— Послушайте, святой отец. — Брансуик взял пастора за плечи и повел его туда, откуда тот появился. — Ничего ужасного здесь не происходит. Все просто прекрасно.

— Прекрасно? — взвизгнул священник, останавливаясь и недоверчиво вглядываясь в его лицо. — Что в этом прекрасного, Теодор Брансуик? Одно дело Элви. Это добрая, богобоязненная женщина, пусть даже у нее больше нет души. Но привезти сюда шесть — или больше? — этих тварей!..

— Святой отец, сейчас не время и не место! — отрезал Брансуик, пытаясь подтолкнуть его к выходу. — Если хотите поговорить со мной на эту тему, заскочите ко мне утром в офис. Тут отмечают день рождения Оуэна, и я не хочу портить ему праздник.

— Оуэна? — поразился патер. — О, пожалуйста, успокой меня! Он же не позволит Элви укусить себя? Что, если он тоже обратится в одного из них? Я не хочу потерять еще одну душу в моем приходе. С Элви уже ничего не поделаешь, но Оуэн... Он же еще мальчик. Он...

Ледяным взглядом Виктор проводил Брансуика, все-таки сумевшего вывести человека из ресторана. Никого на свете он не ненавидел больше, чем церковников. Это при их попустительстве сожгли его жену. В тот момент он был готов растерзать их всех. Его брат Люциан не позволил. И сейчас, три столетия спустя, жажда мщения начинала жечь его изнутри от одного вида духовного лица. Не важно, к какой церкви он принадлежал. Он ненавидел их всех скопом.

— Извините за сцену, — пробурчал Брансуик, останавливаясь у их столика. — Отец О'Флаэрти человек эмоциональный, но безобидный. — Кивнув им, полицейский отошел. — Я сейчас вернусь.

Он заторопился в заднюю часть ресторана, где скрылся за аркой, украшенной занавеской из бус. Судя по всему, это был ход на кухню. Харпер вернулся и занял свое место.

— Ну что ж! — Ди-Джей сделал веселое лицо. — Может, мы наконец сподобимся увидеть Элви.

— Слава Богу! — скучным тоном заявил Эдвард. — Тогда я попытаюсь прочитать ее сознание и удалюсь. Ненавижу захолустные городишки.

— Если ты так уверен, что она тебе не подойдет, почему бы сразу взять и не уехать? — предложил Виктор и получил в ответ враждебный взгляд.

— Не считай меня за дурака, Аржено. Я дождусь ее, чтобы просто увериться, что не напрасно потратил время на эту дальнюю идиотскую поездку.

Виктор равнодушно пожал плечами. Мужчина страшно раздражал его, но оставалась надежда, что это не продлится долго, если он не сумеет просчитать Элви.

— Кстати, о дураках, — не останавливался Эдвард, пронзив Виктора взглядом. — Ты всерьез полагаешь, что мы поверим, будто ты приехал сюда, чтобы присмотреть себе спутницу жизни?

Виктор почувствовал, как резко выпрямился Ди-Джей, а другие уставились на него с новым интересом. Брови у Алессандро вопросительно приподнялись. У Харпера лицо оставалось беззаботным. Он, да и остальные тоже прекрасно знали, что Виктор является исполнителем — одним из тех, кто приводит в исполнение приговоры Совета. Поэтому вряд ли они сомневались в том, что его привело сюда не желание подыскать себе подругу, а дела, каким-то образом связанные с Советом.

— Ну так как, Аржено? — напомнил Эдвард.

Возмутившись, Виктор повернулся, чтобы поставить на место бессмертного, осмелившегося задать подобный вопрос, но ему помешал неожиданно появившийся Брансуик.

— Как вы тут? — поинтересовался капитан, усаживаясь за стол, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Девушки уже прибыли, и Мейбл появится здесь с минуты на минуту.

