— Эка как вы глубоко копнули-то, — аж прицокнул языком и покачал головой Николай Николаевич. — Вот только на одной вере далеко не уедешь. Еще и материальное воплощение желаемого потребно иметь перед глазами, для поддержания той самой веры. Но, ежели картинка не соответствует ожиданиям, начинаются проблемы. Или вы полагаете, что все моряки нашей эскадры остались довольны итогами сражения? Лично я более чем уверен, что многие втихую костерят Николая Оттовича за не доведение дела до конца. А это тоже нехорошо, когда подчиненные разочаровываются в решениях своего руководства. В том числе по этой причине я не испытывал особого восторга, когда читал о достигнутых победах. Вот если бы все то же самое было пущено на дно морское силами лишь легких крейсеров да эсминцев — можно было бы только поаплодировать творцам данной виктории. Однако записать на счет восьми дредноутов, четырех крейсеров и сорока эсминцев лишь три откровенно слабеньких немецких корабля — это не повод для гордости. Как я уже ранее сказал, это, скорее, питательная среда для появления кривотолков. Именно в последнем и заключается основной отрицательный эффект — не просто народ, а те, кто воюют, начнут сомневаться в своем командовании. Сомнения же на войне — прямой путь к проигрышу. Солдаты и матросы должны четко знать, что их командиры — самые лучшие и ведут их исключительно к победе. Пока что же у наших моряков вместо «громкого выстрела» вышел «холостой пшик». Впрочем, не они первые, не они последние, у кого не получилось продемонстрировать всю свою силу. Взять хотя бы тех же англичан. У меня складывается такое впечатление, что у них воюют одни только подводники. Немецкие дредноуты уже столько раз наведывались к берегам Великобритании для обстрела их портов и городов, а Гранд Флит до сих пор еще ни разу не показался близ Гельголанда, единственно откуда могут действовать германские линкоры. Лишь их линейные и броненосные крейсера время от времени «выходят на прогулку», да и только. Так, глядишь, выйдет, что мы первыми повстречаемся в бою с линейными кораблями Кайзерлихмарине. — Знал бы он в этот момент, насколько его вывод был близок к реальности!

Пять дней ушло у тральных сил немецкого флота на проверку безопасности подходов к Данцигскому заливу после столкновения охранения с главными силами Балтийского флота. Прекрасно зная любовь русских к минному вооружению, вице-адмирал Шмидт вполне обоснованно опасался появления минных полей близ его основной маневровой базы. Но, судя по отрицательному результату поисков, потеря трех кораблей стала той самой ценой, которую германскому флоту пришлось заплатить за срыв как раз таки крупной операции по минированию. Во всяком случае, он не мог найти иного обстоятельства последующих действий своего визави, который поспешил отступить, даже не разведав своими эсминцами обстановку в заливе. Направляйся он сюда для навязывания сражения, последнее непременно было бы произведено, не смотря на раннее обнаружение их сил. По крайней мере, логика и опыт подсказывали ему именно это.

Тем временем, несколько сдвинувшаяся по срокам операция прорыва в Рижский залив отнюдь не была отменена. Из Киля подошли покинувшие на время Гельголандскую бухту три линейных крейсера, что означало — настало время выступать в поход. В ополовиненную 2-ю разведывательную группу уже временно перевели крейсер «Кольберг», а остатки 9-ой флотилии эскадренных миноносцев свели с 10-ой полуфлотилией, тем самым полностью восстановив первоначальный количественный состав первой. Потому все было готово, и в 8 часов утра 14 декабря огромный караван тральщиков потянулся на выход из родной гавани.

К немалому сожалению германского вице-адмирала, две пятых выделенных ему тральщиков представляли собой мобилизованные рыбацкие шхуны, что на длительном переходе могли поддерживать скорость не более 8 узлов, отчего весь путь до Ирбенского пролива обещал занять аж 25 часов. По этой причине он и передал приказ сниматься с якорей в 8 утра, чтобы спустя сутки тральщики смогли прибыть к месту своей основной работы с первыми лучами солнца и, соответственно, заняться своим делом при свете дня.

Естественно, тащиться с той же скоростью всем прочим кораблям не имело никакого смысла. Особенно дредноутам, экономичный ход которых вдвое превышал максимальные возможности вчерашних траулеров. Потому, помимо шести легких крейсеров и 11 эсминцев авангардного отряда разведки, на выход потянулась 4-я резервная линейная эскадра, в состав которой входили 8 эскадренных броненосцев. Ну и временный флагман Эрхарда Шмидта, большой крейсер — по современной классификации германского флота, «Фон-дер-Танн». С отставанием на 60 миль вслед за ними должны были выходить еще две резервных линейных эскадры, в которые входили все оставшиеся броненосцы. С прикрытием из пяти не просто старых, а практически древних бронепалубных крейсеров типа «Виктория Луиза» эта когорта инвалидов, поддерживая отрядную скорость хода в 12 узлов, должна была нагнать тральщики примерно за пару часов до наступления светлого времени суток. Все же прочие корабли представляли собой скоростную часть эскадры и должны были отправиться вслед за тихоходами с наступлением сумерек. Во-первых, так они не создавали толчею, которой и так хватало в избытке, учитывая свыше полутора сотен участвующих в операции судов. Во-вторых, таким образом, вице-адмирал фон Ланс, командующий 1-ой линейной эскадрой, обезопашивал свои дредноуты от атак русских субмарин, как при выходе из залива, так и в пути. Слишком уж много пароходов уже были торпедированы ими с начала войны, чтобы не учитывать факт их возможного присутствия. Хотя, справедливости ради, стоило принять во внимание, что ни одна атака на крейсер или эсминец у вражеских подводников не увенчалась успехом. А ведь таковых фактов уже насчитывалось с полдюжины. Не меньше! Видимо, отличная подготовка германских военных моряков, и маневренные характеристики кораблей позволяли противостоять подводному противнику в должной мере, чтобы не бояться высунуть свой нос из охраняемой гавани. Так он полагал. Ведь в Северном море, где и проходила его боевая служба, англичане, конечно, тоже предпринимали попытки нанести удар из-под воды. Но пока удача сопутствовала морякам Кайзерлихмарине, и те уходили ни с чем. Потому ему было на что опираться, делая свои выводы. К тому же, здесь условия плавания для подлодок становились уже совершенно невыносимыми, учитывая проблему обледенения корпусов, так что и риск быть ими атакованными с каждым новым днем все более стремился к нулю.

Ох, как же был прав вице-адмирал фон Ланс, все же опасаясь русских субмарин. И как же он был не прав, предполагая, что те уже расползлись по своим «норам» на зимовку. Вполне возможно, тем «малюткам», что привлекались к патрулированию близ минных полей, уже пришла пора становиться на прикол. Но вот «Акулы» далеко не все оставили свои охотничьи угодья, и головная лодка этой серии, то есть сама «Акула», как раз находилась на траверзе южной оконечности Готланда,