— Штук пять, если не ошибаюсь, — напомнил Полиан, радостно кивая и сверкая глазами.

— Вот тебе и раз, — Лезар виновато пожал плечами и посмотрел на меня. — Хотел показать леди, какой я воспитанный — а выходит, что я даже не умею есть «пульки».

— Вообще-то умение есть «пульки» не входит в перечень того, что должен уметь каждый джентльмен, — стараясь не хихикать, сказала я. — По-моему, это обычный десерт, который подают только в этом кафе. Так что не думай, что опозорился. Тем более что я тоже иногда ем бумагу, если она прилипает к конфете и я не вижу.

— Ангелина, — похоже, Полиан решил замять конфуз. — Может, продолжим? Ну, пусть я буду мёртвой фотографией. Но хоть буду!

— Ладно, — я вернулась к рисунку. В конце концов — с кем не бывает? Первый раз попробовал блюдо и хватанул чего-то лишнего. Не насмехаться же над ним. А рисунок, каким бы он ни был, надо закончить. А когда я его закончила, вынесла вердикт:

— Очень хороший парень получился. И живой, и с душой. Но… не ты.

— Да что тебе не нравится? — Полиан выхватил рисунок. — Лезар, взгляни! По-моему — вылитый я! И никакой не другой!

— По-моему — тоже, — покосился на меня Лезар. Я лишь покачала головой, не соглашаясь с ними, но и не ввязываясь в пустой спор.

Рисунок я оставила. Он был нужен мне для изучения, ежедневного рассматривания и споров с самой собой. Потому что как ни крути, а какая-то маленькая крупица была здесь неправильной.

«Может быть, я утрачиваю мастерство? — думала я и сама же себе отвечала. — Ну прямо! Ещё не приобрела его — а уже утратила! Какая быстрая!»

Когда мы вышли из кафе, я вдруг заметила, что идёт автобус — мне было удобно ехать в нём до дома. Всё-таки мы отошли на порядочное расстояние от сквера, так что возвращаться пешком было бы слишком далеко. Я быстро попрощалась с новыми друзьями и припустила к остановке. И лишь потом, когда двери закрылись, вспомнила, что мы даже не оставили друг другу никаких контактов.

****

Через несколько дней я навестила своих товарищей по переходу. Кстати, некоторые именовали его торжественно — Великий Переход, и были, в общем-то, правы: это место было домом компании.

Уже на подходе я поняла, что внутри что-то творится. Громкие голоса, смех. Много людей. Наверное, не четыре-пять, как обычно, а человек десять. Я приободрилась, ускорила шаг, поправила сумку через плечо. Сейчас она была почти пустая — никаких учебников и прочих необходимых в будние дни принадлежностей. Только вездесущий альбом и карандашики.

Я спустилась по лестнице, прошла ещё чуть дальше вдоль перегораживающей переход бетонной стены и заглянула в помещение.

Там шёл какой-то праздник. Ребята раздобыли стол, установили его посреди перехода, вместо стульев расставили бетонные блоки. Света сидела на самом обычном стуле, вероятно, взятом у Андрея в каморке.

Сам Андрей волок по полу какой-то тяжёлый мешок, крепко держа его возле горлышка. Славка громко кричал:

— Нашёл время дерьмо выносить! Мы тут едим, понимаешь…

— Отстань! — вопил в ответ Андрей. — Ты бы пожил месяцок в каморке… знаешь, сколько стоит эта дрянь для туалета?

— Да хватит вам про туалет, дурачьё! — взревел Валера. — Выноси давай и к нам!

— Ща, только руки в колонке вымою! — Андрей потянул мешок к другому выходу. Вероятно, там близко были мусорки. А Валера случайно натолкнулся взглядом на меня.

— О, Линка! — Тик-Так увидел меня и замахал рукой, остальные тоже улыбались. Славка что-то запел. Да и вообще: создавалось впечатление, что им вдруг подарили пятикомнатную квартиру — такая радость…

Валера уже шёл ко мне. И странное выражение блуждало по его лицу — то вроде улыбается, а то и прогнать хочет.

— Лин… у нас это тут… праздник, — он опёрся рукой о стену и навис надо мной. — Не для тебя он.

— Я понимаю, — осторожно начала я. — В узком кругу…

— Да к чёрту круг, — Валера мотнул головой. Потом уставился каким-то стеклянным взглядом. — Бухаем мы. А тебе этого делать не надо.

— Да я и не собиралась…

— Не, Лин, — он взял меня за плечо, мягко, но крепко. — Тебе этого всего смотреть не надо. Не обижайся. Хорошая ты слишком — портить тебя не дам. Так что… завтра приходи.

Валера был главный. И умел говорить так, что все убеждались в его правоте. И слушались. Я поняла, что мне действительно надо уйти, если он говорит. Поэтому я только тихо сказала: «Хорошо, увидимся завтра…» и ушла. Услышала уже из-за стены, как Славка кричал: «А где Линка? Сюда её!», а потом стало чуть тише. Вероятно, Валера объяснял дуракам, в чём дело.

Я не обиделась. Я действительно не любила пьяных, и такие посиделки не то чтобы совсем ненавидела… просто было немного неприятно. И Валера, видимо, понял, что если я увижу, какими бывают мои друзья, стану относиться к ним хуже. Он ведь с самого начала видел разницу в нас, в нашем образе жизни и мировоззрении. И хранит границу. Иногда лучше держаться по отдельности.

Может быть, он и прав. Я сейчас думаю, что ничего бы не случилось, и я повеселилась бы со всеми… но, может быть, я просто не знаю, чем они занимаются на своих пьянках. Ну, или меня просто выдворили. Всё равно не стану навязываться.

Я плелась по дорожке с серым, потрескавшимся асфальтом. Было на удивление тепло — градусов восемнадцать, наверное. Мне хватало серой кофточки на пуговицах поверх ещё одной, лёгкой, и руки в карманы — удобно: идёшь, думаешь…

О чём? Да о всяком. О том, например, что я сейчас буду делать. Опять стараться изобразить моих недавних знакомых — Лезара и Полиана? Невозможно. Я их и с натуры-то изобразить не могу, а уж по памяти… может, поразмыслить о своих друзьях? Опять же: чего о них думать? Завтра увижу, поговорю. Спрошу наконец, откуда Андрей зимой берёт воду. Я видела его каморку — примерно с половину моей комнаты. Ширмочка висит, для порядка. Да и вообще — неплохо всё обустроено, в условиях полного кризиса можно жить. Только вот не буду скрывать: я, наверное, и не смогла бы. Я выросла в комфорте, и будет очень сложно от него отказаться больше чем на два дня.

Так-так… о чём я сейчас думала? Ах, да. О товарищах…

— Ангелина! — тихий крик сзади. Я обернулась. По моим следам нёсся Андрей, чуть вдалеке маячила ещё одна фигура.

Это был Полиан. Он бежал очень легко и красиво, как будто специально учился художественному бегу. Весь