Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вельбер, господи! — он тяжело хлопнул чародея по плечу, — худющий! Да я в двадцать лет и то был толще!
— Ты всегда был толще. Теперь я тебя уже вряд ли догоню, — волшебник с трудом высвободился из крепких объятий, — Герберт, у меня есть важный разговор к тебе...
— Пойдём, выпьем! — Штерн схватил его за локоть и бесцеремонно потащил в дом, — важные разговоры подождут! А ты, — он обернулся к Артлину, — отведи животных в стойло, да к нам давай! Нет, к черту конюшню, идем!
Штерн провёл своих гостей через таверну и усадил их в маленькой, уютной кухонке с широким резным столом из красного клена, большим, грубо сложенным камином и несколькими круглыми табуретами.
Арти убежал в конюшню. Когда он вернулся, камин уже горел, на столе стояли три запотевших кружки с пивом и блюдо с мясом и овощами.
— ...И вот случилось так, что мой старик простыл и умер, — увлеченно рассказывал Штерн — я помню, за день до смерти он зовет меня к себе и говорит: «прости, Герберт, что молчал. На мне долг висит, в пятьдесят тысяч серебром. Отдай, говорит, Петеру Бельгеру из переулка Старой пристани. Он как только узнает, что я преставился, сразу же за деньгами явится. Я сорок тысяч, говорит, собрал, найди еще десять, да отдай, чтобы мне там спокойней было...» — Штерн вдруг хватил полупустой кружкой по столу и разрыдался, — ...и умер. А меня такая досада, такая злость сдавила... Взял я эти сорок тысяч, купил землю и построил вот этот дом. И вот не поверишь, за два года раскрутился, ещё два дома построил, и таверну, и особняк — для себя и жены. А самое главное, когда прошлой осенью Бельгер, злой, как черт, явился за деньгами, я ему те пятьдесят тысяч сразу отдал. А после — с лестницы спустил. Будет ему на покойнике наживаться... — Герберт замолк, вытер слезы волосатым кулаком и весомо закончил, — такая история.
— Ну, с деньгами ты всегда дружил... — начал было Вельбер.
— Выпьем! — мрачно перебил его Штерн, — за отца. Чтобы ему там хорошо и спокойно было… Чтоб смотрел на меня и гордился.
— За твоего отца... — задумчиво произнес Вельбер, — помнишь, тот разговор, про который я упомянул на площади?
— Ага — Герберт отхлебнул из кружки, — давай.
— Арти, выйди...
Ученик безропотно выскользнул за дверь. Штерн кивнул ему вслед.
— Сын твой, что ли?
— Ученик... Вот, смотри, — маг вытащил из-под плаща шелковый платок и подал его Штерну. Тот молча развернул его.
— Никак кровавый камень? — на лице Герберта заиграли багровые отблески — ты ведь..?
— Успокойся, нет, — Вельбер взял мешочек, — не так давно я взял в Галлаксе ученика...
Штерн прервал его.
— Галлакс? Это ж под боком у Белиньи? Но там ведь нет магов?
— Вот именно, — странник отпил из кружки, — мальчик... Он очень хотел обучаться нашему ремеслу, а его отец... Мой хороший знакомый, он так настаивал...
Герберт молча кивнул.
— Ты же знаешь, я не могу долго оставаться на одном месте. Тем более, в герцогстве, где за занятия магией угрожают смертью. Мы отправились в путь. Я решил, что лучше всего учить его магии в странствиях... И вот, когда мы уже покинули герцогство Белиньи, паренёк нашёл камень в лесу.
— Погоди, погоди… камень, говоришь, в лесу лежал?
— Он рос, Герберт, — маг одним глотком опорожнил кружку и уставился перед собой мрачным, пьяным взглядом, — Мартин уже все знает, хочу, чтобы знал и ты: что-то неладное творится, Герберт. Боюсь, надо собирать силы.
— Это все дурно, очень дурно... — качая головой, пробасил Штерн. Достав из-под стола полупустой бочонок, он разлил в кружки его содержимое. — давай.
— Это последняя, Герберт. Мне больше не выпить.
— Пей. Когда в глазах мутно, мысли яснее. Я думаю, ты прав, и настало время вновь собрать старых друзей... Эх, знать бы только, где искать... — Штерн махнул пустой кружкой.
— Квиллейн пропал лет семь назад и от него ни слуху, ни духу...
— Квиллейн, брат, это случай особый: про таких, знаешь, как говорят? Когда сильно надо — он приходит. Паренёк — гора, даром что ростом не вышел.
— А Барвис? Ты о нем что-нибудь слышал?
— Даже видел. Лет пять назад. Барвис, друг мой, отошел от дел... Я слышал, у него где-то в горах есть маленький домик и он живет там безвылазно. Читает книги, упражняется в магии...
— Весьма похоже на Барвиса... — Вельбер через силу выпил еще глоток, — ладно, его пока оставим. У Мирандира я тоже был, но... Да ты и сам знаешь, какой он. Кто ещё?
— Золтан и Родерик перебрались поближе к северу. Я слышал, они оба сейчас в Ладене, но поручиться за это не могу. Кто знает, куда их еще потянет... — Штерн вдруг замолчал, — ты слышишь? — спросил он.
— Кажется, в таверне шумят? — Вельбер приподнял отяжелевшую голову.
— Нет, на улице. Проклятые циркачи! — Герберт вдруг вышел из себя: схватив за ножку ближайший табурет, он пинком открыл дверь, так, что в кухонке зазвенела посуда, и вылетел и комнаты. Вельбер, пошатываясь, бросился за ним.
— Герберт, ты чего? Уймись!
— Я их уже предупреждал! Никаких увеселений на моей площади. Пусть платят, а потом развлекают народ, сколько им вздумается... Я несколько раз прогонял их, но теперь они просто так не отделаются...
На улице уже собралась порядочных размеров толпа, когда Штерн, красный от злости, вывалился из дверей таверны с табуретом наперевес. Маг выскочил следом и схватил его за рукав.
— Герберт, тихо! Это не циркачи...
— Да,уж вижу... — Штерн отпустил ножку табурета и тот грохнулся оземь, — однако, заплатить он всё равно должен. Это ведь моя площадь. Я в неё деньги вложил… Тут сплошная грязюка была, а теперь…
— Постой, — Вельбер отпустил было его рукав, но тут же схватил снова, — смотри...
Толпа продолжала прибывать, сжимаясь в узкое кольцо вокруг низкорослого седенького
