Кроме того, за столом сидели остальные дебютантки. Во-первых, Филлис, старшая дочь леди Элис и внучка графини. Светловолосая и очень улыбчивая. «Пожалуй, она за всю жизнь и двух слов интересных не сказала», – с презрением подумала Вероника. Хотя леди Элис и Изабель почему-то решили между собой, что они с Филлис лучшие подруги. Во-вторых, мисс Эмили Монтегью. Её семья жила совсем рядом с лондонской резиденцией леди Элис. Эмили с Филлис учились в одной частной школе, но характеры у них были противоположные. Филлис нежная и покладистая, Эмили смекалистая и острая на язык. Сейчас Эмили со скучающим видом смотрела по сторонам – очевидно, разговор за столом увлекал её не больше, чем саму Веронику. Она выглядела растерянной и расстроенной. Вероника подозревала, что причина тому простая: Эмили до сих пор не зацепила ни одного достойного поклонника.

– Ну что, мои дорогие, нравится вам ваш первый сезон? – внезапно спросила графиня, сладко улыбаясь трём дебютанткам.

– Они прекрасно проводят время! – ответила за них леди Элис. – Им очень повезло – столько чудесных вечеров устраивают в этом сезоне!

– Разумеется, у леди Фитцморис всегда превосходные балы, – согласилась графиня. – Милая Сильвия такая чудесная хозяйка! А приём Бьюкасла? Сад у него поистине великолепный!

– Сегодня вечером пройдёт бал в Йорк-хаус, – добавила леди Элис. – Филлис пойдёт на него в изумительном платье, да, милая?

Изабель покосилась на тарелку падчерицы и строго заметила:

– Вероника! Ты почти ничего не съела!

– Рыба несвежая? – спросила графиня и присмотрелась к блюду через монокль.

– Нет, всё в порядке, – заверила её Вероника. – Просто я не очень голодна.

– Аппетит у неё явно скромный, – заключила графиня, впиваясь взглядом в Веронику. Глаза её походили на маленькие серые камешки. – Пожалуй, это можно счесть достоинством для леди, главное, чтобы она не ослабла. Сезон изматывает, знаете ли. Особенно хрупких девушек. – Она повернулась к Изабель. – Вероника, очевидно, как раз из таких. Вид у неё… измождённый.

Все посмотрели на неё: графиня – осуждающе, леди Элис – заботливо, Эмили – насмешливо, а Изабель – недовольно. Вероника покраснела от стыда. Филлис тем временем с аппетитом уплетала фаршированного гуся, не замечая напряжения за столом.

– Полагаю, она всего лишь переживает из-за грядущего бала, – предположила добрая леди Элис. – Помню, как я волновалась в своё время! Ни кусочка не могла съесть за ужином! Почему бы не угостить бедняжку чем-нибудь сладким? Например, мороженым. Филлис, например, очень любит сладкое. Да, милая?

– Да, мама, – радостно пробормотала с набитым ртом Филлис.

Графиня неодобрительно взглянула на внучку, поджав губы, и снова впилась стальным взглядом в Веронику.

– Что ж, насколько я знаю, у неё есть веский повод для волнения, – лукаво произнесла она и переглянулась с Изабель и леди Элис. – Говорят, на неё положил глаз сам Бьюкасл, – добавила графиня таким тоном, будто подозревала, что Вероника опоила его любовным зельем.

Изабель явно обрадовалась новой теме разговора и поспешно ответила:

– Да, ей крупно повезло. Лорд Бьюкасл очень добр и учтив.

Вероника с удовольствием отметила лёгкое раздражение графини и леди Элис. Судя по всему, им было обидно, что один из достойнейших холостяков Лондона ухаживает за ней, а не за их драгоценной крошкой Филлис.

– Знаете, в честь представления ко двору он преподнёс ей изумительный подарок, – беспечно бросила Изабель.

– Брошь в драгоценных камнях – да, слышала, – резко ответила графиня. – Очень редкий экземпляр, судя по всему. Неподобающее украшение для столь юной леди. Куда уместнее было бы подарить жемчужное ожерелье.

– Папа подарил мне такое на мой первый выход в свет, да, мама? – с улыбкой сказала Филлис, но никто не обратил на неё внимания.

– Честно говоря, я удивилась, когда услышала, что он отдаёт такое сокровище, – продолжила графиня. – Надеюсь, ты хорошо о нём заботишься, моя дорогая.

Веронику бросило в холодный пот. У неё задрожали руки. Не могла же графиня догадаться о том, что случилось с Лунным мотыльком? Но вдова Алконборо продолжала о чём-то говорить, и Вероника постепенно осознала, что её замечание не несло никакого скрытого смысла. Однако по коже всё ещё бегали мурашки, а в ушах звенело, и она не могла сосредоточиться на разговоре за столом.

На самом деле брошь ей сразу не понравилась. Большая и тяжёлая, она совершенно не шла к белому атласному наряду и продырявила красивое розовое платье, в котором Вероника пошла на бал к леди Фитцморис. Конечно, украшение дорогое и модное, оно сделано на заказ у лучшего лондонского ювелира специально для неё – это всё замечательно, но есть в нём что-то неуловимо жуткое.

Разумеется, Вероника очень гордилась тем, что лорд Бьюкасл преподнёс ей такой ценный подарок. Это означало, что он намерен на ней жениться – как же тут не радоваться? Он был богат, знатен и популярен, его знали и любили. Приглянуться столь важному человеку – большая честь! Ни у одной из дебютанток этого сезона ещё не появилось ухажёра, готового сделать предложение, а Вероника купалась во внимании самого видного холостяка. Разумеется, она понимала, что другие ей страшно завидовали. Даже сейчас Эмили очень странно на неё поглядывала, а остальные дебютантки то и дело бросали в сторону Вероники ядовитые замечания, полные злобы и зависти.

Но в то же время… Всё произошло так быстро! Около месяца назад она вышла в свет. И внезапно лорд Бьюкасл, друг её отца, довольно пожилой, но чрезвычайно обходительный, принялся осыпать Веронику цветами, сопровождать на ужин на балах, делать подарки. Да, она мечтала найти супруга в первый же сезон – на это надеялись все девушки, ведь никому не хотелось «пылиться» до будущего года, подобно никому не нужному товару, – но представляла это иначе: вот в бальной зале к ней подходит красивый юноша, вот они пьют шампанское на балконе, залитом лунным светом, влюбляются и справляют роскошную свадьбу, полную кружев цвета слоновой кости и оранжевых букетов, а затем живут долго и счастливо. Лорд Бьюкасл был человеком приятным и щедрым, но Вероника его не любила. От этой мысли она поёжилась.

Может, именно поэтому она решила не надевать брошь на приём в саду лорда Бьюкасла? Изабель то и дело кудахтала, что мотылька надо беречь, но Вероника не послушалась и, приколов к шёлковой шали, оставила в комнате, а теперь проклинала себя за легкомыслие. Когда она вернулась, шаль лежала на том же месте, но драгоценная брошь таинственным образом исчезла.

Вероника не смела никому рассказать о краже. Изабель пришла бы в бешенство из-за того, что падчерица столь небрежно отнеслась к ценному подарку лорда Бьюкасла, а остальные девчонки просто заклевали бы её. Несложно представить едкие замечания Эмили! Нет, брошь следовало найти, и как можно скорее. Вдруг лорд Бьюкасл оскорбится тем, что она потеряла мотылька, и прекратит свои ухаживания? Тогда она лишится возможности выйти за него замуж. Вероятно, он больше никогда с ней не заговорит! О ней пойдут дурные слухи, и она сойдёт с ума от стыда!