— Почему это? — Митроша смотрел на Люсю, все больше очаровываясь ее красотой.

— Потому что Кант — тихушник. Нет у него ни боевиков, ни бригадиров. Защитить некому. Один он работает, понимаешь, один! А свидетели ему не нужны.

— М-да. — Митроша потрогал забинтованный затылок. — Похоже, его пацаненок был. А только все равно мне Кант нужен — самому мне это дело ни за что не провернуть. Кишка тонка.

* * *

«Чижиков» не было минут двадцать, и Вадим Георгиевич начал нервничать. А вдруг они там метелят почем зря? Мало ли — заартачился, сказал что-нибудь поперек… бандиты этого ох как не любят!

Вадим Георгиевич тяжело вздохнул. В кармане его пиджака лежал паспорт Паши со штампом о выписке. Все честь по чести — он теперь не владелец квартиры. Ордер переписан на некоего господина Ширко. Черт возьми, где же они? Ведь по-человечески просил!

Наконец, из подъезда появились трое — «чижики» вели Пашу под руки. Парень едва держался на ногах.

«Кололи, сволочи! — догадался Кравцов. — Кололи, а потом ждали, пока он „поплывет“.

Пашу усадили на заднее сиденье. «Чижики» гоже сели в машину, и «девятка» сорвалась с места.

Вадим Георгиевич несколько раз про себя повторил номер машины на тот случай, если отстанет по дороге. Нет, он не должен от них отставать! Тронул свой «фольксваген» с места. Резко развернулся, поехал следом за «девяткой», стараясь прятаться за другими машинами и не попадаться бандитам на глаза.

«Девятка» свернула на Тверскую.

«Они же хотели в Курскую губернию!» — озабоченно подумал Вадим, вспомнив слова нервного.

* * *

Весь стол был уставлен бутылками, тарелками, пакетами с соком. Посреди на деревянной подставке стояла высокая сковорода с жареным мясом. Митроша с Иваном Палычем были уже изрядно пьяны. Люся потягивала вино из бокала и смотрела на них насмешливо.

— А помнишь, как мы к особистам попали? — вспоминал Иван Палыч.

— Да-да, шли с коробочкой, на которой знак радиации, и документов у нас, естественно, никаких.

— А они нас за американских шпионов приняли. Представляешь, Люся? Ну откуда на Новой Земле шпионы, а?

Он засмеялся, а Митроша напротив — неожиданно посерьезнел, схватил Ивана Палыча за руку, сжал:

— Палыч, не в службу, а в дружбу… ты теперь человек богатый, помоги мне эту сволочь из «Гаранта» «кинуть», а? Ведь как опустил, сука, душа плачет!

— А как же я тебе это… помогу? — Иван Палыч тоже посерьезнел.

— Ты подробности в голову не бери. Вот где все! — Митроша постучал костяшками пальцев себе по лбу, потом по столешнице. — По-моему, одинаково, да? — спросил он, обращаясь к Люсе.

— Абсолютно, — со снисходительной улыбкой подтвердила женщина.

— Ты, Палыч, только побашляй меня немного. А всю организацию, всякие там понты, представительство — я на себя возьму. Это ж мое, кровное!

— Ты бы лучше киллера нанял, — неожиданно посоветовал Палыч.

— Ага, киллера! Чпок — и все дела, да? И э гнида даже не узнает, за что его наказали. А я сделаю так, что ему еще долго икаться будет, сукиному сыну. Сразу вспомнит, кого бомжом сделал! Я тут такую вещь придумал — куда там нашей оборонной промышленности! — Митроша свойски подмигнул Люсе. — На простой сделке его не «кинешь»: все ходы и выходы знает, документы по сто раз проверяет, да и не собрать столько фальшивых документов. Это ж тут и паспортный стол, и БТИ, и регистрационное свидетельство. А на авансе «кидать» — так это ему что слону дробина…

— Чего это ты тут растарахтелся, Митроша? — перебил его Иван Палыч. — Мы в ваших риелторских делах ни хрена не понимаем. Объясни для дураков популярно: чего ты хочешь?

— Ладно, — пьяно кивнул головой Митроша. — Напрягай извилины, Палыч! Есть у меня на примете дом симпатичный, девятнадцатого века. Надо в нем капремонт сделать. Как это сейчас говорят — реконструкцию! Жильцов — в халупы на окраины, но с обещанием вернуть в престижный район. Это называется расселение. Вот пускай мой друг Кравцов расселением и занимается.

— Кто это? — неожиданно встрепенулся Иван Палыч.

— Директор «Гаранта», Вадим Георгиевичем зовут.

— А! — Иван Палыч осоловело посмотрел на жену. Люся покачала головой — мол, хорош гусь, все-таки надрался!

— Он будет расселять, а я сделаю лицензию на строительство, и будете вы с ним этот особнячок реставрировать, в достойный вид приводить.

— А выгода-то в чем? Ты думаешь, я свои памперсу на какую-то развалину променяю? Хлопотно очень, хоть и в центре. Плюнь ты на это дело, Митроша, давай лучше по рюмочке дерябнем. — Иван Палыч потянулся за водкой, но Митроша снова схватил его за руку:

— Отупел ты на своих памперсах, Иван! Конечно, строить и ремонт делать мы не будем, это для него, дурака, для отмаза. Слушай сюда! Для такого проекта инвестиции нужны. Банк, понял? Вот мы его на банк и подпишем! Этот Георгиевич жадненький, как услышит про пару миллионов прибыли — сразу заскачет, как козел. Он свои деньги на реставрацию получит под гарантии, мы с него — свои. Сразу обналичиваем и сваливаем. Ты, Палыч, хочешь на Лазурном Берегу остаток дней провести?

— Нет, не хочу, — неожиданно резко сказал Иван Палыч.

— Э, полета в тебе нет. Обложился памперсами, как младенец… — Митроша выпил рюмку и засопел. — Ты дослушай, дослушай. Банк свои бабки с процентами назад потребует, верно? А откуда они у Георгиевича возьмутся? Неликвидный старый дом с прогнившими перекрытиями продавать? Одно дело — перед частным лицом подставиться, другое — перед банком. Тут такой счетчик включится — ему впору будет в петлю лезть.

— Слушай, Митроша, ты свои авантюры при себе оставь. Сам посуди: зачем мне тихий бизнес на какую-то беготню менять? Банки, реконструкции, инвестиции — темный лес. Выпьем-ка за нашу Новую Землю, которая свела нас, таких замечательных мужиков! — Иван Палыч разлил водку.

— Хватит уже орать, Ваня! — неожиданно произнесла хозяйка. — И пить хватит. — Она поднялась с стула, протянула Митроше узкую ладонь. — Проект твой фуфлыжный, Митроша, но кое-что в нем есть Будем знакомы — Люся Кант.

* * *

«Девятка» по Ленинградскому шоссе пересекла Кольцевую и понеслась через Химки. Вадим Георгиевич едва поспевал за ней. Несмотря на то что двигатель у него был мощнее, он не умел так лавировать среди потока машин, как это делал седой.

«А мы пойдем на Север, а мы пойдем на Север!» — почему-то вертелась в голове Кравцова дурацкая фраза из мультфильма. Он нервничал и поминутно отирал вспотевший лоб. Отстать от «девятки» он не имел права.

От неожиданности Митроша поперхнулся. Изо рта у него брызнула водка, он выпучил глаза, закашлялся.

— Люся, ну нельзя же так! Человеку под руку! — . с укоризной заметил Иван Палыч.