— Див! Дивена, посмотри на меня! Открой глаза! Скажи что-нибудь! Эй, да ты вообще живая?!

— Кажется, — хрипло подтвердила я, мотаясь в чьих-то сильных руках, как тряпичная кукла в цепких ладошках ребенка. — Да отпусти ты меня, всю душу вытрясешь!

— Живая? Тогда открой глаза и посмотри на меня! — не поверив этому смелому утверждению, потребовал до боли знакомый голос.

Я послушалась и, морщась, разлепила веки, Впрочем, ничего особенного, заслуживающею внимания, вокруг не обнаружилось. Какая-то маленькая комнатка, темная, пыльная и почти пустая, если не считать длинной лавки, на которой лежала я, и Тройдэна, встревоженно суетящегося рядом, показалась мне чем-то странным, ирреальным, будто пришедшим из неприятного сна.

— Трой, где это мы? — мрачно поинтересовалась я, поняв, что созерцаемое помещение не находит отклика в моей памяти.

— Ты что, ничего не помнишь? — изумился приятель, от удивления даже роняя полог из энергии Здравия, коим, видимо, обмахивал меня последние пять минут, — Выпуск, экзамены, ристалище…

— Это я помню, — поморщилась я. — Именно на ристалище меня чуть не разорвали какие-то гады. А дальше — провал. Так чем все закончилось?

— Отец и наши славные преподаватели расшвыряли упомянутых гадов, извлекли полузадушенную тебя и приволокли сюда. Хотели оставить Аррина на случай, если что-нибудь понадобится, но я помню, как ты «любишь» этого искусника, и попросил его уйти, от греха подальше.

Я страдальчески закатила глаза. Похоже, экзамен провален. А как еще назвать то, что я учинила?! С мороком как с настоящим грифоном воевать взялась, на темное заклинание ответила светлым, да так, что едва не поплатилась жизнью… Кроме того, левую руку как-то подозрительно щипало и слегка подергивало. Обычно человеческое тело так реагирует на свежие переломы, качественно сращенные магией. М-да-а… Вот тебе и лучшая выпускница…

— Так где мы сейчас находимся?

— В комнате, куда уносят пострадавших на ристалище, — пожал плечами мой приятель. До тебя здесь Финелла лежала, ее кто-то здорово порвал, искусник Ганнит замучился кровь останавливать и раны зашептывать.

После последнего сообщения я, как раз разглядев на полу какие-то подозрительные темные пятна, очень напоминающие успевшую впитаться в доски кровь, аж подскочила и кубарем скатилась с лавки.

— Пошли!

— Ты что? Куда?! Еще кости небось не срослись, а туда же!

— Трой, уведи меня отсюда! — взмолилась я, хватаясь одной рукой за Тройдэна, другой за стену и вставая. — У меня ничего не болит, честное слово! Пошли, пошли, пошли куда-нибудь!

— Ладно, — решил приятель, обхватывая меня за пояс и помогая устоять на подламывающихся ногах. — Пойдем в «Пескаря и чернильницу», тебе нужно поесть и набраться сил.

Я поспешно закивала, мечтая убраться все равно куда, лишь бы подальше от этого ристалища, на котором я ухитрилась сесть в такую глубокую позорную лужу.

«Пескарь и чернильница» был довольно знаменитым и весьма примечательным местом. Началось все с того, что этот маленький плавучий кабачок, тогда еще называвшийся просто «Веселый пескарь», облюбовали для своих посиделок школяры, благо находился он недалеко от Школы и дрейфовал как раз поверх проходящего по речному дну силового потока, что на «ура» было встречено всеми учениками, очень ценившими возможность утолить не только физический, но и энергетический голод. Как раз в том месте узкая и порожистая Лейета разливалась широким и довольно глубоким озерцом, дающим возможность в вечерние часы полюбоваться россыпью разноцветных огоньков на противоположном берегу, что очень приветствовалось романтично настроенными парочками, а также школярами, желающими попрактиковаться в пространственной магии. Владелец кабачка сначала не был в восторге от наплыва студиозусов, но потом живо просек выгоды и начал привечать воспитанников Школы, делая им скидки и давая ценные советы относительно меню. Ученики, в свою очередь, вели себя спокойно, вежливо и корректно, иногда брались за несложные магические заказы и вообще всячески старались продемонстрировать свой мирный нрав. Вскоре горожане узнали, что в маленьком кабачке-барже можно получить недорогие услуги магического профиля самых разных направлений и специализаций. Переименование же этого славного заведения в «Пескаря и чернильницу» произошло в один холодный осенний день, когда на баржу приплелся неграмотный бродяга и, не разобравшись, что к чему, пристал к почтенному клиенту, богатому купцу, с просьбой написать под его диктовку письмо. Помнится, всем прочим посетителям в тот день было очень весело, чего не скажешь о виновниках происшествия — один раздувался от злости, а другой бранился от испуга и возмущения.

Усевшись за угловой стол и сделав заказ тут же подскочившей девушке-разносчице, я хмуро уставилась на плещущуюся за бортом хрустально-чистую воду, от нечего делать следя за мальками какой-то придонной рыбы, увлеченно играющими в прятки в густых зарослях травообразной подводной растительности. Лейета, берущая начало от горных родников, и без того была довольно чистой рекой, а в черте города ее еще и очищали специальными заклинаниями, придавая воде изумительную прозрачность и легкий голубоватый оттенок. Энергетический поток, над которым мы устроились, щедро делился неоформленной энергией, которую мое тело начало с привычной готовностью рассортировывать и преобразовывать для собственных нужд.

— Ну, чего такая злая? — преувеличенно бодро и весело поинтересовался Тройдэн, проследив за направлением моего взгляда, но не найдя там ничего, заслуживающего столь пристального внимания.

— А ты случайно не слышал… ну, что там про меня искусники говорят? — вместо ответа спросила я, нервно поигрывая бахромой, которой был кокетливо обшит край скатерти, вернее, серо-сизой тряпки, косо лежащей на столе, и переводя глаза на противоположный берег озера. Там, кажется, творилась какая-то драка, но на таком расстоянии хмар что поймешь. Может, там и плясали.

— Слышал! — радостно подтвердил приятель. — Между прочим, все тебя хвалят.

— За что?! — схватилась я за голову, не понимая, то ли Трой настолько изощренно издевается, то ли у него страшные проблемы с чувством юмора. — Хорошо еще, что трансформироваться не взялась, а то вообще опозорилась бы на весь свет! Виданное ли дело, я же морок грифона Сонным Ветром атаковать вздумала!

— Как это ты так? — поразился Тройдэн.

— Да я думала, что он настоящий! — нервно отозвалась я, покосившись на приятеля и вновь поворачиваясь к противоположному берегу. Нет, похоже, там все-таки драка. И куда городская стража смотрит? Скоро в центре города даже искусникам станет небезопасно появляться без эскорта охранников и магического щита. — Кто ж знал, что наши уважаемые преподаватели морок пологом невидимости прикрыть додумаются!

— Я, честно говоря, тоже сначала решил, что он живой — слишком уж естественно и непринужденно эта тварь рычала, клекотала и парила над землей, — немного помявшись, признался Трой. — Но потом подумал: ну где бы наши дражайшие искусники-преподаватели взяли настоящего грифона, да еще в начале лета, когда у них брачный период и подходить к этим зверюгам отважится разве что сумасшедший?!