Леня осторожно прошел мимо «невостребованных» и приблизилсяк стойке, за которой унылый долговязый бармен равнодушно протирал высокийстакан. Стакан уже сверкал нестерпимым блеском, но бармен все еще былнеудовлетворен и продолжал свое бесконечное занятие.

Маркиз облокотился на стойку и негромко сказал бармену:

— Мне Барабан нужен.

Парень поднял на него сонные рыбьи глаза и неприятнымгнусавым голосом протянул:

— Музыкальными инструментами не торгуем. Музыкальныймагазин на Московском, напротив Техноложки.

Закончив эту фразу, он опустил глаза и продолжил протиратьабсолютно чистый стакан.

— Парень, не выпендривайся! — Маркиз перегнулсячерез стойку. — Да брось ты свой стакан, дырку протрешь! Мне Мишка Барабаннужен, я от Василия из автомастерской!

Глаза бармена испуганно забегали, он пригнулся к стойке исуетливо забормотал:

— Не знаю никакого баклажана! Первый раз слышу! И чеготебе тут вообще надо, только трудящимся людям отдыхать мешаешь! Заказыватьничего не заказываешь, а разнюхиваешь тут, как легавый! Нет у нас никакогобаклажана! Нет и никогда не было!

— Не Баклажана, а Барабана! — огрызнулсяЛеня. — А заказывать что-то в твоей забегаловке мне здоровье не позволяет!Оно у меня одно, а в твоем гадюшнике в лучшем случае гастрит заработаешь!

С этими словами Маркиз развернулся и уверенной походкойнаправился к дверям.

Когда он проходил мимо унылых выпивох, ностальгировавших попрежним благословенным временам, те уже от цен на водку плавно перешли к ценамна пиво.

— «Жигулевское» стоило тридцать семь копеек! Тридцатьсемь, ты понимаешь? — надрывался плешивый. — А ведь еще бутылку можнобыло сдать!

Леня подошел к своей машине и подумал, что стоит посидеть вней и подождать, не произойдет ли возле «Юрского парка» что-нибудь интересное,например, не побежит ли на редкость любезный и обаятельный бармен предупредитьпресловутого Барабана о том, что им кто-то интересуется, но в это времяпроизошло совсем другое событие, к которому Маркиз оказался внутренне не готов.

Мимо него по улице неторопливо брел сутулый невысокийпаренек с какими-то странными, разноцветными глазами. Один глаз у него былкарий, а второй — светло-голубой, цвета мартовского неба. Парень плелся нога заногу, сразу было видно, что он никуда не торопится и ничем определенным незанят.

Однако, поравнявшись с Маркизом, он внезапно преобразился:распрямился, сделался неожиданно гибким и подвижным, подскочил к Лене и уткнултому в бок холодный ствол пистолета.

— Только пикни, сволочь, — зашипел парень, —печенку прострелю! А ну залезай в свою тачку, и чтобы без фокусов!

— Молодой человек, — достаточно спокойно, ответилМаркиз, — кто вас воспитывал? Ни «здравствуйте», ни «как поживаете», безвсякого предисловия — пушку в бок! Фи, как это неинтеллигентно! Кроме того,хочу вам сообщить интересную новость: печенка у нормального человека находитсяне слева, а справа!

— А мне плевать, где у тебя печенка! — рявкнулнезнакомец. — Выделываться ты у меня еще будешь! Не печенку, так другоечто-нибудь прострелю! Сказал — сию секунду полезай в тачку!

Маркиз понял, что парень настроен очень серьезно и, крометого, здорово нервничает, а нервный человек с пистолетом в руках представляетсобой большую опасность. Поэтому он не стал дальше его злить и послушнозабрался на водительское сиденье своей машины.

Нервный парень сел рядом, снова прижал пистолет к Лениномубоку и злобно прошипел:

— Кто тебя прислал?

— Не понял, — Леня покосился на него, —почему меня кто-то должен был прислать? Я — человек свободный, хожу гдевздумается…

— Я тебе ясно сказал! — Для усиления своих доводовпарень очень больно ткнул Маркиза стволом пистолета под ребра. — Будешьвыделываться — схлопочешь пулю!

— И откуда ты такой крутой взялся? — пробормоталМаркиз, отдышавшись после удара.

— Здесь вопросы задаю я! — прикрикнул на негопарень, явно насмотревшийся дешевых боевиков.

— Почему? — спросил Леня самым невинным тоном.

— Потому что у, меня пушка!

И тут у него за спиной раздался громкий, хорошопоставленный, слегка хрипловатый голос:

— Р-руки ввер-рх!

Парень побледнел и уронил пистолет. Леня мгновенно воспользовалсяего замешательством, подхватил оружие и наставил его на недавнего владельца,удовлетворенно проговорив:

— Придется мне всерьез заняться вашим воспитанием! Дляначала, юноша, принято здороваться и называть свое имя!

Парень молчал, злобно скрипя зубами. Он покосился назад,пытаясь понять, кто напугал его своим криком, но увидел у себя за спиной толькоогромного, очень красивого попугая.

— Вот блин! — удивился незнакомец. — Это чтоже — птица сейчас заорала?

— Теперь здесь вопросы задаю я! — насмешливопроговорил Маркиз. — Поскольку власть переменилась и пушка теперь у меня,а ты только что очень убедительно доказал мне, что тот, у кого пушка, —тот и задает вопросы! Так вот, отвечай немедленно, если не хочешь схлопотатьпулю: кто ты такой и откуда взялся на мою голову?

Парень пригорюнился и уныло проговорил:

— Барабан я… Мне Сява сказал, что какой-топодозрительный тип меня ищет, вот я и решил проверить…

— Понятно, почему тебя такую кликуху дали —Барабан! — заметил Леня, усмехнувшись.

— Почему? — спросил парень.

— Потому что бьют тебя все, кому не лень! —ответил Маркиз. — Однако быстро тебя Сява предупредил! Я только от неговышел, а ты уже тут как тут! Хорошо у вас связь налажена!

— Он на мобильник мне позвонил, — неохотнопроговорил Барабан, — а я как раз был неподалеку…

— Ясненько! — Маркиз внимательно и заинтересованноразглядывал своего молодого собеседника.

— Чего тебе надо? — хмуро поинтересовался тот.

— Сказали же тебе — вопросы буду задавать я! —насмешливо отозвался Леня. — Поскольку у меня пушка! Я с тобой, дураком,между прочим, просто поговорить хотел…

— Знаю я эти разговоры! — огрызнулсяБарабан. — Тебя небось Рваный прислал… Так и передай ему, что МишкаБарабан не продается!

— Ни рваный, ни мятый, ни обглоданный — никто меня непосылал, — раздраженно ответил Маркиз. — Я тебе уже сказал, чтоникому не подчиняюсь, хожу где вздумается…

— Мало ли что ты сказал, — скривилсяпарень. — Если всему, что сказали, верить — долго не проживешь!

— Понятная позиция, — Леня кивнул, — вполнеобъяснимая, если учесть твое тяжелое детство…

— А если тебя никто не посылал, — продолжилБарабан, — то как же ты меня нашел?