Львица стояла неподалеку от дома, всё ещё не решаясь ни уйти, ни войти. Она просто слушала, стараясь не показывать своего присутствия и надеясь, что о ней забудут.

— Да. — растерянно ответила она. — Вы когда-то помогли моему отцу, почти десять лет назад. Он… он тогда напал на вас, желая похитить кристалл. Вы взяли с нас обещание никогда не приходить сюда, но ситуация… всё вышло из-под контроля.

Было видно, что Софи неловко напоминать обо всем этом. Обычно уверенная девушка смутилась, будто виновная преступница перед лицом суда. Но, вопреки её ожиданиям, судья не собирался выносить никакого приговора.

— Помню. Вы потомки казненных сифтов. Ладно, уходите и впредь постарайтесь сдержать данное мне слово.

— Но, понимаете… — неуверенно возразила Софи, невольно переводя взгляд на дверной проем, за которым виднелся силуэт Райнхарда.

— Какие бы ни были у вас долги перед этим дьяволом, с этого момента они прощены.

Шац сделал шаг к двери. Он был возмущен. Не от того ему нужно было что-то ещё от Софи, а просто от столь наглого уверенного тона смертной женщины, которая вот так распоряжалась ЕГО делами. Заметив это, Софи сделала такой же неуверенный шаг назад, но уходить ещё не решалась.

— Послушайте, сейчас я действующий наследник Сифа. — строго заговорила женщина в сторону львицы, игнорируя недовольство мужчины. — Мы находимся на территории мира смертных. Никакой дьявол не может противиться здесь моему решению, даже если сам владелец ада поднимется на эту землю. Поэтому успокойтесь и уходите. Можете использовать телепортацию. Всего доброго.

Наблюдая за ситуацией и за тем, как всё больше негодования появляется на лице Райнхарда, Ева шагнула к нему, как бы преграждая путь наружу. Она не могла дотронуться до мужчины, но все же положила свою призрачную ладонь поверх его плеча. Неловкая, но теплая улыбка появилась на её лице.

— Ну что ты, она всё равно уже выполнила свою часть уговора. — тихонько шепнула Мерриман, чтобы успокоить разнервничавшегося дьявола.

Тот не находил слов. Пожалуй, впервые в его жизни женщина столь нагло говорила, что он должен ей подчиниться. Причем говорила даже не ему, а просто куда-то в сторону, но зная, что её слышат. Впрочем, ситуация не очень подходила для выяснения прав. Поэтому, невольно прижав к себе посильнее тело Евы и опустив сдержанный взгляд на её призрак, Райнхард лишь кивнул, пряча своё самомнение подальше внутрь до удобного случая.

Софи не нужно было просить дважды. Как только её убедили, что она свободна, сифта тут же поспешила уйти прочь. Уж что, а выяснять подробности происходящего ей было ни к чему. Напротив, никогда не видеть больше никого из здесь присутствующих — теперь стало её сокровенным желанием.

Черноволосая женщина резко закрыла дверь, войдя внутрь. Когда она обернулась к Еве и Райнхарду, на лице её уже не было и следа от слез. Ни покраснений, ни припухлостей. Будто она просто смахнула эти ненужные последствия и собиралась идти дальше, забывая о своих эмоциях. Лицо её было свежим, чуть бледноватым из-за оттенка кожи. Только сейчас Ева смогла осознать, что женщина, в принципе, не выглядит как мать восемнадцатилетнего ребенка. Она была молода и красива, будто ей недавно стукнуло двадцать пять, не больше.

— Так. Меня зовут Дженнифер Блэр. Я… — её уверенный голос вдруг надломился, она мельком взглянула на Еву и стыдливо опустила взгляд, — …я, действительно, являюсь твоей кровной матерью.

Ева невольно грустно улыбнулась. Кажется, они обе испытывали сейчас горящее чувство неловкости и недосказанности. Вот только Джен мучило нечто куда большее. Тем не менее, женщина откинула эмоции в сторону. Глубоко вздохнув, как бы давя в себе подошедший к горлу ком, она продолжила всё также четко и строго:

— Я очень много должна тебе сказать, но сейчас у нас нет на это времени. Мы должны поскорее вернуть тебя к жизни.

— Так это всё же возможно? — радостно воскликнула Ева, не сдержав порыв эмоций.

— Да. — Джен почему-то хмуро закивала и перевела взгляд на Райнхарда. — Но для этого нам нужно как можно скорее отправиться в ад.

— Что?! — голос дьявола прозвучал так громко, что Мерриман даже содрогнулась от неожиданности. — Вы в своём уме? Душам смертных нельзя пересекать порог ада или рая. Любой, кто тянется в эти миры с желанием вернуть себе бессмертие, вместо того чтобы подчиниться воле кристалла, будет тут же наказан. При перемещении душу Евы не ждёт ничего кроме тюрьмы, а после, возможно, сожжения в бездне. Хозяин ада не будет терпеть подобного непослушная закону мироздания даже от наследницы Сифа!

— Такой ты самоуверенный громкий праведник, который думает, что знает всё лучше других. — с недовольством заметила Джен, недобро смотря на Райнхарда. — Прям олицетворения своего вечно огненного отца в молодости.

Ева невольно улыбнулась. Даже несмотря на всю серьезность ситуации, её сейчас невероятно радовал простой факт того, что Дженнифер пытается им помочь, и её правда волнует проблема неожиданно появившейся дочери. Райнхард же снова выпал в осадок. Слишком ново для него было то, что смертная женщина может вот так просто говорить о самом правителе ада, будто о каком-то мальчишке-однокласснике.

— Душа Евы не отправится на адский суд. Вместо этого она соединиться с её телом, как если бы ты, Райнхард, умер в этом мире. — спокойно объяснила Джен, но понятнее от этого ничего не становилось.

— Подобное происходит только с ангелами и дьяволами. Да, НАС сложно убить в этом мире, ведь если доставить душу и тело обратно в родной мир — мы тут же воскреснем. Однако наследники Сифа не имеют такой способности. — не унимался Райнхард.

Ева лишь молчала, слушая разговор этих двоих. Она ещё так мало знала о правилах трех миров, что даже не находила, что сказать. Впрочем, если, по словам матери, подобное перемещение должно было помочь, девушка была готова попробовать, даже несмотря на опасения Райнхарда. В конце концов, Дженнифер явно знала больше, чем они.

Сама женщина же как-то стушевалась после очередного вопроса дьявола. Она задумалась на несколько мгновений, напряженно фыркнула и всё-таки произнесла:

— Это… — Джен невольно развела руками, — … это сложно объяснить. Но вы оба всё поймете, как только мы окажемся в аду. В конце концов, вы же не думаете, что я хочу отправить душу собственной дочери в пламя бездны?

Её взгляд уставился на Еву. В зеленых глазах женщины читалась искренняя растерянность. Она будто не могла сказать большего и просто молящим взглядом просила поверить ей.

Райнхард уверенно отрицательно замотал головой, готовясь выдать очередную волну сомнений. Однако сама Ева, смотрящая сейчас ровно в глаза матери, вдруг прервала его, не дав вставить и слова:

— Мы согласны. — она перевела уверенный взгляд на дьявола. — Я верю ей. И другого выхода у нас нет.

Слова Мерриман звучали непреклонно. Райнхард хотел было возмутиться, но вместо этого посмотрел на бездыханное тело, что держал на руках. Проведя в таком положении с пару секунд, он печально выдохнул и нехотя кивнул.