Скоро украшенный знаменитым трехгранником лакированный капот уткнулся в зеленые железные ворота. На потемневшей и облупившейся краске выделялись контуры двух пятиконечных звезд, выдававшие исконное предназначение расположенной за забором территории. Красные звезды на зеленых воротах украшали в свое время все воинские части Советского Союза.

— Что здесь теперь? — спросил он.

— То же, что и было, — усмехнулся Серж. — Специальный учебный центр для подготовки диверсионно-штурмовых групп. Только раньше он принадлежал государству, а теперь «Консорциуму».

— Приватизировали, что ли? — скривился Волк. — Такой объект приватизировали?!

— И что тут особенного? — Серж посигналил. — Я же тебе говорил: «Консорциум» может все! Сейчас никто и не помнит, что здесь был военный полигон.

— Это вряд ли! — злорадно сказал Волк. — Денег на краску не хватило, или пожалели, только красные звезды отодрали, а следы не закрасили! Каждому ясно, что здесь было!

— Идиоты! — выругался Серж и отрывисто приказал открывшему ворота здоровенному молодцу в штатском: — Ермолай, выкрасить ворота, сроку — час!

Тот почтительно вытянулся. Серж отметил, что Ермолай похож на готового к прыжку тигра.

Территория за забором выглядела строго и аскетично: чахлый кустарник, круглый сухой фонтан с непонятной гипсовой скульптурой посередине, редкие скамейки. На одной сидел солдатик в обычной полевой форме. При виде «мерседеса» он поднес ко рту рацию — доложил кому-то о приезде. Вдали, на фоне неба, просматривались знакомые контуры тропы разведчика — верхний уровень.

— Настоящие имена здесь особо не афишируются, — сказал Серж. — У всех прозвища. Для нас, понятно, никаких тайн нет, на каждого бойца собрано небольшое досье, а вот командиры для них засекречены. И ты старайся их друг перед другом не расшифровывать.

— Понял.

— И еще — в подробности операции никто не посвящен, хотя все догадываются, что придется не в пейнтбол играть. О сумме гонорара тоже разговора не было. И имей в виду, что командир имеет право на большую часть.

Волк промолчал.

Автомобиль прокатился по асфальтовой дорожке и замер у приземистого кирпичного здания под шиферной крышей, которое не могло быть не чем иным, как штабом части. Из открытой двери стремительно выскочил сухой жилистый мужчина в летнем камуфляжном костюме «Тень» без знаков различия.

— Здравия желаю! — привычно рявкнул он, обращаясь к Сержу. — Группа отдыхает, в наличии девять человек. Двое в самоволке. Опять эти… Ряженые.

— Знакомьтесь, это командир группы, позывной Волк, — представил товарища Серж. — Он человек бывалый, боевой, быстро наведет порядок. Ознакомишь его с обстановкой и будешь заместителем, помогай во всем.

— Как положено, — согласился тот и, протянув сухую крепкую руку, представился:

— Рысь.

Глаза у него были желтые и хищные, действительно рысьи. Быстрый взгляд скользнул по татуировкам на руках командира, но как будто ничего не заметил. Прищур профессионального стрелка, цепкие, привыкшие к металлу пальцы. Красноречивая экипировка: «Тень» в войска практически не поступала, может, только в некоторые элитные спецподразделения, да и то оседала у генералов и полковников. Обычно такое снаряжение покупали за свои деньги. А позволить себе это могли только те, кто зарабатывал на жизнь военным ремеслом, причем зарабатывал хорошо, а не так, как в частях и подразделениях российской армии.

— Веди знакомиться, — приказал Серж.

Они принялись обходить здание штаба.

— Народ в группе разный, — сразу перешел к делу Рысь. — Кто-то действительно воевал: Абхазия, Балканы, Чечня… Кто-то примазывается, строит бывалого… По-серьезному я с ними не разбирался, команды не было. Дисциплина хромает, это сразу видно. Только среди «диких гусей»[6]всегда так.

— Ничего, разберемся, — буркнул Волк.

Рысь понимающе кивнул.

— Если порядок наводить, то надо осторожно: почти у каждого нож в кармане. И они один только разговор понимают. А тут особо не развернешься, Москва — не джунгли…

— Да уж это, пожалуйста, учитывайте. Никаких крайних мер, — вмешался Серж. — Кто не подходит — прогнать и дело с концом.

Заместитель неопределенно хмыкнул.

В курилке, под стандартным зеленым грибком, у стандартной железной бочки, наполовину наполненной песком, на стандартной П-образной скамейке сидели девять человек в разномастной одежде: кто в линялом тренировочном костюме, кто в армейских брюках и в майке, кто вообще с голым торсом. Угрюмые лица, настороженные глаза. От каждого исходила какая-то животная волна силы и угрозы — как от хищников в зоопарке.

— Это Волк, наш командир, — зычно сказал Рысь.

Никто и не подумал встать или хоть как-то обозначить приветствие. Воинской дисциплиной тут и не пахло. Как, впрочем, и элементарным уважением. Волк хотел ударить в ухо того, кто сидел ближе всех, но сдержался.

— Ладно, пойдем знакомиться, — сухо сказал он и, повернувшись, направился к тропе разведчика. Следом двинулся Серж.

— Чего рассиживаетесь! — рявкнул Рысь. — Пошли!

«Дикие гуси» нехотя зашагали следом.

* * *

Через полтора часа «мерседес» выезжал из бывшей воинской части.

— Ну, как впечатление? — спросил Серж.

Волк скривился.

— Ни один не уложился в норматив! Куда это годится?

— Ерунда. Это не главное.

— А дисциплина? Ты видел, ведь никто из них не хотел идти на тропу!

— И это не главное, — так же безразлично повторил Серж.

— Я не пойму: а что же главное?

— Главное — сделать дело. Мы это умеем. И должны уметь заставлять других. Вон, смотри!

Ворота блестели свежей краской, и следов от отодранных звезд уже видно не было.

* * *

На пустыре за железнодорожными путями лениво мигали синими маячками желтые милицейские «УАЗы», на первый взгляд хаотично толклись люди в форме и штатском, молоденький сержант приваживал к предполагаемому следу некрупную черную овчарку, та вскидывала голову, фыркала и садилась на задние лапы. На самом деле хаос осмотра имел свою логику и упорядоченность, центр которой находился там, где работала оперативно-следственная группа.

— Двадцать три колотых и пять резаных, — сообщил Калинов, переворачивая второй труп. На первом он насчитал тридцать шесть ран, на третьем тоже целого лоскута не осталось, к тому же поза наводила опытного судмедэксперта на неприятные подозрения.

— Двадцать три колотых и пять резаных ранений, — послушно, как школьник на диктанте, записал в протокол прокурорский следователь. Он был совсем зеленый, только из института, так что никто не знал ни имени, ни фамилии круглолицего веснушчатого паренька, явно робеющего на месте тройного убийства. И понятые — простуженный плюгавый мужчина и грузная женщина в железнодорожной форме — тоже чувствовали себя не в своей тарелке и старались не смотреть в сторону растерзанных трупов.