– Аттикус нарыл что-то! Вроде бы.

Вся компания была в сборе, когда Аттикус отложил наконец ручку.

– Все ясно. Орнамент в «Фармакопее» взят из игры. Из пок-а-тока!

– В смысле? – нахмурился Джейк.

– Символы Оливии соотносятся с различными особенностями игры. – Аттикус включил ноутбук и нашел изображение игроков в пок-а-ток. Майя с серьгами и браслетами, в причудливом уборе из перьев и набедренной повязке, смахивающей на килт, окружили большой чёрный мяч. Затем Атт развернул страницу с письменами, больше похожими на небрежные каракули. Однако, присмотревшись, Дэн различил фигурку в индейском роуче, ударом плеча посылающую мяч в каменное кольцо. Потом ещё и ещё.

– Орнамент – это код, – продолжал Аттикус. – Если следовать схеме древнего матча – первый игрок передаёт мяч второму, тот посылает его в центр поля и прочее, – получится карта. – Он начертил на салфетке схему и принялся наносить точки, символизирующие игроков. – Цифры и буквы обозначают расстояние между участниками, их местоположение. Например… – Аттикус ткнул в изображение индейца рядом с номером С873. – Этот участник передаёт мяч другому, стоящему в восьмистах семидесяти трёх футах к северу от него. Для настоящей игры слишком далеко, согласитесь. Да и площадь поля не позволяет. Вряд ли орнамент имеет отношение к реальному матчу. Это код. – Аттикус покачал головой. – А я-то думал, что за цифры, откуда.

Он распечатал спутниковую карту Тикаля со всеми пригорками и руинами, включая даже сокрытые под землёй.

– Теперь накладываем карту Оливии на эту… – Аттикус накрыл салфеткой изображение со спутника. Большинство точек совпало с храмами, пирамидами и прочими разрушенными постройками.

– Работает! – ликовал Дэн.

Однако Аттикус нахмурился.

– Погодите… вот здесь точка не соотносится ни с одним объектом. – Он указал на «игрока», сидящего посреди джунглей. – И здесь.

Склонившись над картой, Джейк провёл линию между точками.

– Без этих ориентиров мы потеряемся в джунглях.

Эми придвинулась ближе.

– Стойте! А вдруг там есть руины, просто не отмеченные на спутниковой карте? Как вариант, их ещё не откопали.

– По-моему, там что-то белеет, – проговорил Дэн, изучая карту через увеличительное стекло. – Видите? Похоже на храм. Сложно разобрать из-за зарослей.

Эми коснулась последней точки в самом сердце джунглей, где якобы находится невыкопанный храм второго века.

– Думаю, кристалл спрятан здесь. Аттикус, ты гений! – Она победно ткнула его кулаком в бок.

– Конечно гений! – горделиво подхватил Джейк.

Дэн бросил взгляд в окно.

– Темнеет.

– Уже поздно, – согласилась Эми. – Чего доброго, заблудимся. Решено, выдвигаемся на рассвете.

Лаборатории «Трилон»,

штат Делавэр

У себя в кабинете Нелли Гомез делала вид, что читает статью о генетическом воздействии радиации на крыс, а на самом деле ждала, когда коллеги – точнее, подчиненные, раз уж её назначили начальником отдела, – разойдутся по домам. Валите уже, зануды! В лаборатории остались двое – Джерри Уэнтворт и Брэнт Бекельхаймер. Нелли сверлила их взглядом, мысленно приказывая убираться восвояси. Бесполезно.

Да, не с моими мозгами таким заниматься, подумала она, пряча номер «Панк-рока» за журналом «Генетические исследования». Каждое утро Нелли вздрагивала при мысли, что придётся провести целый день в стерильной лаборатории крупного фармацевтического комплекса в Делавэре. Уму непостижимо: она, панк-рокерша и шеф-повар в придачу, вдруг стала доктором Надин Горми, главой подразделения, где трудились талантливые химики с учёными степенями топовых университетов. Впрочем, оно и к лучшему. В лаборатории творились страшные дела; если этому не помешать, судьба мира в опасности.

В кабинет заглянул Бекельхаймер.

– Прошу прощения, доктор Горми. Мы с коллегой собираемся по домам.

– Конечно, доктор Бекельхаймер. Нельзя же вкалывать круглые сутки. В конце концов, мы люди, а не роботы. Идите, я ещё задержусь. – Она махнула журналом и лишь чудом успела поймать выпавший из-под него музыкальный таблоид, едва не выдав себя с головой. – Давайте, отдохните хорошенько. До завтра.

– До свидания, доктор Горми.

Теперь, когда ученые ушли, Нелли могла заняться настоящим делом – слежкой.

Она сидела, вслушиваясь, выжидая, пока здание опустеет. Потом юркнула в тёмный коридор, освещаемый огоньками сигнализации, и прокралась на пятый этаж, к торговому автомату. Достала из брюк пропуск категории «А», украденный у менеджера по продажам, которому начальство доверяло больше («Логично», – мелькнула ехидная мысль), и вставила в прорезь. Автомат распахнулся, словно дверь. Собственно, это и была дверь, ведущая в секретные лаборатории в подвале здания, где проводили важные исследования. Если деятельность верхних этажей шла под грифом «совершенно секретно», то за тайну подвала могли убить.

Створка плотно затворилась, и Нелли начала медленно спускаться по лестнице, высматривая за каждым углом вооружённых до зубов охранников. Она искала Сэмми Мурада.

Сэмми, талантливый аспирант Колумбийского университета и настоящий гений биохимии, приходился Кэхиллам кузеном. Однажды Дэн нагрянул к нему в лабораторию с просьбой приготовить порцию сыворотки. В результате формула попала в худшие из худших рук, а именно – к Резерфорду Пирсу. А Пирс, ко всему прочему, не пожелал отпускать молодого ученого.

Некоторое время назад Нелли обнаружила ту самую секретную лабораторию в подвале, где трудился Сэмми. Однако пленник категорически отказывался убегать.

– Ты не понимаешь, – повторял он. – У меня есть все шансы помешать Пирсу. Мы вдвоём остановим его, если будем действовать изнутри.

– Понимаю, – кивала Нелли. – Но сидеть вот так взаперти…

– Я бы рад выбраться отсюда, но сотруднику проще устроить диверсию или хотя бы попытаться.

У Нелли вырвался замысловатый вздох – смесь радости и отчаяния. Сэмми такой храбрый, готов рисковать жизнью ради спасения мира и её подопечных. Отвага, неотразимая внешность, мозги – как тут устоишь. Конечно, Нелли тоже рисковала, но ей не привыкать.

Пока парочка не придумала безопасный способ связи, Нелли при каждом удобном случае отправлялась вниз проведать Сэмми. Подвал больше всего смахивал на запутанный лабиринт из белых коридоров, там сам чёрт мог бы заплутать. На полусогнутых ногах пробираясь вдоль окон, прижимаясь к стенам, чтобы не попасть в объективы камер, Нелли осторожно кралась по лабиринту. Повернула налево и шмыгнула в незнакомую дверь. Миновала ряд односторонних окошек, за каждым из которых скрывались лаборатории одна круче другой. В них трудились учёные в белых халатах – поодиночке, редко когда вдвоем – истинные фанатики, готовые работать круглые сутки и не интересующиеся ничем, кроме своего крохотного мирка.