– Ну, держись!

Захлопнув пассажирскую дверь, парень бросился к проказнице, а она, взвизгнув, побежала от него вокруг автомобиля. Незнакомка чем-то очень сильно напомнила Богдану сестру. Наверное, своим непокорным духом. Происходящее было настолько необычно, что они с Кристофом замерли. Красивая холеная девушка в норковом полушубке и на высоких каблуках, задорно смеясь, улепетывала, по пути сгребая с крыши авто снег и отстреливаясь.

Богдан не мог представить ни одну знакомую ему девушку, которая бы себя так непосредственно вела, дурачась на людях. Судя по вытянувшемуся и заинтересованному лицу Кристофа, среди его знакомых таких тоже не было.

– Как ты мог! – Девушка, обиженно потирая пятую точку, куда угодил снежок, развернулась к преследователю, но была тут же схвачена. Ее возмущения прекратили самым радикальным образом, запечатав рот поцелуем.

Она обняла парня, и некоторое время влюбленная парочка самозабвенно целовалась на зависть прохожим и сидящим в машине. Богдан видел множество откровенных сцен, но поцелуй этих двоих задел что-то в душе. Они были такие искренние, настоящие, без притворства – и потому казалось, что он сам что-то упустил в жизни. Ни одна знакомая модель или светская львица, с которыми он вынужденно появлялся в свете, не позволила бы себе такого поведения. Мало того, что им бы не пришло в голову поиграть в снежки. Они бы и не осмелились замахнуться на Богдана, да и запусти снежком в них сам Ковальский, его бы в тот же день засудили, раздувая скандал и желая стрясти компенсацию побольше.

По парню видно, что не беден. Дорогая одежда, машина, но даже такой прожженный циник, как Богдан, видел, что она с ним не ради денег. В девушке видна порода, такую сложно купить, уж он-то разбирается в людях с первого взгляда. И есть между этими двумя нечто, от чего воздух между ними искрит. Особая светлая аура, от которой прохожие улыбаются, и даже швейцар на входе по-доброму усмехается в усы.

Да Богдан сам невольно улыбнулся, когда увидел, как блондинка опустила руку и на ощупь сгребла с машины немного снега, а потом коварно засунула за шиворот своему кавалеру.

Пронзительный автомобильный сигнал позади развеял волшебство, возвращая в реальность, и спас проказницу от наказания. Богдан помигал фарами, давая понять, что хочет припарковаться. Парень кивнул ему и погрозил девушке, наверняка обещая наказание. Та смущенно обернулась и пошла за ним садиться в машину. Но вдруг обернулась снова и прямо взглянула на Богдана, а потом на Кристофа – и изменилась в лице. Веселое и беззаботное выражение слетело, она побледнела, как будто увидела призрак.

– Ты ее знаешь? – спросил Ковальский, наблюдая, как незнакомка спешно садится в авто.

– Нет, такую бы я точно не забыл.

– А вот мне кажется, что она нас знает.

– Откуда? Может, смутилась, что мы наблюдали за их играми, – предположил Морено.

Богдан промолчал, провожая взглядом отъезжающий автомобиль и на всякий случай запоминая номер. На лице девушки было что угодно, но только не смущение. В памяти всплыла анонимка, полученная в прошлый приезд. Тогда к нему тоже обращались так, будто знают его, но на след автора не удалось выйти.

Морено во время ужина еще пытался развить эту тему, но Богдан умело уводил разговор в сторону, то касаясь дел, то просто вспоминая общих знакомых, а потом они отправились в клуб.

Возле PiKasso толпились желающие туда попасть. Это место действительно было популярным. Кристоф с самодовольным видом провел Богдана к отдельному входу для випов.

Оказавшись внутри, Ковальский с интересом осмотрелся. Уже по одному названию стоило догадаться, что клуб будет оформлен в футуристическом стиле. Ломаные геометрические линии соседствовали с плавными обтекаемыми формами и создавали фантастическое ощущение, что посетитель попал на космический корабль будущего. Везде сиренево-белые оттенки, приглушенный свет. Лишь белая полукруглая сцена у стены с яркой подсветкой.

Удобные мягкие диваны сиреневого цвета с высокими спинками добавляли комфорта, создавая эффект уединения. Овальные столики при желании могли крутиться, на них уже ждали дорогих во всех смыслах гостей бутылки шампанского во льду.

Официантами были вышколенные молодые парни, которые двигались с грацией танцоров. Голые мускулистые торсы украшали лишь сиреневые жилетки и черные бабочки. К ним подошел один принять заказ, и после его ухода Кристоф скривился:

– Не могли девок нанять! Смотреть не на что.

О да, Морено был настроен сегодня расслабиться и делать это предпочитал в окружении хорошеньких девушек, а не парней. Он немного оттаял, когда к столику подошла поздороваться с Ковальским знакомая парочка из самолета. Богдан представил их, и пока он общался с Борисом Александровичем, явно успевшим собрать информацию про благотворительный фонд, его спутница наслаждалась вниманием Кристофа. Тот даже умудрился незаметно всучить ей свою визитку.

Новый знакомый и хотел бы задержаться в их обществе подольше, но предпочел увести свою пассию от греха подальше – а вернее, от не в меру обаятельного испанца, который уже ощупывал фигуру красотки раздевающим взглядом.

Сам же Богдан ожидал выступления Эвелины и не разочаровался. Она спустилась на сцену, как ангел, в белом шелковом платье, на качелях, увитых цветами, и спела нежную песню о любви. Техническое оснащение клуба было на высоте, и во время выступления ее наряд менял свой цвет и длину, а в конце за спиной появились белые крылья.

При первых нотах сильного, проникающего в душу голоса Ковальский напрягся.

– Расслабься, ее проверяли, когда она была на пике карьеры, – усмехнулся Кристоф, расслабленно развалившись на диване и отпивая из бокала. – Стандартная процедура для всех звезд, ты же знаешь.

Богдан знал, но отметил на шее украшение в форме змеи, которое было на Эвелине в самолете.

– Интересное у нее украшение.

– Подарок Савицкого на какой-то юбилей. Не помню, то ли у нее самой, то ли в певческой карьере, она его в благодарность почти никогда не снимает, – просветил Морено.

– Занятно.

Еще Ковальский отметил, что в клубе певицу любят и принимают весьма благосклонно. Множество поклонников собрались у сцены.

Эвелина спела еще две песни и исчезла в клубах дыма, а ее место заняли танцовщицы.

– Это все? – удивился Богдан.

– Не знаю, – пожал плечами Морено, заскучав и став осматриваться по сторонам. – Пойду я прогуляюсь.

Богдан кивнул, находясь под впечатлением от выступления. Голос у певицы был красивый, запоминающийся – удивительно, что она ушла с большой сцены. Захотелось о ней побольше узнать. Странно, но чем-то его эта женщина цепляла.

Скучать одному долго не пришлось, вскоре вернулся Морено с двумя девушками. Незнакомки были одеты дорого и вели себя с достоинством, но на холеных лицах читалось: профессионалки. Возможно, в иной день Богдан и провел бы вечер в их обществе, но сегодня хотелось чего-то иного. Хорошо, Кристоф, все поняв по холодной реакции приятеля, быстро их увел.