— Мейбл? А это кто? — удивился Алессандро. — Я приехал познакомиться с Элви, а не с Мейбл.

— Да-да, понимаю, — подхватил Брансуик. — Но Мейбл организовала это мероприятие.

— А я думал — Элви, — нахмурился Харпер. — Она договаривалась обо всем, дала свой электронный адрес, пригласила, описала, как доехать...

— Да, со мной тоже, — подтвердил Алессандро.

— И со мной. — Прищурившись, Эдвард разглядывал капитана. Как показалось Виктору, он уже прочитал мысли полицейского и, судя по всему, был огорошен тем, что узнал. Но Виктор не успел сделать то же самое, занавеска из бус, отделявшая зал от кухни, шевельнулась, и в помещении повисла напряженная тишина.

Брансуик оглянулся через плечо.

— О! Вот и она. Сейчас вернусь. — Поспешно вскочив, он заторопился в ту сторону.

— Так кто это? — Алессандро обвел глазами сидевших за столом. — Некая Мейбл или некая Элви?

— Эта женщина не из бессмертных. Если она и есть Элви, мы можем отправляться домой, — сказал Ди-Джей, но его глаза с интересом следили за женщиной, пока Брансуик вел ее к их столу.

На взгляд Виктора, ей было примерно шестьдесят. Высокая, хорошо одетая, с пепельными волосами. Гладкое, почти без морщин лицо еще сохраняло следы былой красоты.

— Мейбл, это Эдвард Кенрик, Харпер Стоян, Алессандро Киприано, Виктор Аржено и его друг Ди-Джей Бенуа, — представил ей капитан сидевших за столом и немного помедлил. — Джентльмены, это Мейбл Аллен.

Виктор с любопытством разглядывал Мейбл. Значит, это подруга Элви по совместному бизнесу. Брансуик обмолвился, что ее мнение много значит для Элви, но Виктор приехал сюда не ради романтических забав, потому снизошел лишь до легкого кивка.

Другие «соискатели» проявили больше заинтересованности и произнесли по нескольку слов в знак приветствия. А вот Ди-Джей встал, приложился к ее руке и промурлыкал:

— Enchante[3].

Виктор закатил глаза. Обычно Ди-Джей пользовался этим приемом, когда пытался охмурить представительниц противоположного пола. Те, как правило, были молоденькими и в ответ начинали млеть и таять, как масло. Но на Мейбл не так-то легко было произвести впечатление. Эта дама даже не расщедрилась на улыбку. Хуже того, поджала губы и быстро отдернула руку.

Затем она обратила свой придирчивый взор на Виктора. Стало ясно, что он не прошел собеседование. Уголки ее губ недовольно опустились — ей явно не понравилось, как он одет и как причесан.

— Вам нужно постричься, — заявила Мейбл и повернулась к Ди-Джею, обращая и на него свое неудовольствие. — Вам двоим. И еще побриться.

Замечание заставило Виктора провести рукой по щеке. Он поморщился, наткнувшись на щетину. Когда этим вечером за ним заехал Ди-Джей, Виктор только что проснулся. Ему едва удалось выпить пару пакетов крови, как ожил домофон. Пока молодой человек расхаживал по его квартире и совал любопытный нос во все углы, Виктор сумел заскочить в душ, а потом впопыхах одеться. Из головы совсем вылетело, что еще следует побриться, а заодно и причесаться: как волосы торчали в разные стороны, когда он вылетел из душа, так они и высохли. Естественно, вид у него был взъерошенный.

Выразив ему свое неудовольствие, Мейбл Аллен обратила внимание на оставшихся троих. К ним она отнеслась с большей благосклонностью, хотя не удержалась от презрительной усмешки, оглядывая смокинг Эдварда. Тем не менее от нее не последовало ни порицания, ни одобрения, только короткий легкий кивок, который, наверное, означал: «Ладно, сойдет». Она явно предпочла их аккуратность его свободолюбию и небрежности.