Вздохнув, Эбби написала: «Не думаю, Дункан, что нам стоит с тобой встречаться. Слишком много сложностей». Прошло тридцать секунд, минута - и вот телефон снова звякнул. «А как же тот поцелуй?» - значилось на экране. Несмотря на ужасное настроение, Эбби улыбнулась. «А что такое?» - написала она. «Не будь трусишкой, Эбби, мы оба взрослые люди, и ты меня хочешь не меньше, чем я тебя». Эбби попыталась было рассердиться на его самодовольную уверенность в себе - но, черт возьми, он был прав. «Не всем прихотям нужно потакать», - попыталась она продолжить сопротивление. «Ты меня не знаешь, но вот что я скажу тебе, крошка. Меня редко устраивает слово «нет», - пришел ответ. «И меня!» - в отчаянии написала Эбби, добавив пару смайликов. «Вот и отлично. Я привезу тебя к бабуле до ужина, но не удивляйся, если она тебе откажет». «А если нет?» - написала Эбби. Телефон вновь замолчал - и она буквально ощущала огорчение Дункана. Может, Лара права, и он испытывает смешанные чувства по этому поводу, потому что, если предложение заинтересует старую леди, он получит возможность вернуться обратно в Шотландию. Наконец пришел ответ: «Я приеду за тобой в пять тридцать. Мы перекусим у бабули, и можешь развернуть свое наступление на нее. Но никаких хитрых схем и принуждения! Если она откажется, ты оставишь ее в покое, договорились?» «Ты слишком любишь покомандовать, Дункан Стюарт», - решила Эбби не церемониться в выражениях. «Да, но я нравлюсь тебе и таким», - было ей ответом.

Разозлившись, Эбби закинула телефон в ящик, точно он мог напасть на нее и укусить. Она понимала, что общение с Дунканом может навредить ей по многим причинам: во-первых, он слишком хорошо знал женщин и безошибочно распознавал взаимный интерес, во-вторых, можно сколько угодно протестовать против их отношений - Дункану достаточно лишь раз ее поцеловать, чтобы она забыла обо всех своих возражениях.

Пятница стала для Дункана тяжелым днем. Видя улыбку на лице бабушки, он чувствовал себя виноватым из-за их предстоящей встречи с Эбби, понимая, что дал свое согласие лишь для того, чтобы затащить девушку в постель. Еще покоя ему не давало дополнение к завещанию - он ведь приехал в Америку с намерением прожить здесь около десяти лет, а может, и более. Все женщины по линии бабушки в их роду были долгожительницами - некоторые даже отметили свое столетие. Изобел Стюарт также могла отпраздновать свой сотый день рождения в Кэндлвик - она прекрасно себя чувствовала, и ум ее был по-прежнему острым. Не будь дополнительного пункта в документе, Дункан не имел бы иного выбора, кроме как погрузиться с головой в работу и построить новую жизнь. Так поступают все, оказываясь в сложной ситуации. Зная же, что у него есть шанс вернуться на родину года через два, он будет постоянно ждать этого момента и с грустью оглядываться назад, в прошлое. О каком успехе может идти речь?

Дункан едва дождался конца рабочего дня. В пять он позвонил бабушке, чтобы узнать, нужна ли ей помощь. Старая леди объявила, что все под контролем, - слыша это, Дункан улыбнулся. Когда-то вечеринки в доме на горе были роскошными и изобилующими угощениями, а от гостей не было отбоя. Танцы длились до рассвета, а шампанское и шотландское виски лились рекой. В пять двадцать, закрыв офис, Дункан отправился за Эбби. Поездка до Изобел Стюарт была недолгой. Выбравшись из машины, девушка в восхищении посмотрела на дом.

- Я и забыла, как здесь красиво. Хотя… я ни разу не была внутри.

- Кое-что поменялось. Нам с Броди пришлось попотеть с кустами и канавами… ну и тому подобными мелочами. Когда дедушка умер, бабуля долго не могла сюда вернуться. Но сейчас она снова счастлива - этот дом, как и бизнес, они построили когда-то вдвоем, и она решила остаться в нем.

Отперев входную дверь, Дункан впустил Эбби и, бросив ключи в резную деревянную чашку на столике в фойе, сделал девушке знак следовать за ним.

- Ба, мы пришли! - крикнул он. - Она, наверное, на кухне, - обратился он к Эбби.

- Мне так нравится декор, - отозвалась она. - Эксклюзивная работа, но вместе с тем не чувствуешь себя как в музее.

- Да, - согласился Дункан. - Скульптуры и картины собирались по всему свету. Да где же она? Ба! - В этот момент он вошел на кухню, и его сердце оборвалось: в центре лежала маленькая одинокая фигурка. - Ба! - Упав на колени, Дункан растерянно выкрикнул: - Вызови скорую!

Эбби не нужно было повторять дважды - она принялась лихорадочно набирать номер, а Дункан, взяв бабушку за руки, принялся их растирать.

- Скажи что-нибудь, бабуля. Открой глаза. Дай мне мокрое полотенце, - обратился он к Эбби, когда та закончила разговор. - У раковины.

Девушка метнулась к мойке и спустя несколько секунд протянула требуемое. Дункан положил его на лоб старушки, отметив про себя, что губы ее посинели. Чувствуя, как сердце от страха сжимается в груди, он понял, что нужно делать искусственное дыхание. Он принялся, отсчитывая секунды, мерно нажимать на грудную клетку лежащей на полу старой дамы, чередуя массаж с искусственными вдохами и молясь про себя. Эбби взяла Изобел за руку и пощупала пульс. Бросив на нее безумный от страха взгляд, Дункан спросил:

- Что-нибудь есть?

- Нет, - со слезами на глазах ответила она.

- Черт побери.

Дункан повторял массаж снова и снова - пока у него не заболели руки и грудь. Сердце в ней, казалось, разлетелось на мелкие осколки.

- Я разговаривал с ней полчаса назад, - в отчаянии произнес он, не веря в происходящее.

Эбби обняла его и, прижавшись щекой к его щеке, прошептала:

- Думаю, она умерла, Дункан. Мне жаль, мне очень жаль.

Эбби и представить не могла, что будет так сопереживать человеку, с которым едва знакома. Два последующих часа стали для них с Дунканом настоящим кошмаром. В доме перебывало множество народа: врачи скорой помощи, личный врач Изобел, представитель местного ритуального бюро. Наконец тело старушки упаковали в черный мешок и погрузили в катафалк.

Эбби с радостью бы отказалась принимать участие в этой скорбной церемонии, но Дункан ни за что не хотел уходить от тела бабушки, а она не могла оставить его одного. Буквально на глазах он замкнулся в себе - отвечал только по мере необходимости, благодарил тех, кто помогал, принимал необходимые решения, подписывал бумаги - но за этой деловой маской не было видно человека, что приехал за ней сегодня вечером.

Наконец они остались одни. Огромный дом казался пустым - и в нем поселились печаль и тишина.

- Тебе нужно поесть, - тихо сказала Эбби. - Позволь, я что-нибудь найду.

Дункан не ответил - похоже было, что он даже не слышал ее. Они стояли в холле, наблюдая за уезжавшим катафалком. Эбби тихо закрыла и заперла дверь и взяла Дункана за руку.

- Пойдем на кухню, - сказала она. - Я сделаю кофе.

Войдя в кухню, она вздрогнула - так страшно было воспоминание об увиденном зрелище: крохотное одинокое тельце Изобел, лежащее посередине на полу. По словам врача, старую даму настиг обширный инфаркт - она не мучилась, умирая, однако эта весть не принесла утешения Дункану.