилии.

– На Сицилии разрешено ношение оружия?

Он пронзил ее испепеляющим взглядом.

– Я надеюсь, он не заряжен, – сказала она. – Нельзя держать его так близко к сердцу.

– Мне повезло, что со мной врач.

– Видишь? Я тебе пригожусь.

Хотя она говорила беспечно, пистолет ее нервировал.

– Куда мы едем? – спросила она после нескольких минут молчания.

– В мой ночной клуб.

Совсем скоро они подъехали к огромному зданию в готическом стиле с колоннами у дверей.

– Это ночной клуб? – произнесла Ханна.

– Я же сказал.

Ночной клуб «Кальветти» в Палермо был по крайней мере в четыре раза больше лондонского. Хотя внутренняя отделка клуба была в том же стиле, клуб выглядел менее пафосным.

Молодая женщина за стойкой бара полировала деревянный стол и практически вытянулась по стойке «смирно», когда их увидела.

– Два кофе в мой кабинет, – сказал Франческо и быстро прошел за дверь с надписью «Частная территория».

Как и в лондонском клубе, здешний кабинет был безупречен. В кабинет вошли двое охранников, которые недавно охраняли клуб «Кальветти» в Англии.

Франческо подошел к небольшому портрету на стене и нажал пальцами рамку. Картина распахнулась, словно книжная обложка.

– Это обязательно? – спросила она, не сдержавшись.

Он повел плечом:

– Зачем облегчать жизнь ворам?

Наблюдая за тем, как Франческо открывает сейф, Ханна решила, что проще пробраться на американскую базу Форт-Нокс, чем в империю Франческо Кальветти. Внутренняя дверь сейфа открылась, и Ханна округлила глаза, увидев внутри огромное помещение.

Ее глаза стали еще шире, когда Франческо начал вынимать оттуда холщовые мешки с деньгами.

Франческо и два его охранника быстро переговорили, пока взвешивали пачки банкнот на небольших электронных весах и делали отметки в большой тетради. Когда молодая женщина принесла два кофе и сахар, Франческо положил по два кусочка в каждую чашку, энергично размешал сахар и протянул чашку Ханне, которая уселась на подоконник.

– Спасибо, – произнесла она, тронутая тем, что он запомнил, какой кофе она любит.

Хотя это нетрудно запомнить, потому что он предпочитает такой же кофе.

Ее поразило, что он впустил ее в свое святилище, заполненное кучей денег. Потом она вспомнила пистолет, который он положил во внутренний карман пиджака.

Приглядевшись, она заметила оружие у одного из охранников.

Встревоженная огромным количеством денег и тем, что сидит в комнате с тремя мужчинами, двое из которых вооружены, Ханна взяла телефон, чтобы успокоиться.

Она приуныла, когда открыла письмо от взволнованной Мелани, которая наконец, после нескольких месяцев раздумий, определилась с меню для свадебного завтрака. Оставалось надеяться, что ответ Ханны был полон энтузиазма, хотя она не смогла заставить себя открыть вложение с меню, а вместо этого решила просмотреть письма с работы.

– Что ты делаешь? – спросил Франческо, отвлекая ее.

– Просматриваю письма.

– Снова?

– Мне нравится быть в курсе дел некоторых пациентов, – объяснила она и положила телефон в сумку.

– Даже в выходные дни?

– Ты же работаешь, – заметила она.

– Это мое дело.

– А выживание и восстановление моих пациентов – это мое дело.

Она не знала, что творится у него в голове, но, судя по тому, как он поджал губы в тонкую линию, ее ответ ему не понравился.

Через несколько минут охранники положили все деньги в большой чемодан.

– Перед тем как ты поедешь в банк, Марио, – Франческо специально говорил по-английски, – я хочу, чтобы ты показал свою руку хорошему врачу, который здесь присутствует.

Марио протянул ей руку с изуродованными пальцами.

Ханна внимательно оглядела ее, а потом стала потирать пальцами мясистую кожу руки.

Франческо пришел в ярость. Он глубоко вдохнул через нос и сжал кулаки. Она просто осматривает руку пациента. Он приказал себе образумиться.

– Что скажешь? – спросил он.

– Рука была сломана в нескольких местах, пальцы раздроблены, как будто о них разбивали что-то тяжелое.

– Отличная оценка. Теперь, Марио, расскажи доктору Чепмен, кто сломал тебе руку и раздробил пальцы.

Марио удивленно взглянул на Франческо, и тот кивнул.

– Это сделал синьор Кальветти, – произнес Марио.

Ханна посмотрела на Франческо.

– Твой отец? – спросила она.

Он сложил руки на груди и вытянул ноги:

– Нет. Не мой отец.

Она округлила глаза:

– Ты?

– Да. Я застукал его за кражей у моего отца. Взгляни на его руку еще раз. Именно так поступают с ворами в моем мире.

Франческо пристально смотрел в глаза Ханны, не ожидая увидеть ее раскрытый от ужаса рот.

Закрыв глаза, она покачала головой. Резко открыв глаза, она еще раз осмотрела руку Марио.

– Шрамы старые, – сказала она.

– Им почти двадцать лет, – ответил Марио на ломаном английском. – Все нормально. Я об этом просил.

– Что? Вы просили изуродовать вам руку?

– Он совершил преступление, зная, какое его ждет наказание в случае поимки, – произнес Франческо.

Проницательно глядя на него, она кивнула:

– И все же даже после так называемого преступления он по-прежнему работает на тебя. Ты доверяешь ему перевозить большие суммы денег от твоего имени. И еще он носит оружие, которым никогда не пытался тебе отомстить.

Франческо не понимал, как Ханна снова выставила его виноватым.

– Не считай это доброжелательностью с моей стороны, – резко ответил он и кивком выпроводил Марио, который покинул кабинет со вторым охранником.

Ханна сидела на подоконнике, ее волосы походили на пушистый улей. Она скрестила ноги, ее светло-голубое платье без рукавов поднялось выше колен. На ней был один из самых отвратительных предметов одежды, которые когда-либо видел Франческо. И все-таки… она выглядела соблазнительно.

– Что он украл? – спросила она.

– Он работал официантом в одном из ресторанов моего отца и стащил выручку из кассы.