Мать с дочерью вошли в комнату, а мистер Бикерстафф включил свет. Большую часть пространства внутри занимала двуспальная кровать. В одном углу расположился потрескавшийся умывальник, а в другом – небольшой шкаф. Оранжевый свет уличных фонарей с легкостью проникал сквозь тонкие, изъеденные молью занавески. В чугунном викторианском камине разместился обогреватель. Пахло довольно приятно, если, конечно, любишь запах засохшего печенья.

Вайолет схватила дочь за руку.

– Это… ммм… очень…

– Нам подходит, мистер Бикерстафф, – сказала Тара, бросив взгляд на мать, на лице которой было написано полнейшее отчаяние. – Все просто великолепно.

– Правда? О, я так рад, правда, – всплеснул руками пожилой мужчина. – Будет так здорово сновать оказаться в компании молодежи.

Вайолет попыталась улыбнуться, но у нее получилась лишь гримаса, которая вряд ли могла убедить хозяина в том, что она всем довольна.

– А ванная комната?

– Ах да, она через коридор. Вам придется делить ее со мной, но не беспокойтесь, я провожу там совсем немного времени. Я принимаю ванну по пятницам с семи до семи тридцати. Кухня в задней части дома. Она уютная и довольно просторная. Но, опять же, общая для нас с вами.

Шаркающей походкой он покинул комнату.

– Оставляю вас здесь обживаться. Если что-то понадобится, кричите, – он остановился и обернулся. – Комната стоит восемь фунтов плюс электричество. С оплатой я могу подождать до конца месяца.

– Нам не нужна ваша благотворительность, – возразила Вайолет. – Мы можем…

Тара встала перед матерью, чтобы прервать ее.

– Спасибо, мистер Бикерстафф, мы очень вам благодарны.

Хозяин кивнул.

– Ах, и еще кое-что. Зовите меня Альф.

Вайолет обмотала мокрые волосы полотенцем, а Тара завернулась в свой джемпер, и вместе они улеглись в ледяную постель.

– Он кажется вполне милым, да, мам? Уж точно лучше этого гребаного Колина.

– Следи за своим языком, – сказала мать сонным голосом, не открывая глаз. Беспокойные мысли об их положении путались в голове.

– Маааам?

– Господи, боже мой, что еще?

– У меня есть одна идея.

– Выкладывай, я послушаю.

Тара приподнялась на локте.

– Почему бы не попросить о помощи бабушку с дедушкой?

Вайолет мгновенно открыла глаза.

– Не начинай. Я уже говорила тебе, что…

– Я не про твоих родителей. Про других бабушку с дедушкой.

– Даже если бы я знала, где они сейчас, у них нет лишних денег. Да и мы для них чужие, не забывай. Твой отец не говорил им, что я беременна.

– Они вполне могли разбогатеть за это время. Если последние четырнадцать лет они занимались пушниной в Монголии, должно быть, заработали кучу денег.

Мать едва не рассмеялась вслух. Занимались пушниной в Монголии. Как она вообще могла такое придумать? Но если это поможет защитить Тару от правды, пусть будет так.

Как и предполагал Ларри, брат недолго выдержал без сигарет.

– Где моя дубленка? – спросил он.

– Она в гардеробной. Я принесу.

– Слышишь? В гардеробной, – Мартин кивнул Кэрол. – Помню, в детстве мы просто бросали куртки на перила, а теперь у него для них отдельная гардеробная.

– Перестань, – ответила девушка. – Было очень мило с его стороны пригласить нас. По меньшей мере, мог бы не задевать его. Иди уже. Накурись там до смерти.

Ларри немного напрягся, предполагая, что его брат не стерпит такого оскорбления. Но тот просто накинул пальто, приблизился к жене и поцеловал ее в щеку:

– Прости, любимая. Ты, как всегда, права. Я вернусь через мгновение.

Когда Мартин вышел, Ларри сел на диван рядом с Кэрол, так что их бедра соприкоснулись. Это было едва ощутимо, но девушка все же отодвинулась на пару дюймов.

– Я скучаю по тебе, Кэрол.

Она нервно засмеялась и посмотрела на дверь:

– Не говори глупостей, Ларри.

– Но это правда. Я никак не могу перестать думать о тебе.

– О, Ларри! – Она взяла его руку и положила себе на колена. – Я думала, мы уже пережили это. Сколько же мне придется извиняться? Я полюбила Мартина и не в силах это изменить. Такое случается. Это не значит, что я не любила тебя. Просто его я люблю сильнее.

Ларри поморщился.

– Это нож в сердце, – сказал он.

– Я просто говорю честно. Я не жалею о своем решении уйти к Мартину. – Девушка потянулась за бокалом. – Конечно, мне жаль, что я причинила тебе боль. И я ужасно сожалею, что испортила твои отношения с единственным братом. Но никогда не пожалею о том, что вышла за него.

Она пожала плечами.

– Прости.

Ларри подошел к камину и встал к ней спиной.

– Я ведь был на вашей свадьбе, знаешь?

– Что?

Он услышал, как Кэрри встала и пошла по ковру.

– Но зачем?

Он обернулся к ней лицом.

– Наверно, просто хотел увидеть, как это произойдет. Тихонько проскользнул в церковь, как Дастин Хоффман в «Выпускнике».

Кэрол провела пальцем по ободку бокала:

– Люблю этот фильм.

– Я знаю, – улыбнулся Ларри.

– Пора и тебе найти свое счастье. Я точно знаю, есть кто-то особенный, кто ждет тебя. И кем бы она ни была, надеюсь, она тебя заслуживает.

Кэрол споткнулась о персидский ковер, опрокинула шампанское себе на блузку и едва не упала, но он вовремя поддержал ее.

– Осторожно!

Девушка промокнула пятно на блузке носовым платком:

– Все нормально. Думаю, удастся отстирать.

– Я имел в виду, осторожно, не пролей на ковер. Он стоил две штуки.

Она рассмеялась и рассыпала волосы по плечам. Привычка, которая была у нее много лет.

– Две штуки? На эти деньги новую машину можно купить.

– Он старинный.

– Какого черта, Ларри? Ты сошел с ума. Две штуки за ковер, а ведь он даже не новый.

– Его ценность будет только расти со временем. Если, конечно, кто-нибудь не зальет его шампанским.

Кэрол потянулась к его лицу, но ее пальцы застыли в паре миллиметров от щеки.

– Ларри, я правда очень надеюсь, что ты скоро встретишь свою единственную, – она обвела комнату рукой. – Мне не нравится думать, что ты слоняешься тут совсем один. Сколько у тебя спален?

– Шесть.