— И тебе доброе утро, Маргарита! — отозвался он, одаряя ее широкой улыбкой. — Как самочувствие после выходного дня?

Закончив с бегонией, Мэг убрала лейку под стойку портье и уселась за свое рабочее место.

Марк О'Дрисколл, все еще привлекательный в свои семьдесят лет, был единственным человеком, кто называл ее полным именем. Когда тринадцать лет назад он принимал ее на работу в качестве официантки, он обращался к ней в соответствии ее именем в анкете, а она сочла невежливым попросить называть ее Мэг. Потом, когда они познакомились ближе и подружились, было уже слишком поздно — как бы часто она ни поправляла его он все равно называл ее Маргаритой. Со временем Мэг узнала, что так звали рано умершую жену Марка, и ее сердце растаяло.

Сейчас, правда, она была сердита. За эти годы он стал другом и ей, и Ди, поэтому ей было вдвойне обидно, что Марк скрыл от них свое намерение продать отель.

— Как я поживаю? Чувствовала себя неплохо до того момента, как увидела объявление о продаже! Что происходит? Разве ты не говорил мне, что покинешь «Сишор Инн» только тогда, когда тебя вынесут отсюда вперед ногами? Надо сказать, на покойника ты совсем не похож!

Сощурившись, она оглядела его с ног до головы. Аккуратно подстриженная седая голова, новая желтая рубашка, белые модные брюки — он выглядел как настоящий франт.

— Ты, по-моему, помолодел!

— Помолодел? — рассмеялся он, и глаза его сверкнули. — Вы так считаете, барышня?

Казалось, он еле сдерживается, чтобы не поделиться с ней какой-то приятной новостью, и она почувствовала себя растроганной.

— Ну ладно, — примирительно сказала она, смеясь. — Давай рассказывай!

Он склонился ближе и прошептал:

— Маргарита, я женюсь!

У нее перехватило дыхание, она потрясенно смотрела на него, хлопая ресницами. Марк продолжал:

— На Деборе!

На Деборе, помощнице управляющего, которая собиралась на пенсию в следующем месяце?!

— Как же так? Вы ведь всегда не ладили. Сколько вас помню, вы постоянно воевали друг с другом!

— Да уж! — Лицо Марка немного помрачнело. — Знаешь, только когда я узнал, что она оставляет работу, я понял, что не смогу без нее. И она ведь не просто уходит на пенсию, чтобы тихо доживать свои дни в нашем городке, — знаешь, что она задумала? Отправиться в кругосветное путешествие. Она о нем мечтала, оказывается, всю жизнь. А вчера, когда я ей сказал, что мне ее будет очень не хватать, она ответила: «Тогда почему бы тебе не присоединиться ко мне в этом путешествии?» Я спросил, не имеет ли она в виду, что мы должны пожениться, а она сказала, что были бы неправильно прожить наши лучшие годы в грехе.

— О, Марк! — Мэг прижалась к плечу друга, на ее глазах выступили слезы. — Я так рада за вас обоих!

— Я уже подписал твое назначение на должность помощника управляющего.

— Разве оно будет иметь силу при новом владельце?

— Боюсь, что нет! Но, кто бы ни купил отель, я обещаю сообщить этому человеку, что ты — мой лучший сотрудник!

— Спасибо, Марк! Но не стоит обо мне беспокоиться. Вы с Деборой должны наслаждаться отдыхом, вы оба его заслужили.

Когда Марк ушел, Мэг облокотилась о стойку в печальных раздумьях. Она так завидовала счастью Марка! Что же происходит с ней, почему она никак не может найти единственного мужчину своей жизни? Может, виновата она сама? Неужели все дело в ее привередливости? Кого она, собственно, дожидается — рыцаря на белом коне? Мэг нахмурилась. Если в ней и был какой-то романтизм, он полностью улетучился тринадцать лет назад не без помощи Сэма Грейнджера, да и Джек этому тоже поспособствовал!

Теперь ее отношение к жизни было сугубо реалистичным, и она больше не верила в романтическую любовь. Она смотрела на мужчин с беспощадной трезвостью, видя все их достоинства и недостатки. Взять хотя бы Сэма Грейнджера. Романтическая особа могла бы увлечься им до потери сознания — ведь он не только красив, но и очень обаятелен. Но она-то знала, что его теплота — показная, в глубине души он холоден, безжалостен и эгоистичен.

— Доброе утро, — обратилась к ней миссис Морган из двести пятнадцатого номера. — Мы бы хотели заказать сухой паек для пикника. Вегетарианский, если можно.

— Конечно, миссис Морган!

Мэг сосредоточилась на работе, стараясь не думать о личных проблемах, но, когда она в пять часов уходила домой, печальные мысли о собственной судьбе по-прежнему преследовали ее.

Проезжая на велосипеде вдоль пляжа, она неожиданно поймала себя на желании, чтобы Сэма Грейнджера не оказалось дома, а когда она подъехала и увидела, что его машины нет на месте, то вздохнула с облегчением. Тем более, что Ди сказала ей, что Сэм вернется только поздно вечером.

— Бедняга! — добавила Ди. — Ему, кажется, не очень уютно в нашем доме.

Мэг скорчила гримасу.

— Это моя вина. Но я изо всех сил старалась быть если не любезной, то хотя бы вежливой! Впрочем, какое мне дело до Сэма Грейнджера! Ди, ты ни за что не догадаешься, что произошло! — Мэг достала из сумочки рекламный проспект. — Я звонила тебе весь день, но тебя не было. Гостиница выставлена на продажу!

— Я знаю, — ответила Ди, быстро пролистав брошюру. — Мы с Джеймсом зашли в кафе выпить кофе, и я заметила объявление о продаже на витрине агентства Бартона. Почему Марк решил продать «Сишор Инн»?

Мэг рассказала сестре о своем разговоре с владельцем отеля. Ди, которая очень любила и старого Марка, и Дебору, обрадовалась за них, но тень тревоги за будущее сестры все же омрачила ее лицо.

— Самое ужасное — это ожидание. А ведь нам надо платить за дом, с этим медлить нельзя.

По завещанию матери дом достался им обеим в совместное владение, но накануне свадьбы Ди заявила, что дарит свою долю Мэг. Та была растрогана великодушием сестры, но сейчас ситуация складывалась для нее непросто — теперь ей одной надо было выплачивать ипотечный кредит, ведь платить за два дома Ди и Джеймсу было бы затруднительно. Конечно, если бы она получила новое назначение, денег бы вполне хватило, но сейчас все повисло в воздухе. Выплаты за дом могла стать для нее тяжелым бременем, однако Мэг не хотела расстраивать Ди.

— Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Если дела пойдут совсем неважно, я, как и Эльза, могу сдавать комнаты.

Мэг надеялась, что голос ее прозвучал бодро и что Ди не догадается, как ей ненавистна сама мысль о том, что в ее доме будут жить посторонние люди…

После ужина Мэг отправилась гулять вдоль берега океана. Прогулка не помогла ей избавиться от головной боли, поэтому, придя домой, она приняла две таблетки аспирина и легла в постель.

Однако она все еще не спала, когда ближе к ночи машина Сэма Грейнджера подъехала к дому.

Сэм вошел на цыпочках, чтобы никого не разбудить. Он весь день катался вдоль побережья, подолгу останавливаясь в местных ресторанчиках и болтая со знакомыми.