Дезмонд сам не знал, чего больше в этой переписке — радости или боли. Потому что иногда она заставляла его по сотне раз проверять входящие сообщения — и зачастую он сам мечтал, чтобы не пришло ничего. Если же писем не было, он начинал волноваться, потому что прекрасно знал, чем Инэрис занята.

Иса могла ответить с большим запозданием несколькими улыбками и словами наподобие: «Я бессмертна. Не напрягайся». Не напрягаться было трудно. Нервы начинали шалить, и Дезмонду всё труднее было удерживать данное слово и оставаться вдалеке от Земли.

Сам он не отвечал лишь тогда, когда оказывался в зонах, напрочь лишённых связи — и ещё, в тот самый вечер, когда он узнал про Нолана.

Он тогда не спал всю ночь, вспоминая другую миссию. Планету, на которой он провёл месяц, куда прилетел двадцать лет назад, рассчитывая на полное одиночество. И где впервые за тысячу лет увидел Её.

Дезмонд понятия не имел, что могла Луана делать в этом мире. Впрочем, мир был весьма похож на Луану — там были яркие, насыщенные красками лета ночи, две луны и комфортабельные отели, в которых они сталкивались по пять раз на дню.

— Чем ты занимаешься? — спрашивал Дезмонд.

Луана молчала, и Дезмонду казалось, что она боится чего-то.

Дезмонда тянуло к ней. Не так, как к Инэрис. Инэрис походила на обжигающий и в то же время ледяной свет звезды. Луана казалась теплом и очарованием летней ночи, воспоминанием о времени, когда Дезмонд не знал, что такое настоящая боль.

Луана говорила с ним, но напрочь отказывалась о чём-то вспоминать. Улетали с планеты они вдвоём, на рейсовом транспортнике, и Дезмонд сам не понял, как это случилось — в каюте было жарко, а Луана была так упоительно красива… Она сама упала к нему в руки, и Дезмонд не смог бы отвергнуть этот нежный плод, как бы не хотел.

Они катались по узкой кровати, судорожно стягивая друг с друга одежду, а потом Луана лежала в его руках и гладила его плечи, легко касалась пальцами щёк.

Впервые за долгое время Дезмонд был счастлив. Ему казалось, что он дома, хотя дом и был далеко. Весь мир тонул в синих, ласковых, как морские волны, глазах. И он уснул так — впервые за долгое время спокойно и без сновидений.

Наутро он проснулся первым и, увидев лежащую рядом с собой Луану, какое-то время просто смотрел, пытаясь решить, что делать дальше. Он хотел увезти Луану на Интаку. Он хотел показать ей свой мир. Он хотел… он слишком много всего хотел в этот миг.

Луана проснулась. На секунду замерла, затравленно глядя на него, а затем вскочила, кутаясь в простыню, и прижалась спиной к противоположной стене. Дезмонд мог бы рассмеяться над этой странной стыдливостью, но в тот миг ему было не смешно.

— Что? — спросил он.

Луана продолжала смотреть испуганно.

Дезмонд встал и попытался подойти к ней, но Луана отпрянула, будто кролик при виде хищника.

— Луана?

— Прости.

— Ничего, но… — Дезмонд снова протянул к ней руку. Осторожно, опасаясь спугнуть, но едва пальцы Дезмонда коснулись её плеча, Луана отпрянула опять. — Мне нужно идти.

Луана отвела взгляд и принялась искать одежду.

Дезмонд не глядя поднял с пола свою рубашку и протянул ей.

— Спасибо, — Луана поспешила закутаться в мягкую ткань.

Дезмонд сел на постель и уставился перед собой. Смотреть на Луану он не хотел.

— Ты не объяснишь мне ничего? — спросил он, когда Луана уже закончила одеваться и замерла почему-то, не решаясь двинуться к двери.

Луана под его взглядом сделала шаг и почти коснулась панели, раздвигающей двери, но замерла.

— Дез… монд…. — она снова замолчала. — Меня ждёт Анрэй.

— Прости?

Луана повернула голову, но в глаза ему так и не посмотрела.

— Анрэй, Дезмонд. Твой брат и мой супруг.

Дезмонд встал и, преодолев разделявшее их пространство в два шага, поймал лицо Луаны в ладони, заставляя посмотреть себе в глаза.

— Тогда… что было вчера?

— Я не должна была. Прости.

Дезмонд тихонько зарычал. Ярость возвращалась на своё законное место.

— Дезмонд, у меня есть долг, — произнесла Луана и посмотрела, наконец, ему в глаза.

— Я уже слышал про долг!

— Тогда ты знаешь всё, что я хочу тебе сказать.

Луана на секунду прижала ладонь Дезмонда к щеке, коротко поцеловала и попыталась отвернуться к двери, но Дезмонд опять удержал её — теперь уже за плечо.

— Луана, в тот раз я предлагал тебе… предлагал тебе бегство. Предлагал неизвестность. Я понимаю, почему ты отказалась уйти. Если ты уйдёшь со мной сейчас, то ты станешь одной из самых уважаемых женщин в содружестве. Я дам тебе всё. Ты можешь стать супругой магистра Ордена…

— Ордена! — Луана вырвалась и неожиданно расхохоталась — пронзительно и зло, — как я устала от ваших Орденов, если бы ты знал… Ненавижу. Вас всех. У меня свой долг, Дезмонд. Я поклялась, что буду с ним.

Смех перешёл в тихий всхлип. Больше Луана не сказала ничего. Молча скользнула рукой по панели на стене и исчезла в коридоре.

Едва дверь закрылась за ней, Дезмонд со всей силы ударил по стальной панели, так что она прогнулась под ударом его кулака. Потом ещё раз и ещё.

Он бесновался не меньше часа, пока в каюте не осталось ничего, что можно было бы разбить…

Наутро после того, как Иса напомнила ему о Нолане, Дезмонд всё ещё не мог избавиться от воспоминаний о той ночи. Но заметив, что коммуникатор, лежащий на тумбочке, слабо мерцаем, всё-таки взял его в руки.

«Привет. Как ты?»

Ответ пришёл сразу же.

«Привет. Я волновалась. Ты где?»

Дезмонд вздохнул и тихонько рассмеялся.

«Не парься. Я бессмертный».

Тут же в ответ пришло несколько улыбок и короткое:

«Всё равно. Не пропадай».

Эти письма были настолько слабой заменой того, в чём он нуждался на самом деле, что даже сравнивать их с недолгим утренним счастьем он не мог. Но Дезмонд писал, и боль стихала постепенно — как это было между ними всегда.

***

Дезмонд вышел из бара, оставив Ричарда развлекаться с двумя красотками, и замер, опираясь на мраморный парапет набережной. Посмотрел на небо, выискивая маленькую звёздочку Интаки. Потом не глядя достал комм.

Вот уже почти неделю Инэрис не отвечала, и он не особо-то ждал ответа прямо сейчас. Скорее чего-то вроде: «Не парься. Я бессмертна».

Писем от Инэрис в самом деле не было. Зато была куча пропущенных вызовов и одно-единственное сообщение от Аэция: «Срочно. Позвони».

Дезмонд вздохнул