стоял, пришлось выкраивать время в распорядке дня. Спасало меня только то, что как сильнейший боевик он регулярно был в разъездах по поручениям семьи. Но бьёт он, конечно, не считаясь с тем, что я слабее, поэтому приходится быть аккуратным и строго контролировать себя: всё же неодарённый я лишь официально.

– Ну что, готов получать на орехи? – спросил он, скинув футболку и поигрывая мышцами.

– Ха, да я сам раздам не хуже, – усмехнулся я в ответ на провокацию. – Давай, дядька, докажи, что ты ещё не старик.

Крякнув, Фёдор сделал подшаг и рванул ко мне, практически выстреливая собой над землёй. Мне пришлось рухнуть на землю ничком, чтобы меня не смело. Откатившись и упруго встав на ноги, я отскочил назад.

– С места в карьер? А как же любезности?

– Будут тебе любезности. Смотри, как старый умеет, – сказал он и, присев, начал крутиться на руках, выписывая ногами широкие круговые махи.

– А, танцевать научился, хвалю, – сказал я, попробовав пнуть его.

Но он сменил вектор движения, и я попал по уходящей ноге, разве что ускорив её. В ответ же получил сильный удар с другой ноги.

– Хитро, но выглядит смешно. Но признаю, не совсем ещё старый.

– Согласен, баловство одно.

С силой выпрямив руки, он оттолкнулся от земли вверх и приземлился, крепко встав на ноги. Замерев на секунду напротив, мы сошлись в рукопашной, мутузя друг друга почти без защиты.

– Крепок, мелкий, – сказал он, потирая костяшки. – Ты что, прошёл суровые тренировки восточных мастеров из фильмов? Раньше вроде помягче телом был.

– Что? Нет…

Чёрт, совершенно не заметил, как в горячке боя покрылся недавно разученным «покровом». Саднит от ударов, но в этой части тренировки я обычно получал десяток очень больнючих синяков. Защитный эффект, значит? Познание себя в бою, да? Звучит, действительно, как какой-то штамп из популярных фильмов. Сосредоточившись, я убрал «покров», а потом вернул. А что, неплохо.

– Ну что, закончим?

– Да мы же только начали. Ну ладно, вижу, ты становишься всё лучше и лучше, так что последняя сшибка. Но, – поднял он палец вверх, – покажи мне всё, что можешь. Я в этот раз сдерживаться не буду. Сделаем всё по-взрослому.

– Дар? Ты ж меня размотаешь, – удивился я.

– А вот и посмотрим. Убить не убью, но, если сглупишь, что-нибудь ненужное могу сломать или оторвать. Так что будь готов.

Шутка? Если бы! Буду так думать – точно не досчитаюсь какой-нибудь конечности. Дядька таким не шутит. Все силы ему подавай, вот же. Однозначно что-то понял, когда колотил по мне под «покровом». Ладно, посмотрим, как оно пойдёт.

Но времени на рождение умных мыслей мне не дали. Фёдор подскочил и попробовал схватить меня за грудки, чтобы швырнуть. Руки я отбил, а пинок принял со всем тщанием, упал, откатился, и тут же отпрыгнул в сторону: на то место, где я только что стоял, он приземлился с прыжка. Подножку он отбил и дал кулаком в лицо, удар я заблокировал скинутой рукой, и меня вновь отшвырнуло в сторону.

Развернувшись, я выдал двоечку по корпусу, с уводом головы (куда он опять метил) вправо и добавил коленом в прыжке. Удары по корпусу он проигнорировал, а колено заблокировал локтем. Пока меня перехватывали в полёте для броска, я зацепился руками за плечо и рванул на себя. Полетели в итоге мы оба. Не вставая, я попробовал пнуть дядьку в голову, но отдёрнул ногу, когда понял, что он сейчас её схватит.

– На полную, Лёня! – крикнул он и, не вставая, хлопнул по земле.

Я недоумённо посмотрел, прищурился и с рыком отпрыгнул в сторону. На месте, где я только что стоял, выросло полуметровое копьё из спрессованной земли и почти сразу обвалилось. Ещё прыжок, ещё копьё.

– Ты что творишь, хрыч старый?! Дубина, меня распотрошит!

– Прыгай, прыгай! Мы ещё не закончили, – сказал он и, оскалившись, рванул на меня.

Сейчас он затормозит, может, уронит, и формируемое копьё пронзит меня насквозь. Я прямо ощущаю, как оно начинает формироваться за спиной. Фёдор летит на меня в прыжке, медленно протягивает руку. Так медленно, что я успеваю среагировать и так же медленно отвести его растопыренную ладонь в сторону и, схватив чуть выше запястья, перекинуть его через себя на то место, где я чувствовал его копьё.

– Бл…! – Дядька приподнялся и смущённо посмотрел на меня. – Ты это… ничего не слышал. – Он отряхнулся, покрутился, разминаясь, и тихо спросил: – Это что было, Леонид?

Я подумал. Прикинул. Почесал затылок.

– Не знаю. А что было? – спросил я Фёдора.

– Ты меня за дурака держишь? Или действительно не понимаешь? – ласково спросил он меня. – Я твою реакцию знаю, не мог ты меня переиграть на бросок, если я не поддаюсь. А ты ещё и швырнул меня под сформированную технику, точненько на неё. Копьё мне чуть ногу не пробило. Ты ведь чувствовал. Я видел, как ты уходил от них. – Он сжал моё плечо. – Поэтому ответь мне, что произошло.

– Я видел твоё движение, и оно было очень медленным. А твоя способность? Я её, наверно, просто ощущал, – сдался я.

– Так, давай-ка мы с тобой прогуляемся до артефакта, – сказал дядька и потащил меня к дому. – А там уже всё будет ясно.

– Думаешь, это оно? В пятнадцать лет? Так же не бывает.

– Что бывает, что нет, я получше твоего знаю. Так что давай, руку на камень – и посмотрим, что там у кого бывает.

Спалился, вот же засада. Артефакт опять покажет, что я неодарённый. И как теперь оправдываться? Шестое чувство? Так это тоже вариант проявления способности. От внимательного ока бойца не ускользнуло, как я избегал его ударов. А чужие способности я чувствую отлично. Хотя тот момент с броском мне самому непонятен. Новая грань дара?

Тем временем мы дошли до дома и поднялись в тренировочный зал. Фёдор достал из кладовки коробку с каменным кубиком одноразового артефакта-определителя и протянул мне.

– Ну, чего тянуть, хватай, и всего делов, – поторопил он, заметив мою нерешительность.

Не говоря ни слова, я вытащил из коробки камень. Он хоть и называется артефактом, но на самом деле это просто особенность породы, способной проводить энергию, генерируемую одарёнными, хотя для точного измерения его всё же как-то модифицируют.

Впрочем, против обыкновения, в этот раз я его сразу же выронил на пол, тряся обожжённой рукой. Фёдор присел, повёл рукой над пыхающим жаром камнем и захохотал.

– Вот как… – сквозь смех силился сказать он. – Ха-ха, ну я не могу просто. В пятнадцать лет… Ха-ха-ха, – не мог он остановиться. А потом,